Слава Империи - Марцин Гузек

– Поскольку?.. – спросил Рыцарь, инстинктивно опуская руку на пояс.

– Поскольку мальчика там уже нет. Несколько часов назад эскорт увез его в сторону границы с Терилом.

– Им придется проехать мимо Эбена, – заметил Иовис.

– Проехали. Примерно час назад.

Годвин и его люди вскочили на ноги.

– Какой дорогой они едут?

– Ткацким Трактом. На ночь они остановятся в брошенной мельнице, близ деревни Старый Эрден. Дальше их маршрут будет зависеть от обстоятельств.

– Сколько их?

– Десять человек охраны.

Отряд бросился к дверям.

– Еще одно, – задержал их Лебедь. – Люди Эдриановых тоже преследуют их. И они близко. Возможно, ближе, чем вы.

– Никто и не говорил, что будет легко, – бросил Годвин, покидая комнату.

Первый труп встретился им в двух милях за городом. Лежал посреди дороги с арбалетным болтом в спине. Только тогда они перешли с галопа на рысь.

– Рогач, – заметил Дефрим. – Навряд ли это случайный солдат, который как раз тут проезжал.

Никто ему не ответил. Тронулись дальше, но далеко ехать не пришлось. След из трупов привел их прямо на поле битвы. Последние лучи заходящего солнца освещали десятки трупов людей и коней, разбросанных по полю пшеницы.

– Зараза, – резюмировал Клиф.

– Всего десять мертвых Рогачей и двенадцать Быков, – подсчитал Иовис, обойдя тела.

– И ни следа мальчишки, – добавила Логан.

– Несколько человек уехали на север, – доложил Тихий, приглядываясь к следам. – Трое… нет, четверо всадников.

– Можешь идти по их следу? – спросил Годвин.

– В темноте точно нет.

– Ну тогда мы в заднице, – отозвался Дефрим. – После такой резни они будут гнать без остановки. К рассвету будут уже слишком далеко.

– Тихий, мы должны их найти, – в голосе Рыцаря прозвучала необычная нотка, он почти извинялся.

– Знаю, – ответил Иовис.

Он подошел к своему коню и достал из вьюка небольшую сумочку. Потом отошел на несколько метров и уселся на землю. Вынул из баночки немного порошка и втянул его носом. Глубоко вдохнул и тихонько затянул мантру.

– Не выношу, когда он это делает, – пожаловался Дефрим. – Всегда у меня мурашки по всему телу. Так, курва, не должно быть, человек не должен уметь такое делать.

– Я как-то раз встречала девушку, которая умела бросать ножи вслепую. По ее словам, духи подсказывают ей, где цель, – ответила Логан. – Такие люди бывают.

– Да, и это ненормально.

– Тихо, – цыкнул на них Годвин.

Рыцарь старался сохранять спокойствие, хотя его и самого передергивало. Птицы, что готовились к пиршеству на телах погибших, внезапно снялись и куда-то улетели. Настала тревожная тишина, а тени в последних лучах солнца изогнулись как-то пугающе. Но Годвин беспокоился не за окружающее, гораздо больше его тревожил сам Иовис. Голос Тихого изменялся, как бы долетая со все большего расстояния, а кожа нездорово бледнела. В наступающей темноте, впрочем, этого не было видно, но Рыцарь был свидетелем ритуала не раз и знал точно, какой она станет. Бледной и холодной. Кожей трупа.

– Слушайте, так что там с этим Лебедем? – спросил Дефрим, чтобы отвлечься от происходящего. – Мужик это или баба?

– Кто его знает, – ответила Логан, тоже в душе благодарная за смену темы разговора. – Может быть, и то и другое.

– Как это – «и то и другое»? – не понял ее собеседник. – Ведь должно же быть или то, или другое.

– Может быть гермафродитом, – сказал Годвин.

– Герм… чем? Смеетесь вы надо мной, что ли? Как это может быть?.. Нет, должен быть тем или…

– Не важно, – прервал его Рыцарь. – Важно то, что если нас поймают, то мы даже не сможем сказать, кого им искать – мужчину или женщину. И мы даже деталей не сможем выдать, кроме того, что он носит парик и разбирается в гриме.

– Да, это умно, – признал Дефрим.

– Может, и тебе стоит попробовать, Клиф, – засмеялась Логан. – Юбку тебе подберем, немного макияжа, и будешь вылитая девушка. Может, даже какой-нибудь кавалер соблазнится.

– Достаточно и того, что ты пытаешься выглядеть мужчиной, – огрызнулся Дефрим.

– Готово! – отозвался Иовис необычным, чужим голосом. – Их пятеро, включая мальчика. Едут на север.

– Ты сможешь ехать за ними? – спросил Годвин.

– Да. – Тихий повернулся и взглянул на товарищей абсолютно белыми глазами. – Один из них тяжело ранен. Я чувствую, как жизнь вытекает из него, а душа рвется из тела. – На лице Иовиса появилась отвратительная улыбка. – Он мой.

* * *

Ночь была спокойной, тихой. Часовой сидел на пеньке перед одинокой хатой. Через щели в ставнях сочился свет. Час наблюдения не принес ничего, Годвин и его люди могли лишь догадываться, как обстоят дела внутри.

– Тот раненый умер? – переспросил Дефрим.

Иовис кивнул. По его бледному лицу сползали крупные капли пота. Транс так его вымотал, что он едва стоял на ногах.

– Ну, то есть трое на трое… – сказал Клиф с усмешкой. – Это должно быть несложно.

– Самое главное – безопасность мальчика, – подчеркнул Рыцарь. – Мы с Дамой проберемся с тыла, а ты останешься здесь и в случае чего снимешь часового из арбалета. Тихий, ты просто отдыхай.

– Я вовсе не против, – голос Иовиса был едва слышим.

Годвин и Логан двинулись вдоль ряда деревьев. Перешли неглубокий ров, пригнувшись, обошли небольшой пригорок и в полной тишине приблизились к хате. Стражник даже не заметил, что близится опасность. Зато почувствовал неприятную тяжесть в мочевом пузыре, поэтому встал и прошел несколько шагов, чтобы спокойно отлить на боковую стену здания. Момент для этого он выбрал не самый удачный.

Годвин уже собирался подойти ближе и заглянуть в дом, когда прямо перед ним появился солдат с крайне удивленным выражением лица. Какой-то момент они стояли так, просто глядя друг на друга, а потом события покатились кувырком.

– Враги, вра-а!.. – успел выкрикнуть стражник перед тем, как меч Логан пронзил его горло. В хате началась паника. Кто-то открыл двери. Еще кто-то крикнул. Годвин, не теряя времени, разогнался и ворвался внутрь, разбив оконную раму. Он прокатился по полу среди ее обломков и вскочил на ноги с мечом в руке. Один из солдат лежал у открытых дверей с арбалетным болтом во лбу, но другой вжался в угол комнаты, прижимая к шее мальчика острие стилета. Годвин чертыхнулся.

– Похоже, мы в патовой ситуации, – сказал он, глядя мужчине прямо в глаза.

– Похоже, – в голосе солдата звучало отчаяние. – Я убью его, – заверил он. – Мои приказы гласят, что ребенок не должен попасть в чужие руки, даже если придется его убить.