Как дети добиваются успеха - Пол Таф

– На самом деле у меня никогда не было домашней семьи, – сказала мне Кевона, когда мы впервые с ней разговаривали.

Мы сидели в кофейне в районе Кенвуд. Была середина неприветливой чикагской зимы, и окна изнутри запотели. У Кевоны была смуглая кожа, большие красивые глаза и прямые темные волосы; она сидела, наклонившись вперед, грея ладони о кружку горячего шоколада с пенкой.

– Меня швыряло то туда, то сюда, отца не было, иногда я жила с бабушкой. Сплошной бедлам! Я чувствовала себя брошенной.

Кевона рассказывала, что в детстве ненавидела школу. Она так и не научилась хорошо читать, и в начальной школе с каждым годом все больше и больше отставала, попадая в неприятности, пропуская занятия и огрызаясь на учителей.

Учась в шестом классе и живя за пределами Миннеаполиса, она успела собрать к середине года 72 замечания за плохое поведение, и поэтому ее перевели в спецкласс для отстающих. Его она тоже терпеть не могла. За несколько недель до конца учебного года ее исключили из школы за драку.

К тому времени, как мы с Кевоной познакомились, я уже несколько лет писал о детях, растущих в бедности, и слышал немало историй, похожих на эту. Очень может быть, что каждая несчастная семья несчастлива по-своему, но в семьях, которые пребывают в силках нищеты в течение нескольких поколений, складывается шаблон, который становится удручающе привычным – кажущийся бесконечным порочный круг отсутствующих или небрежных родителей, скверных школ и необдуманных поступков.

Я знал, чем обычно оканчиваются истории, подобные истории Кевоны. Девочки с таким «послужным списком», каковы бы ни были их самые добрые намерения, уходят из школы, не окончив ее. Они беременеют и рожают, будучи еще подростками, а потом отчаянно пытаются поднять собственную семью в одиночку, и спустя очень недолгое время их собственные дети катятся все по той же проторенной дорожке к неудачам.

Но в какой-то момент на этом пути жизнь Кевоны сделала крутой поворот. Прямо перед началом занятий во втором классе старшей школы, через несколько недель, после того как Кевону впервые арестовали за конфликт с полицейским офицером, ее мать сказала ей, что она хочет с ней поговорить. Кевона поняла, что разговор предстоит серьезный, потому что при нем присутствовала и ее прабабушка – единственный член семьи, которого Кевона всегда по-настоящему уважала.

Две женщины усадили Кевону за стол, и ее мать изрекла один из самых суровых приговоров, который может вынести себе родитель: «Я не хочу, чтобы ты стала такой же, как я». Они втроем проговорили несколько часов, обсуждая прошлое и будущее, выкапывая на поверхность давным-давно похороненные секреты.

Мать Кевоны говорила, что путь, на который ступила дочка, ей знаком: ее тоже выгнали из школы, когда она была подростком; ее тоже арестовывали за конфликты с полицейскими. Но следующая глава жизни Кевоны, сказала мать, может быть иной. Она может избежать незапланированных беременностей – в отличие от своей матери. Она может поступить в колледж – в отличие от своей матери. Она может сделать карьеру – в отличие от своей матери.

Мать Кевоны плакала практически в течение всего разговора, но сама Кевона не проронила ни слезинки, она только слушала, не зная, что и думать. Она не была уверена, что сумеет измениться и хочет ли она этого.

Однако, вернувшись в школу, девочка стала внимательнее на занятиях. На первом году обучения в старшей школе Кевона тусовалась с «крутой» компанией – с девчонками, которые входили в уличные банды, с мальчишками, увлекавшимися наркотиками, и вообще с кем угодно, кто был не прочь пропустить занятия. Теперь она отстранилась от своих прежних друзей, проводила больше времени в одиночестве, выполняя домашние задания и думая о своем будущем. В конце первого года обучения ее средний балл составлял жалкие 1,8; к середине второго года он добрался до 3,4.

В том феврале учитель английского уговорил ее подать заявление на интенсивный трехлетний курс подготовки к колледжу, который недавно ввели в школе. Кевона подала заявление, ее приняли, и поддержка, которую оказывала ей эта программа, побудила ее заниматься еще усерднее. Когда мы с ней познакомились, была середина третьего года ее учебы в старшей школе. Ее средний балл достиг 4,2; и она была озабочена вопросом, в какие колледжи подавать заявления.

Так что же случилось? Если бы вы познакомились с Кевоной в первый день ее второго года в старшей школе, вы бы подумали, что у нее нет практически никаких шансов преуспеть. Судьба этой девушки казалась решенной. Но потом что-то в ней изменилось. Действительно ли причиной этого был один-единственный серьезный разговор с матерью? Неужели хватило одной этой капли? Или дело в положительном влиянии прабабушки? Или во вмешательстве учителя английского? А может быть, глубоко в характере Кевоны было скрыто нечто, что склонило ее к мысли о старательном труде и успехе, несмотря на все препятствия, с которыми она сталкивалась, несмотря на все сделанные ошибки?

* * *

Как наши детские переживания делают из нас взрослых, которыми мы в итоге становимся? Это один из величайших человеческих вопросов, тема бесчисленных романов, биографий и мемуаров, сюжет философских и психологических трактатов на протяжении нескольких столетий.

Этот процесс – опыт роста – временами кажется предсказуемым, даже механическим, а в другие моменты прихотливым и капризным. Всем нам случалось сталкиваться с мужчинами и женщинами, которые, казалось бы, загнаны в ловушку судьбой, предопределенной их детством; но всем нам также встречались люди, которые почти чудесным образом преодолели трудности начального периода.

Однако до недавнего времени не было предпринято никаких серьезных попыток воспользоваться инструментарием науки, чтобы раскрыть эти тайны детства, чтобы проследить с помощью эксперимента и анализа, как именно впечатления наших детских лет связаны с достижениями во взрослой жизни.

Эта ситуация меняется благодаря усилиям нового поколения исследователей. Предпосылка этой работы проста, пусть и радикальна: мы не сумели справиться с решением этих проблем, потому что ищем решения не там, где надо. Если мы хотим улучшить жизнь детей в целом, и неимущих детей в особенности, нам необходим новый подход к детству, необходимо начать заново – с некоторых фундаментальных вопросов о том, как родители влияют на своих детей, как развиваются человеческие навыки, как формируется характер.

В сущности своей эта книга посвящена амбициозному и имеющему гигантские перспективы предприятию по разрешению одной из наиболее неуловимых тайн жизни.

Надин Берк-Харрис росла в привилегированной обстановке Пало-Альто, штат Калифорния. Ее родители – образованные профессионалы, ямайские эмигранты, которые переехали из Кингстона в Силиконовую долину, когда Берк-Харрис было четыре года. Ребенком она часто чувствовала себя аутсайдером – одна из немногих темнокожих учащихся в своей школе в Пало-Альто, где были в основном дети из богатых белых семей и где девочки рыдали в кафе, если не получали на свое шестнадцатилетие именно ту машину, которую хотели.