Украденная беременность - Соня Мишина

— Мне вы тоже много чего гарантировали, Борис Исаакович. — Клиент был неумолим. — Давайте начистоту: вы прекрасно понимаете, что влезть в вашу базу и выяснить все, что меня интересует, я могу сам. И вы даже не узнаете об этом. Так зачем все усложнять?

— Хорошо. Мы предоставим вам, Федор Андреевич, все имеющиеся у нас сведения, — сдался директор.

— И позволите моим специалистам побеседовать со всеми причастными к происшествию сотрудниками, — выдвинул еще одно требование клиент.

— Позволим, — нехотя кивнул Борис Исаакович.

Клиент тут же потерял интерес к дальнейшей беседе и принялся звонить по телефону и отдавать распоряжения. Закончив звонок, встал, помог подняться своей спутнице.

— Мои люди прибудут через полчаса. Отдайте распоряжения.

— Да-да, все сделаем, — начмед отправился провожать клиента до дверей.

— Уф… — выдохнул Борис Исаакович. — Хорошо, что Федор Андреевич — человек интеллигентный и не скандальный. Но не думайте, Наталья Алексеевна, что вы легко отделаетесь. И ваша медсестра — тоже.

— А ведь девочка вполне может забеременеть… — как-то не к месту отозвалась гинеколог. — Не представляю, во что все это выльется.

— Нам, Наталья Алексеевна, в любом случае ничего хорошего не светит. Неустойку придется платить огромную. Огромнейшую! Так что вы у меня год без премий работать будете!

…Федор еще успел услышать донесшиеся из-за закрывающейся двери слова: «а ведь девочка вполне может забеременеть…» Он сумел, сдержал порыв развернуться, броситься обратно в кабинет и схватить Наталью Алексеевну за отвороты ее белого халата, чтобы сейчас же вытрясти из нее все сведения — от того, какого цвета у «не той» Лазаревой глаза, до диагноза, с которым обратилась она в клинику. Но с этой минуты мужчина точно знал: он должен разыскать незнакомку, унесшую в себе его надежду на продолжение рода, во что бы то ни стало! И чем скорее — тем лучше.

Он отвел свою спутницу, которая так растерялась, что за все это время не проронила ни слова, к стоянке такси.

— Езжайте по своим делам, Инга Сергеевна. И… извините за доставленное беспокойство. Вся полученная вами сумма остается вам в качестве компенсации, — Федор распахнул дверцу машины, помог девушке устроиться на сиденье и сунул водителю пятитысячную купюру, которая тут же исчезла в потрепанном лопатнике шофера.

— Спасибо, Федор Андреевич. Мне жаль, что так произошло. Обращайтесь, если вдруг решите еще раз попытать счастья. Мои контакты у вас есть. — Девушка сдержанно и как-то удовлетворенно улыбнулась, будто прощалась с бизнес-партнером после успешной деловой встречи.

Как и обещал Федор Лукьянов, сотрудники его службы безопасности прибыли в кабинет Бориса Исааковича буквально через тридцать минут. Отсканировали все странички медицинской карты, проверили имеющиеся в базе данные, опросили сотрудников, составив словесный портрет беглянки. «Чтоб УгРо так работал, как эти ребята», — вытирая бумажным платочком потные залысины, ворчал про себя директор клиники, провожая до дверей кабинета плечистых ребят с бритыми затылками в одинаковых строгих костюмах.

20 августа 2015 года. Москва. Курский вокзал

Фаина знала расписание поездов между Москвой и Тулой почти наизусть, но все же взглянула на всякий случай на цифровое табло, после чего направилась к очереди в пригородные кассы. До поезда было почти два часа, так что она не торопилась: спокойно взяла билет, потом зашла в небольшое кафе, заказала себе стаканчик капучино, вафельный рожок с творожным кремом и пристроилась за столик у окна. С утра, как и было рекомендовано, девушка не завтракала, так что небольшой перекус ей был просто необходим.

С рожком она разделалась быстро, а вот кофе пила медленно, маленькими глоточками, и задумчиво таращилась в окно. Фая пыталась заставить себя думать о новом заказе, вспоминала детали технического задания, но мысли то и дело возвращались к тому, что произошло с ней в клинике.

«Хватит об этом думать!» — в сотый, наверное, раз, приказала себе Фаина, допила кофе и встала, намереваясь выйти на улицу. И тут в сумке завибрировал ее телефон. Девушка, вопреки предрассудкам о женских сумочках, отыскала трубку мгновенно и взглянула на экран. «Номер не определен» — гласила надпись на нем. У Фаины тревожно зачастило сердце. Тем не менее, она приняла вызов и поднесла трубку к уху:

— Слушаю вас.

— Фаина Иннокентьевна? — мужской голос на другом конце провода был незнаком.

— Да, я.

— Я звоню вам по поводу того, что случилось сегодня в медицинском центре…

Фая не дослушала. Не смогла. Сбросила звонок. Растерянно осмотрелась по сторонам, будто ожидала обнаружить слежку.

«Бежать! Скрыться!»

Паника овладела ею с новой силой. Проявляя чудеса сообразительности, девушка выключила телефон, вынула из него сим-карту. Бросилась к дверям в женский туалет. Заперев первую дверь, приоткрыла вторую, пристроила «симку» в щель между дверным полотном и косяком, потянула дверь на себя. Раздался хруст: пластик не выдержал нагрузки и сломался, металлическая пластинка погнулась. Фаина подобрала поломанную, погнутую сим-карту и выбросила ее в мусорное ведро. Туда же полетел дешевый телефон.

«Все! Теперь они меня не вычислят!»

Кто — они? Зачем ее ищут? Потребуют денег за процедуру, которую она не заказывала? Предложат избавиться от ребенка, если вдруг окажется, что она забеременела? Предложат отдать ребенка после рождения его биологическому отцу?

Фая не знала ответов на эти вопросы, и знать не хотела.

Но позвонили они ей быстро. Слишком быстро. Она не успела убраться из Москвы. Жаль, что отправление поезда нельзя ускорить. Фая взглянула на часы: двадцать минут. Ей осталось продержаться каких-то двадцать минут!

Девушка решила отправиться на перрон: во-первых, вот-вот объявят посадку, во-вторых, на перронах, от которых отходят пригородные поезда, всегда многолюдно, а в толпе проще затеряться. Даже если те, кто звонил ей из клиники, где-то поблизости — они могут ее не заметить в такой толчее. Хотя… откуда им знать, что она здесь, на Курском вокзале?

«Могли вычислить по телефону, пока он был включен. А я, дура, еще и на звонок ответила», — отругала себя Фаина.

Она добралась до своего вагона вовремя: как раз началась посадка, и ей удалось проскользнуть в вагон одной из первых. Фая нарочно уселась у окошка с противоположной стороны от перрона, у которого стоял поезд. Вскоре сидячих мест не осталось, и люди, которым предстояло ехать стоя, заслонили ее от окон. Девушка выдохнула и немного расслабилась.

Наконец двери закрылись, поезд тронулся. Первые минут двадцать беглянка все еще нервничала и почти вздрагивала каждый раз, когда двери открывались и в вагон входил какой-нибудь мужчина. Но потом понемногу успокоилась: вряд ли тот, кто ей звонил, успел добраться до вокзала. К тому же, он ведь не знал, на какой поезд она взяла билет.