Банкротства и разорения мирового масштаба. Истории финансовых крахов крупнейших состояний, корпораций и целых государств - Александр Соловьев

В его отеле должно было быть все самое лучшее! В каждом из тысячи номеров появились кондиционеры и телевизоры. И это в 1949 году! Плавательный бассейн в форме лиры, холл из бразильского красного дерева, колонны из розового мрамора, французский ресторан, струнный квартет…

Банкет по случаю открытия обошелся в $1,5 млн. Для украшения интерьера специально из Ирландии доставили две с половиной тысячи трилистников. Бомонд присутствовал в полном составе. В бельэтаже отеля расположился частный клуб, названный в честь ирландского графства Корк, откуда прибыли некогда предки Маккарти. Открытие состоялось в день святого Патрика, традиционно почитаемого в Ирландии.

Перед самым открытием отеля Маккарти выставил самолет «Трилистник» на воздушные гонки «Бендикс Калифорния». Самолет загорелся в воздухе, летчик был вынужден катапультироваться. Однако имя хозяина попало во все газеты. Он бесплатно предоставил на месяц отель молодоженам и снова прославился.

В День независимости Америки он закатил такой фейерверк, что мэр Хьюстона попросил его больше так никогда не делать.

«Подумаешь, я потратил бы те же самые деньги на покупку газетной полосы в разделе „Реклама“, а так сама собой вышла полоса в разделе „Новости“», – парировал упреки в расточительности Глен Маккарти.

Он стал знаменит. Он финансировал собственные кинопроекты, потому что ему не нравилась продукция Голливуда. Он брался самолично распространять обувь, потому что ему нравились ботинки именно этой модели. Он мог заключить в тире пари по $1000 за выстрел и жертвовал огромные средства в благотворительные фонды. Говорят, он был жестким бизнесменом, готовым содрать с партнера последнюю рубашку, и в то же время добрым малым, готовым ради друга снять ее с самого себя.

* * *

«Дело не в деньгах. Дело в том, чем ты занимаешься», – говаривал мультимиллионер. Игра, которой он жил, не знала минимальных ставок…

Эпоха 1950–х принесла с собой катастрофический обвал цен на нефть. Техасская железнодорожная компания ввела квоты на производство нефти. За одну ночь богатство ирландца из массивного айсберга превратилось в талый снег, а нефтяной бизнес, как прорва, требовал и требовал финансовых вливаний. Нефтеперерабатывающие комбинаты обращали его деньги в дым. Чтобы как-то выровнять финансовую ватерлинию, Маккарти взял кредит под залог месторождений и отеля.

Тогда-то в одном из интервью он проинформировал общественность, «сколько он стоит» – $500 млн.

Никто ни о чем не догадывался, более того, ему удавалось соблюдать дистанцию с кредиторами на протяжении двух лет, регулярно выплачивая проценты по займам. Но деньги неумолимо таяли. Пришлось продать ранчо, радиостанции и газеты.

Маккарти был убежден, что это временные трудности, но его уверенности не стоило завидовать. Грянул 1952 год, и имущество, которое он заложил, «уплыло» за долги. Самой печальной потерей стал «Трилистник», задуманный как памятник себе самому. Впоследствии он был перекуплен сетью отелей «Хилтон».

Но Маккарти еще стоял на ногах. Была основана новая компания «Глен Маккарти», и напечатан 1 млн акций. Однако перед самым дебютом на бирже «Далласская промышленная группа» заявила о долговых расписках Маккарти на $2,5 млн и подала в суд. Дебют не состоялся.

Все еще можно было спасти: бывший владелец их совместной «антифризной» заправочной станции, президент «Синклер ойл компани» предлагал $100 млн за собственность и $50 млн на оплату долгов… Но уайлдкеттер Глен был сделан из другого теста.

Уже через год его заиндевевшую сединой и изрядно поредевшую прическу трепал ветер Боливии. Первая же скважина дала нефть. Новое месторождение затерялось среди непролазных джунглей, и потому расходы пожирали всю прибыль. Новый «колонизатор» решил строить нефтепровод и снова занял деньги, но в самый разгар строительства в Боливии неожиданно изменился политический климат…

Кто не рискует, тот не пьет известного напитка. По иронии судьбы название его клуба «Корк» переводилось и как «пробка от шампанского». Маккарти был управляющим клуба до 1963 года, а затем, продав и его, тихо сошел со сцены…

Говорят, четырем дочерям, сыну и бесчисленным внукам осталось что-то из недвижимости.

Марк Твен говорил когда-то, что американцы – нация, которая просто не в состоянии жить без сказки. Глен Маккарти остался сказкой Америки и легендой уайлдкеттеров, которые никогда не знают, где они находятся в настоящий момент: за один фут до миллиона долларов или за миллион футов до одного…

Джеймс Дюк (James Buchanan Duke, 1856–1925)

Табачный магнат. Разбогател на производстве сигарет. Компания American Tobacco пострадала от антитрестовского законодательства.

В наше время не встретишь человека с табакеркой, громко чихающего, запустив в нос щепоть табаку. Тем более не увидишь человека, табак жующего. Курильщики сигар – известная редкость. Даже трубку курить экстравагантно. Другое дело – привычный столбик сигареты в уголке рта. Между тем каких-нибудь 130 лет назад, когда будущий сигаретный король Америки Джеймс Бьюкенен Дюк осваивал свой бизнес, дело обстояло прямо наоборот. Нюхальщики, жеватели, курильщики трубок и сигар на человека с сигаретой смотрели как на пришельца. Зато когда Дюк уходил на покой, сигаретный дым его фабрик стоял над Америкой и Европой коромыслом.

Прежде чем люди догадались крутить сигареты, производить их в промышленных масштабах и покупать пачками, а Джеймс Дюк сделался сигаретным королем, отгремели три войны. Собственно, и придумали сигарету на фронте. По преданию, изобретателем заразы стал простой турецкий солдат, соорудивший первую самокрутку в 1832 году во время турецко-египетской кампании, когда у него сломалась единственная на весь взвод трубка.

Изобретение молниеносно распространилось среди личного состава. Что неудивительно. Это в мирное время вечером у камина хороши сигары и трубки, которыми можно попыхивать не спеша. А в боевой обстановке лучше сигареты ничего не бывает. Покурил – и в атаку, остался жив – опять покурил. Уже в 1847 году знаменитый ныне Филип Моррис открыл в Лондоне первый магазин по продаже диковинного баловства – турецких набиваемых вручную папирос.

Правда, их не очень-то покупали. Брали на пробу любители экзотики и модничающие оригиналы, но массовый англичанин по-прежнему табак жевал, нюхал и набивал в трубку. Привыкать к сигаретам британцы начали опять же на войне (Крымской 1853–1856 годов). Научились крутить самокрутки у турок – дешево и удобно. Ветераны привезли эту привычку домой, в Англию, и со временем заразили американцев.

Американцы на своей собственной Гражданской войне между Севером и Югом (1861 год) задымили вовсю. Табак входил в армейское довольствие, и американцы скоро убедились, что курить его, завернув в бумажку, – одно удовольствие. Убедилось в этом и федеральное правительство: специальный налог на молодую сигаретную промышленность уже в 1864 году принес в бюджет свыше $3 млн.