Дыхание синего моря. Записки о работе на круизном лайнере, суровых буднях и необычных приключениях - Валентина Маршалович

Мишель учил меня замечать жизнь. Он останавливался и показывал мне хрупкие цветы, пробивающиеся сквозь каменные ступеньки, и придумывал имена для проплывающих по небу облаков. Я училась останавливаться в бесконечном потоке жизни, чтобы даже неуловимые искорки замирали вечностью воспоминаний.

All access

В конце каждого круиза гостям предлагали экскурсию в самое сердце лайнера – в зоны, недоступные взгляду пассажиров, находящиеся за тяжелыми дверями с надписью Crew Only.

Когда корабль отчалил от сказочного порта в Монте-Карло, гости, заплатившие сто долларов, спустились в серые коридоры – те самые, в которых жили и передвигались мы, экипаж корабля.

Улыбчивый офицер из Колумбии Луис проводил их в огромную душную прачечную с громким шумом стиральных машин и сушилок, где десятки филиппинских работников без перерыва сортировали белоснежные простыни для гостей.

– Работники тоже стирают свою одежду здесь? – спросил молодой американец.

– Нет, у работников есть отдельная прачечная на нулевой палубе, – ответил Луис, забыв упомянуть, что в нашей прачечной на весь тысячный экипаж стояло всего пять стиральных машин.

Настоящее счастье – не в яркой, словно щелчок фотоаппарата, вспышке. Оно приходит тихими шагами к тому, кто не просто ждет, а делает шаги ему навстречу.

Путь любопытной толпы, идущей гуськом на главную кухню корабля, пролегал через огромные склады, куда в первый день круиза всего за несколько часов загружались тонны еды и десятки ящиков с напитками.

– Еда поступает на кухню, где каждый день повара готовят сотни разнообразных блюд. По стандартам, приготовленная еда может быть использована в течение четырех часов, – говорил Луис, заходя на главную кухню лайнера.

Заключительным местом в экскурсии был капитанский мостик – место, откуда улыбчивый норвежский капитан швартовал огромный лайнер в очередном живописном порту. На мостике были сотни разноцветных кнопок на десятках панелей и кристальные панорамные окна с лучшим видом на море и порты.

Когда Луис закончил экскурсию, он вновь пересчитал пассажиров. И с удивлением отметил, что до капитанского мостика не дошел один гость, затерявшийся где-то в секретных зонах корабля.

После неудачной попытки найти пассажира Луис обратился на стойку администрации. Имя гостя несколько раз объявляли по громкой связи, проверяли его каюту и корабельную карточку. Охранники, запершись в своем офисе, просматривали камеры из зон для экипажа в поисках пропавшего. Но все попытки найти его оказались безуспешными.

Слухи разлетались по кораблю со скоростью звука, и вскоре мы, проходя по узким коридорам, высматривали чужака.

Гость нашелся сам – спустя несколько часов он использовал свою карту в местном баре. Молодой американец оказался журналистом известного издания. Офицер охраны попросил молодого парня стереть все видео, которые он успел снять.

Его статья так и не увидела свет.Сердце моря

Я не любила Англию – чопорную и резкую, с вечными туманами и нескончаемыми дождями. Удивительно, но и за тысячи километров от Соединенного Королевства, на маленькой части земли рядом с Испанией, тоже всегда было туманно и дождливо. Эта земля принадлежала Великобритании и носила имя Гибралтар. Там, на мысе Европы, Средиземное море соединялось со скрытыми за туманом величественными горами Марокко.

Когда лайнер причалил к порту этого города, я направилась осмотреть Гибралтарскую скалу. Ее восточный склон резко обрывался над бескрайним морем, а на более пологом, западном, и был построен город.

Когда я поднялась по канатной дороге в гору, меня окружили толпы любопытных бесхвостых обезьян – маготов. Одна из них без стеснения залезла в мою клетчатую сумку, которую я по незнанию поставила на землю, чтобы сфотографироваться.

Скала была удивительным местом – возвышенностью с прохладным горным воздухом и редкими африканскими растениями, с одной стороны, и темными пещерами, в которых было влажно и зябко, с другой.

Когда я спустилась в пещеру Святого Михаила, меня окутали холод и запах влажности. Древние греки звали эту пещеру вратами в царство Аида – бога подземного царства мертвых. С потолка свисали янтарные сталактиты, а на стенах осталась стертая наскальная роспись с рисунками горных зверей – следы первобытных людей.

– Эта пещера долгое время служила военным укреплением, а во время Второй мировой войны в ней организовали военный госпиталь, – торопливо рассказывал гид, стараясь быстрее освободить место для ждущей неподалеку другой экскурсионной группы.

Я переходила из одного зала в другой, расположенный на более высоком уровне, медленно, боясь поскользнуться на влажной земле, которую освещала тусклая подсветка. В самом большом из залов проводились концерты классической музыки. А на нижнем уровне, куда я спускалась по крутым ступенькам, располагалось кристальное подземное озеро.

Такими же кристально чистыми были мои чувства к Мишелю. За три месяца до зимы я сидела с ним в кафе на главной площади Гибралтара и ела английский завтрак из яичницы и бекона. Он рассказывал мне об учебе во французской столице, а я перебирала яркие ракушки, украшающие стол. Вода синего моря терялась на горизонте, а я мечтала о том, что под небесными парусами, объединившими два сердца, всегда будет жить любовь, что никакие бури и штормы не заберут нас друг у друга.

За три месяца до зимы ветер разносил по крошечному английскому порту нашу историю, запахи еще неизведанных берегов и обрывки слов на разных языках. А под моей ладонью, в маленькой ракушке, билось сердце моря – мечтами и памятью.Код «Браво»

Вечером на корабле резко прозвучали гудки и команда «Браво», за которой следовала фраза – «Это не тренировка». И это придало ситуации особый драматизм.

На случай непредвиденных ситуаций на корабле было четыре кодовых слова, которые произносились по громкой связи. Команда «Оскар» означала, что человек находится за бортом, «Альфа» – медицинский инцидент, «Чарли» – угроза безопасности и, наконец, «Браво» – это пожар. После кодового слова объявлялось место, где случилось происшествие.

Пожар был одной из самых страшных угроз для корабля, что было удивительно, ведь вокруг находилась вода. Но именно пожар мог в считаные минуты распространиться по лайнеру и унести его в пучины морских вод.

В тот вечер пожар начался в машинном отделении. Сидя в столовой и обсуждая новые корабельные истории со своей соседкой, я заметила нескольких ребят из Филлиппин, которые резко поднялись со своих мест. Это был экипаж из команды «Браво», которых специально тренировали для помощи в тушении пожара.

– Bomboclat, – донеслось из-за угла. Это ямайское слово, обозначающее шок или неожиданность, чаще всего использовалось как ругательство.

Я встретилась взглядом с коллегами за соседним столом и прочитала в их глазах страх перед неизвестностью. Мы не знали, чем закончится этот пожар: воспоминаниями о быстро закончившейся трагедии или массовой эвакуацией людей на борту.