Жизнь в нелюбви - Евгения Черноусова

больше, чем даже было снято со счетов и взято в кредит. Похоже, этот мошенник обрабатывал не только Варвару, были в его послужном списке другие богатые вдовы. Но Вика действовала только в пределах оговоренной суммы.

— Ба-а, я спать хочу!

Так, Макс голос подал. Вика покосилась в сторону выхода. За стеклянными дверями маячили двое полицейских. Она тоненьким голоском отозвалась:

— Сейчас, Масинька, сейчас, мой золотой. Папка твой денежек попросил, надо же ему отправить.

— А ты не отправляй, бабуленька, он всё равно пропьёт!

Один из полицейских что-то пробубнил в рацию, и оба направились к выходу.

На обратном пути, а идти им было не близко, Ксения Владимировна высадила их у парка, где не было камер, и им предстояло перейти «зебру», а потом пересечь парк по сквозной аллее, они обсуждали это происшествие:

— А если бы они спросили документы?

— Дома остались!

— А задержали бы?

— Так я вам для чего? Женщину с ребёнком задерживать — это же днище!

— Ох, Макс, а если бы они к тебе пригляделись? Нет, впредь я буду законопослушной! Господи, только бы всё обошлось!

Но не обошлось. Едва они углубились в парк, как сзади послышался топот.

— Гопота, — сказал Макс. — Бежим! Карты давай!

Сумка у неё была потрёпанная текстильная, из реквизита Макса, с такими старухи за продуктами ходят. Вика на бегу вытащила из неё картхолдер и сунула его подельнику. Тот остановился и наклонился, она поняла, что в носок решил спрятать. Когда Макс её догнал, она приметила какой-то браслет, надетый на пальцы. Застрял, что ли? Только потом она поняла, что это кастет.

Убежать не удалось, их догнали и окружили. Первым делом сумку выпотрошили. Но там были только какие-то тряпки, которые служили для придания объёма, и не Викой туда были положены. Потом подступили к ней:

— Где карта?!

Значит, от банка вели.

— Где-где! Менты отобрали, — прогнусавил Макс, уткнувшись в Викину необъятную бутафорскую грудь.

— Двое с рацией заходили, — заныла Вика, обрадовавшись подсказке. — А у меня, как назло, паспорта нет. И карта на имя сына. Они сказали, завтра с утра в отделение… и чтобы с паспортом… и чтобы заявление от сына. А он в Москве на вахте, только через неделю будет.

А сама легонько подталкивала Макса, мол, беги. А он или не понимает, или задумал что. И тут ещё один из этой четвёрки голос подал:

— Обыщите её, бабы обычно или в лифчик, или в трусы деньги прячут.

— Вот ты и обыскивай, — отозвался второй.

Понятно, почему они так нерешительны. Была бы на её месте юная красотка, или даже не очень юная, или не совсем красотка, или даже сама Вика, но в натуральном виде, они бы тут соревновались за право добраться до её нижнего белья. Но обшаривать безобразно жирную старуху малолетним гопникам, конечно, западло. А придётся, деньги-то нужны. Вика представила себе, как они будут рвать тряпьё на ней, а потом отламывать пластмассовые фижмы, и похолодела, хотя до этого вспотела от бега в таком тряпичном коконе. Наверное, и Макс понял, что грабители сейчас уничтожат его произведение, и махнул в сторону ближайшего парня кулаком. Несмотря на разницу в массе, тот звучно шлёпнулся на дорожку и взвыл. Вика тоже закричала. Маленький Макс врезал кому-то ногой, и очень удачно попал, потому что ещё один голос присоединился к Викиному крику. И тут с противоположной стороны парка мигнули фары, а потом лучи скользнули по кустам. Вика посмотрела в ту сторону, откуда они шли, и увидела, что к ним бегут ещё двое. Непонятно, кому они собираются помогать, но, наверное, лучше бежать в сторону машины, там Ксения Владимировна. А может, это её машина?

Никуда она так и не побежала, потому что из автомобиля донёсся знакомый голос:

— Общага, ко мне!

Вика рванула заднюю дверцу, на застряла, зацепившись за неё своими искусственными формами. Макс подтолкнул её, что-то треснуло, он уцепился за спинку водительского сиденья, вскарабкался прямо на Вику и крикнул:

— Гони!

Автомобиль поплыл задним ходом, Вика, пытаясь продвинуться, видела, что преследователи бегут перед капотом почти вровень с машиной, Макс орал: «Почему не вперёд?», старуха отвечала ему: «Не на камеры же!», но потом вдруг остановилась и легонько подала вперёд, двинув кого-то из преследователей. Снова поехала назад. Больше за ними никто не бежал. Макс каким-то образом оказался у Вики на коленях и уже хлопнул дверцей. Они выехали из парка на уличный тротуар, чуть не сбив пешехода, развернулись и помчались по проспекту.

— Блин, номера, — охнул Макс.

— Заклеены, — лаконично ответила Ксения Владимировна и въехала в тёмный двор. Вышла и наклонилась к передним номерам, Макс открыл дверцу и рухнул наружу, наконец-то освободив Викины колени, и нырнув к задним номерам. Одновременно распахнулись передние дверцы, и артисты, усевшись, развернулись к Вике:

— Быстро раздевайся, лицо не трогай, им займётся Макс!

Макс шуршал пакетом, скидывая в него последовательно парик, маску и школьную форму. Старуха покрикивала на Вику, запутавшуюся в одежде. Та в ответ огрызалась:

— Наешьте такие бока, посмотрю, как вы будете в вашей коробчонке ворочаться!

Дело пошло быстрее, когда Макс, оказавшийся в джинсах, футболке и рубашке, стал сдёргивать с Вики её сорок одёжек, а потом шпателем с намотанным на него влажным бинтом отклеивать силиконовые нашлёпки с её лица.

Автомобиль проехал по двору и выехал на тихую безлюдную улицу, а потом вырулил через трамвайные пути на широкий проспект и устремился к Центральному району. Вылезая у своей общаги, Макс, взяв в обе руки многочисленные пакеты с их реквизитом, глянул Вике в лицо и охнул:

— Ох, какое раздражение, что ж я лосьон не взял, подождите минутку.

— Не надо, всё у меня дома есть, — отрезала Ксения Владимировна. И уже тихо и ласково добавила. — Спасибо, Максинька.

— Рад служить, — кивнул он. — Пока, Виктория, победа за нами!

— Пока, подельник, — ответила она невнятно, с трудом шевеля ободранными губами. — Никогда ещё я не вела такую грешную жизнь. Чтобы в один день и в краже участие принять, и подраться, и настоящего мужчину на коленях подержать!

Макс хохотнул и, подхватив своё добро, пошёл к крыльцу, без опаски горланя звонким тенорком:

— Вспоминай, коли другая,

Друга милого любя,

Будет песни петь, играя

На коленях у тебя!

Вика пробормотала, что её надо домой отвезти или высадить у стоянки такси, но актриса строго ответила, что об этом не может быть и речи. Надо непременно обработать лицо, иначе её завтра охрана на работу не пустит.

Был уже почти час ночи, когда они ввалились в квартиру Горностаевых. Девочки встретили