Набег - Ольга Григорьева

— Гляди… Гляди… — Даг принялся толкать Сигурда в спину, но бонд уже сам видел то, чему так поразился толстяк. На берегу, прямо перед носом огромного головного драккара Бьерна, стояла маленькая женская фигурка. Она казалась совсем крошечной, меньше головы дракона на носу корабля, и очень одинокой.

— Айша, — прошептал Сигурд.

Ему захотелось выскочить из укрытия, промчаться по площади, подхватить маленькую колдунью на руки и унести ее как можно дальше от раззявленной драконьей пасти и грозных воинов Бьерна, выбирающихся на берег. Казалось, что лишь так он сумеет защитить ее. Однако первый воин, в шапке из волчьей шкуры, едва очутившись на суше, устремился к колдунье, облапил ее, радостно встряхнул и тут же отпустил, уступая место второму, — потоньше и поменьше.

— Желтоглазый Волк, — указывая на воина в шапке, прошептал Даг. Потыкал пальцем в поясницу Сигурда, заявил: — А этот, светловолосый, — Тортлав, скальд из Фьордов… А это кто?

Сигурд вгляделся в маленького худого воина, узнал в нем юнца, с которым говорил у ворот усадьбы конунга Олава:

— Рюрик, воспитанник Олава Гейрстадира.

— А где сам Бьерн? — озадаченно фыркнул Даг.

Мог бы и не спрашивать. Оставив скучившихся подле нее воинов, Айша вдруг сорвалась с места, побежала к самой воде и повисла на шее невысокого крепкого мужчины.

Бьерн мало чем отличался от своих хирдманнов, на его груди не было дорогих украшений, а кожаные штаны и рубашка из грубой шерсти больше подошли бы обычному бонду. Необычными были лишь темные, заплетенные в косицы волосы на обритой ото лба до макушки голове, и золотое кольцо в ухе, изредка проблескивающее сквозь сеть косичек.

— Сиди тут, — предупредил Дага Сигурд. — Если что — беги в усадьбу.

Он принялся неспешно пробираться меж валунов ближе к находникам.

— Ты куда? — зашипел Даг.

— Похоже, они явились с миром. Сиди.

Оставив испуганного Дага в укрытии, Сигурд выбрался на открытое место, не торопясь двинулся навстречу пришлым. Сердце в его груди гулко бухало, однако он уверенно шел вперед, не сводя глаз с маленькой женщины, уже соскользнувшей с шеи Бьерна и стоявшей подле него. Бьерн что-то выговаривал ей, она кивала, улыбалась.

Первым Сигурда заметил желтоглазый берсерк, заступил путь, угрожающе рыкнул:

— Ты кто такой?!

Он закрыл собой Айшу, поэтому Сигурд попытался отойти так, чтобы вновь увидеть ее сияющее лицо. Однако Харек не позволил ему сделать и пары шагов — холодное лезвие меча скользнуло по шее бонда, остановило его. Лишь теперь Сигурд заметил желтые волчьи глаза Харека, исполосованное шрамами лицо, срезанное до половины левое ухо. От злого взгляда Волка бонду стало не по себе.

— Перестань, Харек, — одернул берсерка певучий голос. Меч Харека нырнул в ножны. Колдунья появилась из-за его плеча, ободряюще кивнула бонду.

— Это — Сигурд, бонд Каупанга. — Айша оглянулась на ярла, ее лицо вновь будто пронзил светлый луч. — Я очень благодарна ему. Он сообщил мне о болезни Финна и хорошо меня принял в своей усадьбе.

— Ты не должна бегать к бывшему рабу по первому зову. — Голос у Бьерна был хриплым, но злости в нем не чувствовалось. — Это недостойно.

— Недостойно предавать друзей, — перебила его колдунья. — Ты знаешь, как много сделал для меня Финн.

— Он больше не раб, ты расплатилась с ним. Я дал ему свободу по твоей просьбе.

— Нельзя расплатиться с другом.

— Раб не может быть другом жене ярла, — Бьерн лениво отбрехивался от нее, как большой старый пес от нападок маленькой верткой собачонки. Сигурду было неловко слушать их перепалку, но он не знал, куда уйти, да и надо ли. Поэтому мялся, переступал с ноги на ногу, тоскливо озирался по сторонам и покусывал губы.

— Но ты пока еще не назвал меня своей женой, ярл! — Айша рассердилась, в ее певучем голосе зазвенели нотки обиды. — Но ты всегда прав…

Она повернулась и пошла прочь.

— У тебя есть лодка, бонд? — нарушил неловкое молчание Харек.

— А? Что? — Сигурд растерянно сморгнул, затем опомнился, закивал: — Есть.

— Пришли людей и лодку. — Харек проводил взглядом уходящую Айшу, задумчиво договорил — Пусть заберут с корабля женщину, дочь конунга Альдоги, вдову Орма Белоголового. Она не хочет мочить одежду.

Сигурд кивнул. Значит, слухи не врали: с Бьерном была еще одна женщина — жена погибшего зимой ярла Орма Белоголового, дочка конунга Альдоги. Злые языки еще болтали, что она беременна от Орма, но тут правду могла знать лишь она сама.

— Чего стоишь? Ступай! — Харек подтолкнул бонда в спину.

Изредка поглядывая на присевшую в сторонке на камень колдунью, Сигурд поплелся прочь. Краем уха он успел услышать, как Харек обратился к Бьерну.

— Зря ты так, — негромко произнес желтоглазый. — Айша заслуживает лучшего. С Гюдой ты ведешь себя иначе. Может, то, о чем шепчутся, — правда, и, когда мы придем в Альдогу, ты назовешь дочь князя…

— Не лезь, Волк, — глухо, с непонятной горечью в голосе оборвал его Бьерн. — Не лезь!..

Нежданным гостям в усадьбе обрадовались. Вернее, не столько им, сколько тому, что дело обошлось без кровопролития и гости не пытаются разграбить и без того обнищавшую за зиму усадьбу. Ярлу и его людям выделили длинную воинскую избу. Она предназначалась для редких приездов конунга Олава, но в эту зиму конунг не приезжал из-за болей в ногах[10], и изба пустовала всю зиму. Рабы быстро развели очаг, натаскали дров, вычистили пол и устлали лавки мягкими шкурами. Подоспевшие из соседней усадьбы люди херсира Кнута поставили стол, мужчины зарезали свинью и нескольких кур, женщины приготовили граут[11], выложили на красивые блюда копченую рыбу, — Каупанг славился хорошим рыбнымным промыслом. В предвкушении пира девушки разрядились в праздничные уборы, обвешались украшениями, будто ели шишками, и расхаживали по усадьбе павами, косясь на статных молчаливых воинов и мигом теряя чванность, очутившись где-нибудь в укромном уголке. Там они сближались макушками принимались квохтать, словно потерявшие яйцо наседки, обсуждая, кто кому по нраву и кто на кого да как поглядел.

Пока в усадьбе царила предпраздничная суматоха, Сигурд послал рыбацкую лодку к кораблям, как просил Харек. Сам бонд на той лодке не поехал. Он бродил по усадьбе и искал глазами хрупкую фигуру колдуньи.

Однако Айша нашла его сама. Вынырнула из избы старого Финна, поспешила к бонду.

— Финн уходит, — подойдя совсем близко, сказала она.

Не зная, что ответить, Сигурд согласно кивнул.