Связанные судьбой - Тесса Дэр

– Могу лишь прийти к выводу, что он был обуреваем страстью! – объявила мамаша. И шепнула дочери: – Я никогда еще так не гордилась тобой.

– Мама, пожалуйста. Не устраивай сцен.

Но, конечно, именно этого и хотела миссис Хайвуд. Она не могла упустить возможность закатить скандал, если в результате ее дочь будет обручена с маркизом.

О господи! Шарлотта ведь хотела предостеречь его, а теперь ее самые большие страхи воплотились в реальность.

– Я говорю правду, мама. Ничего не было.

– Не важно, – прошептала миссис Хайвуд. – Люди будут думать, что здесь кое-что произошло.

Нужно было срочно что-то предпринять.

– Это не моя подвязка! На мне сейчас надеты обе. И я могу доказать это. – Шарлотта наклонилась и схватилась за край юбок.

Мать хлопнула ее сложенным веером по рукам.

– При всех? Ты этого не сделаешь!

А как иначе она могла доказать, что на ней две подвязки, сэру Вернону, который верил, что подвязка только одна?

Еще раз Шарлотта попыталась объяснить случившееся.

– Мы здесь просто беседовали с лордом Гренвиллом.

– Беседовали? – Миссис Хайвуд принялась энергично обмахиваться веером. – О чем, хотелось бы узнать?

– Убийство! – опять заверещал Эдмунд. – У-бий-ство, у-бий-ство, у-бий-ство!

– Не было никакого убийства! – воскликнула Шарлотта. – И вообще ничего непристойного. Мы говорили о…

– О чем? – резко спросил сэр Вернон.

И тут в разговор вступил лорд Гренвилл. Остановив миссис Хайвуд прикосновением к руке, он откашлялся и дал абсолютно правдивый – и напрочь всех поразивший! – ответ:

– Мы говорили о свадьбе.

На следующее утро Пирс сидел за столом у себя в комнате, потягивая из чашки кофе и массируя виски. В голове стучал кузнечный молот.

– Как именно это произошло? – В углу Ридли чистил щеткой синее пальто хозяина. – Объясните еще раз.

– Не уверен, что получится, да и пальто можно не чистить.

Ридли пожал плечами и продолжил работать щеткой.

– Мне все равно. Меня это успокаивает.

– Ну, как хочешь.

С бытовой точки зрения Ридли вроде как его камердинер, но для Пирса скорее коллега по службе английскому правительству, партнер, обладающий полным доверием, и равный во всем профессионал. Ридли в усадьбе Паркхерста, как обычно, внимательно прислушивался к разговорам слуг, а в это время Пирс вращался среди знати. Ему очень не нравилось просить приятеля разыгрывать из себя лакея.

– Когда началась кадриль, я направился в библиотеку, – попытался Пирс восстановить ход событий прошлого вечера и найти в них какой-то смысл. – Планировал начать расследование.

Расследование! То была истинная причина его присутствия на загородном приеме. Сэр Вернон Паркхерст пребывал в полном неведении о том, что его кандидатуру рассматривали для назначения на весьма ответственный пост. Правительству был нужен заслуживающий доверия спецпосланник, чтобы разобраться в кое-каких запутанных коррупционных делах в Австралии. Проверка представляла собой довольно простую процедуру. Если бы не одно «но».

За последние несколько месяцев этот человек был уличен в растрате небольшими суммами, довольно нерегулярно – сотня фунтов здесь, две сотни там. Кроме того, не раз исчезал из Лондона на несколько дней. Вроде бы ничего серьезного, но подобное поведение могло обернуться большими проблемами. Скорее всего, это страсть к картам, а может, любовница. Нельзя было исключать и шантаж.

Если у сэра Вернона имелись секреты, за которые приходится платить, чтобы их не разгласили, то Пирс должен был их узнать. В этом и заключалась его задача.

– Я собирался быстро обыскать его письменный стол, чтобы найти гроссбух с записью расходов или какие-нибудь письма, но она мне помешала. А мы даже не были представлены друг другу. Вошла, не постучав. Эта девушка показалась мне… вызывающей.

– И хорошенькой.

– Думаю, да.

Отпираться не имело смысла. Ридли не был слепцом. Мисс Хайвуд весьма хороша собой. И в самом деле – эти полные живости глаза, эта широкая смелая улыбка. А еще соблазнительная фигурка…

– И очаровательной, гарантирую.

– Может быть.

– Как порыв свежего ветерка, – восхищался Ридли, продолжая работать руками. – Как луч невинности, как поток солнечного света, который согрел ледяное черное сердце закоренелого шпиона.

Пирс пренебрежительно фыркнул и снова принялся за кофе, чтобы положить конец разговору.

Вот черт! Ридли слишком хорошо его знал, и в общем-то оказался прав.

Дворцы и парламенты, в которых лорд Гренвилл провел большую часть своей жизни, воспринимались им как подмостки бесконечного спектакля. Любой, с кем он сталкивался там, от королей до куртизанок, играл свою роль. Особняк Паркхерста был просто очередной сценой для еще одного спектакля. И, надо сказать, довольно скучного.

Неожиданно на сцену ворвалась эта девушка – очаровательное создание в розовом платье, худшая актриса из всех, кого он знал. Она путалась в репликах, пустила под откос сценарий. Что бы она ни делала, как ни старалась, Шарлотта Хайвуд не могла быть никем другим, кроме как самой собой.

Такое качество редко встречалось и казалось каким-то освежающим. Пирс, как говорится, в полной мере испытал на себе силу ее очарования. Это мимолетное наслаждение может дорого обойтись ему.

– Я позволил мисс Хайвуд кокетничать слишком долго, – признался он. – И нас застукали. Любые объяснения в данной ситуации лишь спровоцировали бы новые вопросы.

Например, такой: как он вообще оказался в личной библиотеке сэра Вернона? Пусть лучше хозяин думает, что его гость отыскал укромный уголок, чтобы соблазнить хорошенькую особу, чем узнает правду.

– Такие ошибки для вас не характерны, милорд, – сказал Ридли.

Уж это точно.

Пирс потер лицо руками. Нет никакого смысла зацикливаться сейчас на этом. Нужно двигаться дальше. Честно признать свои ошибки и исправить их, если возможно. Если нет, хотя бы минимизировать ущерб.

Прошлой ночью у него имелся другой выход из катастрофической ситуации. Можно было, например, не сознаваться, что он имеет какое-то отношение к происшествию, покинуть сцену с «убийством», отказаться от задания и бросить невинную девушку на растерзание чудовищам.

Или можно исполнить свой долг каким-то другим способом?

– Естественно, вы поступите благородно, – заметил Ридли. – Как поступаете всегда.

Пирс с иронией посмотрел на него. Оба понимали, что благородство – вещь, ускользающая при работе подобного рода. О, они изо всех сил старались поймать это пленяющее ощущение героического и патриотического. В конце концов, именно в этом крылась причина, по которой они занимались своей работой. Но пока погони не приносили заметного успеха. А вот стыд и чувство вины следовали по пятам.