Путешествие дилетанта - Сергей Петросян

Как-то даже и не обсуждалось, что Новый год надо встречать с Кэт. Пьер сказал об этом сестре и неожиданно услышал: «А как же Мели?»

Мели… Писать друг другу они не перестали, но по телефону поговорить не получалось. Никто не отменял взятых на себя обязательств, но все это было как-то далеко и абстрактно, а Кэт была рядом. Конечно, Пьер понимал, что долго на двух стульях усидеть не удастся – и Мели, и Кэт не были случайными знакомыми из студенческой тусовки. Обе были личностями и обе серьезно относились к Пьеру. Закономерно было с их стороны ждать такого же серьезного отношения к себе. Но думать об этом не хотелось.

– Кэт знает, что я должен скоро уехать надолго, – ответил он сестре, – полагаю, что иллюзий она строить не должна. А ты же не станешь сообщать Мели про маленькие слабости твоего брата?

– Я бы не хотела быть на ее месте, – сказала сестра.

Пьер на всякий случай не стал спрашивать, на чьем именно месте она не хотела бы быть – Мели или Кэт? Больше к этому разговору они не возвращались.

Звонок раздался за неделю до Нового года, пока Пьер был на работе. Трубку взяла мать и подробно записала куда, когда и к кому надо явиться в Москве за паспортом с визой. В тот же вечер она обрадовала отца: «Вазген, я лечу к тебе, джаник!»

Вечером состоялся семейный совет с матерью и бабушкой: когда сказать Кэт про предстоящий отъезд – до Нового года или после? Обе женщины проявили женскую солидарность и принципиальность – говорить надо сейчас! «Ты не понимаешь! – втолковывали они наперебой. – Для женщины встреча Нового года – романтический акт, и после этого могут возникнуть надежды и иллюзии!» Сказано – сделано. Не откладывая в долгий ящик, Пьер набрал номер Кэт. Она выслушала, не перебивая. Спокойно попрощалась: «До завтра». Пьер ожидал чего угодно, но только не такой реакции – Кэт была довольно эмоциональным человеком. «Может, оно и к лучшему», – подумал он и включил видик.

Следующие несколько дней были заполнены бытовыми проблемами. Прежде всего, надо было уволиться с работы без скандала. Перед Новым годом в магазине стояли очереди, один из грузчиков ушел в двухнедельный запой, и директриса без боя трудовую книжку не отдавала – требовала отработать две недели. Пришлось подарить ей индийские бирюзовые серьги.

– Ехай в свои Палестины. Удачи! – сказала она, возвращая трудовую.

– Так и не разобралась, что я не еврей, – подумал Пьер и пожелал ей счастливого Нового года.

Теперь надо было взять билеты в Москву и поискать технические словари у букинистов. Мать составила два длинных списка: «Индия» и «Никарагуа». Необходимо было купить огромное количество бытовых мелочей для отбытия за границу. Носки х/б, лекарства, мыло, стиральный порошок, сувениры, фотопленка, водка, зубные щетки…

– А там это все нельзя купить? – осторожно спросил Пьер, обычно предпочитающий не спорить с матерью.

– Государство оплачивает тебе перевозку 65 килограммов багажа. Зачем тратить валюту там? – мудро ответила она. Пришлось заняться списками. За этой чемоданной суматохой встретиться с Кэт как-то не получалось, хоть и звонил он ей каждый вечер. Неожиданно, дня за три до Нового года Кэт заявила, что встречать будет с родителями: «Так у нас принято…» Пьер не стал возражать – жизнь сама расставляла все по местам.

Новый год прошел на удивление весело. Ели шашлыки, парились в бане, окунались в прорубь с нечеловеческими воплями, пели песни под гитару и даже танцевали на столах. Пьер давно так не веселился. Он постоянно был в центре внимания – жарил и торжественно вносил шашлыки, громче всех орал: «Вот! Новый поворот!», пел скабрезные песенки собственного сочинения, махал вениками в бане, организовал конкурс мужских ног… Про Кэт вспоминать времени не было. Вернувшись в город, он звонил ей несколько раз, но она, ссылаясь на занятость (сессия), от встреч уклонялась.

Подошло время отъезда в Москву. Сестра с бабушкой накрыли стол. Собралась родня и университетский друг Жора. Дядя пытался «вести стол», распределял тосты, но мать постоянно отбегала проверить: где документы? такси вызвали? замок на сумку повесили? Потом как-то расслабилась и успокоилась. Оказалось, что времени до отъезда еще много, пошли воспоминания, как бабушка с дедушкой уезжали служить в Монголию… Жора взял гитару и как-то очень к месту запел: «В далекий край товарищ мой собра-а-лся..» А Пьер все ждал. Кэт знала, что он сегодня уезжает. Могла позвонить, а могла и прийти. Ждал, пока садились в такси, потом ждал на перроне у поезда. Кэт не пришла и не позвонила…

* * *

Москва встретила морозом и сюрпризами. Пьер отправился к указанному в телефонограмме чинуше в ГКЭС (Госкомитет по экономическим связям). Пропуск был заказан, вежливый вахтер объяснил куда пройти. Седовласый мужчина в хорошем костюме пил чай за огромным письменным столом. Застекленный шкаф за его спиной был уставлен скромными, но со вкусом подобранными сувенирами из разных стран. Удивляла тсантса – высушенная человеческая голова размером с кулак с зашитыми губами и надписью по-испански «Добро пожаловать в Перу».

– Заждались мы вас, молодой человек. Заждались…

Мужчина отхлебнул чай и вдруг, перестав улыбаться, спросил:

– Связи в Аэрофлоте есть?

– Разумеется, – на всякий случай ответил Пьер, – а какие проблемы?

Оказалось, что полученная невесть когда выездная виза в синем загранпаспорте Пьера, заканчивалась в следующий вторник. А самолет в Манагуа летал раз в неделю – по понедельникам. И билетов на ближайший понедельник не было. Увы… Следовательно, надо было снова получать разрешение на выезд из СССР, что в те времена было намного сложнее, чем получить визу США или Франции.

– Короче. Вот вам паспорт, вот платежка в Аэрофлот – попытайтесь достать себе билет. Удачи!

Пришлось подключить живущих в Москве одноклассников отца. Этим же вечером, упаковав в пакет с надписью «ГУМ» бутылку армянского конька и огромную коробку конфет, Пьер приехал в кассу Аэрофлота у Крымского моста. Там было душно и тесно. Грустные и усталые люди брали штурмом стеклянную перегородку.

– Анна Васильевна, – заорал Пьер, отыскав нужную ему пожилую даму в форме стюардессы, – вам пакет от Шалвы Геннадиевича.

И перекинул гостинец через перегородку. Профессиональным поглаживанием оценив содержимое, дама отрывисто бросила:

– Напиши рейс… Паспорт… Платежку… Погуляй часок.

Мать улетала в Дели в пятницу, и Пьер поехал в Шереметьево ее провожать. Таможенные правила в СССР были очень строгие. Досматривали тщательно и любую не понравившуюся вещь могли не пропустить. Поэтому было очень важно иметь провожающего для подстраховки. Мать на удивление легко прошла таможенный контроль – отняли только связку сушеных белых грибов.

– Вы что – не знаете, что продукты можно вывозить только на время следования? Грибы будете в самолете есть?

Мать спорить не стала – отдала связку Пьеру. После этого попыталась сдвинуть багажную тележку.