Игра на ее поле - Никола Марш

— Вы с кем-нибудь встречаетесь?

— Как будто это вас остановит, — пробормотала она, презрительно посмотрев на него, когда он поднял руки.

— Эй, мне нравятся сложности, но я не посягаю на чужое.

— Все равно, какая вам разница?

Ее сердце остановилось, когда он наклонился вперед так, что их плечи соприкоснулись, и ей потребовалось неимоверное усилие, чтобы сосредоточиться на дороге и не съехать на обочину.

— Мы оба свободны. Мы застряли вдвоем в этом туре. Нас тянет друг к другу. Сделайте простые вычисления.

— Один плюс один равняется большой жирный ноль?

— Хотите поспорить?

Она прикусила язык и не стала говорить ему, что он может сделать со своим спором.

— С моего места кажется, что секс к концу поездки просто неизбежен.

Чарли вцепилась в руль, не рискуя посмотреть в его сторону, зная, что на его красивом лице сияет ослепительная улыбка.

Этот мужчина злил. Этот мужчина раздражал. Этот мужчина озвучивал то, что она уже мысленно себе представляла.

Она еще громче включила музыку, и он благоразумно замолчал. Если бы только он больше не открывал рот до конца тура… Адская поездка стала еще хуже, когда Чарли подошла к стойке регистрации в отеле, где они должны были остановиться.

— Добро пожаловать в Балларат, мисс Чамберс.

— Спасибо. Я могу получить ключи от наших номеров?

Улыбка администратора исчезла.

— Да, но возникла проблема.

Чарли не нуждалась в новых проблемах. Одна большая проблема уже следовала за ней по всему туру.

— Что случилось?

Глаза женщины расширились, когда Лука вошел в здание. Этой женщине было лет пятьдесят, но она, как и все, включая саму Чарли, не могла не пускать слюни при виде Луки.

— Я велела вам подождать в машине, — пробормотала она и нахмурилась, отчего его постоянная улыбка стала шире.

Он наклонился и прошептал ей на ухо:

— Я уже большой мальчик. Я не всегда делаю, что мне велят.

Она сглотнула, услышав опасные нотки в его бархатном голосе, и с благодарностью посмотрела на регистраторшу, которая протянула им два ключа.

— Руководство приносит свои извинения, но в связи с ремонтными работами и прорывом водопровода мы были вынуждены поселить вас в один номер. Там есть две кровати, комната в конце коридора. Если вам что-то понадобится…

— Но я забронировала номера месяц назад. У вас должен быть второй номер.

Женщина покачала головой:

— Простите, мисс Чамберс, это все, что у нас есть.

Ее тон ясно давал понять: бери или уходи, и Чарли поняла — других вариантов они не смогут найти из-за какого-то фольклорного фестиваля, который совпал с первым концертом Шторма в городе.

— Мы берем, — сказал Лука с очаровательной улыбкой, забирая ключи у женщины, от которой та чуть не замурлыкала. — Спасибо.

— Пожалуйста, сэр.

Чарли вздрогнула, когда Лука опустил руку на ее плечо и проговорил:

— Пойдем, соседка. Хочу поскорее оказаться в кровати.

Она ударила его локтем по ребрам. Сильно.

Когда Лука открыл дверь и жестом пригласил ее войти, она поняла, что могло бы быть и хуже. Отель мог бы поселить их в комнату с одной кроватью. Но как только она зашла в номер, по размерам напоминающий обувную коробку, все ее надежды испарились.

В месте такого размера ей придется общаться с Лукой, нравилось ей это или нет. Или так, или проводить каждую свободную от работы секунду в своей спальне, которая состояла практически только из одной узкой кровати.

Она бросила сумку на кровать, одновременно локтем толкая дверь.

Лука с усмешкой смотрел на нее, и она направилась к нему. Желание избить его возрастало с каждым шагом. Должно быть, он заметил маниакальный блеск в ее глазах, потому что быстро захлопнул дверь и поднял руки.

— Эй, не я во всем виноват. Вы бронировали отель. Я просто сопровождаю вас в качестве нового финансового менеджера, помните?

— Как можно о таком забыть?

Она стояла лицом к лицу с ним и отчаянно хотела его ударить просто потому, что он подходил для этого, а ей надо было выплеснуть на кого-то свою ярость. Обычно Чарли не вела себя так, она быстро научилась брать эмоции под контроль и прятать их под маской безразличия. Только так она могла справиться с постоянными нездоровыми сменами настроения своей матери и ее полным пренебрежением к своему единственному ребенку.

Но злоба росла на протяжении всего пути и должна была найти выход, прежде чем она взорвется. Дурной характер или что-то иное? Она мгновенно отмела эту мысль, не желая признавать, что это дикое, бесконтрольное чувство в большей степени связано с сексуальным напряжением, чем со злостью.

Она сделала несколько прерывистых вздохов и положила руку Луке на грудь, чтобы удержать его на месте.

— Если ты не будешь обращать на это внимание, ничего не исчезнет, — сказал он, неожиданно переходя на «ты».

— Может, и нет, но я хочу попробовать.

Со вздохом она погладила его по груди и ушла. Его взгляд обжигал ее спину, пока она не закрыла дверь перед своей глупостью и, возможно, лучшим предложением, которое ей делали за последнее время.

Чарли уверенно сходила с ума.

Она провела в своей комнате полчаса, раскладывая вещи и разбираясь в себе.

Если она не могла провести две ночи в одном номере с Лукой, каким образом она сможет продержаться оставшиеся две недели? У Шторма было запланировано несколько выступлений по Виктории на ближайшие семь дней, перед его большим дебютом в Мельбурне через две недели.

Она составила его маршрут со скрупулезной точностью, а потом он объявил, что его ребенок поедет вместе с ним. По своему опыту она знала: рок-туры — самое плохое место для ребенка, но исправила маршрут, чтобы включить в него семейные развлечения.

С тех пор все шло хорошо, пока Гектор не уволил Клауса и не взял вместо него Луку.

Она ходила по крошечной комнате и прокручивала различные сценарии своего спасения.

Она могла избегать его все свободное время. Могла проводить с ним как можно меньше времени. Или она могла выйти из комнаты и встретиться с ним лицом к лицу, как встречалась со всеми проблемами в своей жизни: с гордо поднятой головой, с храбростью, с уверенностью, что она может справиться со всем, что ей приготовлено.

Кроме того, с каких пор она начала убегать от проблем? Ее работа бросала ей вызовы каждый день, от успокаивания фанатов, раздраженных тем, что они не смогли достать ВИП-билеты, до поглаживаний по раздутому эго последнего победителя хит-парадов.