Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - Кейт Андерсен Брауэр

Барбара Буш восемь лет была женой вице-президента Джорджа Герберта Уокера Буша, прежде чем стать первой леди. У нее сложились непростые отношения с Нэнси Рейган, которая редко упоминает Барбару в своих мемуарах и говорит, что по-настоящему так и не разглядела ее. Отчасти это, возможно, связано с тем, что Бушей редко приглашали на второй и третий этажи резиденции. Когда Барбара жила в Белом доме с 1989-го по 1993 год, ее любила работавшая там прислуга, однако ее резкие замечания иногда задевали помощников президента. Барбара заявляла, что с первой леди что-то не так, если она не пользуется «огромными возможностями», данными ей для того, чтобы действительно изменить жизнь людей к лучшему. Но даже Барбара Буш признает, насколько тяжела эта работа: «Я бы хотела вернуться и жить там (в Белом доме. — Авт.), не имея никаких обязанностей».

Хиллари Клинтон — единственная первая леди, баллотировавшаяся на президентский пост. Она была сенатором, государственным секретарем и второй раз пытается вернуться в Белый дом. Она носила титул первой леди с 1993-го по 2001 год и безуспешно пыталась вывести эту роль на новый уровень, устроив себе офис в Западном крыле и активно и бесцеремонно вмешиваясь в принятие важнейших политических решений. Скандалы окружали Клинтонов на протяжении восьми лет их пребывания в Белом доме. В 1994 году на пресс-конференции Хиллари более часа забрасывали вопросами. Спектр тем от фьючерсов на торговлю скотом и мясом, которые она провела, пока ее муж был губернатором Арканзаса, до их спекуляции недвижимостью в Уайтуотере и предположений, что после самоубийства заместителя генерального юрисконсульта Белого дома Винса Фостера из его кабинета были похищены документы. «Я ничего не могу поделать, если некоторые люди каждый день стремятся разрушать, вместо того чтобы созидать», — парировала она. На той же самой пресс-конференции она заявила, что представляет собой переходную личность, которая всю жизнь работала, и ее удивляет, сколь неприятны людям ее амбиции первой леди.

Хиллари очень нравилась Элеонора Рузвельт, и, находясь в Белом доме, Клинтон вела с ней воображаемые беседы, «пытаясь понять, что бы она делала на моем месте». «Она обычно в ответ советовала приободриться или хотя бы нарастить себе носорожью шкуру». После провала ее программы здравоохранения и вслед за тем, как демократы потеряли Белый дом и Сенат на выборах 1994 года, серым ноябрьским утром Хиллари шла мимо своего кабинета. Она только что виделась с мужем в Овальном кабинете, и ее взгляд упал на фотографию Элеоноры, стоявшую на столе. Она спросила себя, как бы та поступила? Хиллари импонировало жить в доме, в котором когда-то жила Элеонора. Ей особенно нравилось, в какое изумление привели Элеонору слова члена администрации Рузвельта, велевшего ей не вмешиваться в дела мужа и «заняться вязанием». Хиллари подумала, что Элеонора посоветовала бы ей продолжать в том же духе и не зацикливаться на неудачах. Хиллари корила себя за провал внесенного ею предложения по программе здравоохранения и знала, что сыграла определенную роль в катастрофических результатах промежуточных выборов. Она укрепила «врага» — так она написала в своих мемуарах «История жизни».

Правнучка Рузвельта Анна Фирст помнит, как Элеонора принимала гостей за обеденным столом в своем коттедже в нью-йоркской Долине Гудзон, и не думает, что Хиллари понравилась бы Элеоноре. «Я полагаю, что Хиллари Клинтон немного бы ее утомила. Хиллари для нее несколько резковата, что вполне нормально. Я вовсе не критикую, просто у нее такой характер». Хиллари признает, что она бескомпромиссна и сурова, и сама говорит о себе так: «Возможно, я самая большая знаменитость, которую вы по-настоящему не знаете». Ее помощники утверждают, что она может быть «душевной» и «теплой», и рассказывают, как, будучи первой леди, она не раз плакала, навещая больных детей в больницах.

Хиллари хотела стать более влиятельной, чем Нэнси Рейган или Элеонора Рузвельт, она вожделела иметь место за столом, и ее муж желал его предоставить. В бытность президента Клинтона в кабинете в Западном крыле висела большая фотография Хиллари, запечатлевшая момент ее выступления с трибуны, с подписью самого горячего ее сторонника: «Ты очень хороша! С любовью, Билл». Хиллари роднит с Элеонорой нечто большее, чем амбиции и интеллект, — их объединяют несчастливые браки с неверными мужьями. Это ироническое замечание сделано Моникой Левински. В письме Левински президенту Клинтону от 30 сентября 1997 года, с которым у нее была связь в возрасте двадцати одного года, когда работала интерном в Белом доме, она просит президента встретиться с ней. «Красавчик (так она называла Клинтона. — Авт.), помнишь, что Франклин Делано Рузвельт никогда не отменял своих встреч с Люси Мерсье (с которой у президента Рузвельта была многолетняя связь)?» В 1992 году, когда Билл Клинтон избирался на первый срок, он раскованно рекламировал себя и Хиллари следующим образом: «Покупаете одного, а второго получаете в подарок». По его словам, Хиллари сыграет более важную роль, чем ее кумир. «Если меня изберут президентом, это будет беспрецедентное партнерство, гораздо более мощное, чем у Франклина и Элеоноры Рузвельт. Они оба были великими людьми, но шли к разным целям. Если меня изберут, мы всем будем заниматься вместе, как делали это раньше».

Лора Буш приветлива и любезна в общении. Роль первой леди она воспринимала в традиционном духе, в отличие от своей предшественницы. Когда Лору спросили о взаимоотношениях со свекровью Барбарой, Лора ответила: «Я считаю, мы с Джорджем обладали большим преимуществом, когда приезжали в Белый дом. Мы несколько раз бывали там у его родителей и видели их в роли президента и первой леди, что оказалось очень полезно для нас. Единственной другой семьей, имевшей такое же преимущество, были Джон Куинси[4] и Луиза Адамс». У Барбары Буш была причина полюбить Лору. Известно, что ей удалось убедить их сына Джорджа У. бросить пить, за что Барбара и ее муж Джордж Г. У. Буш всегда были ей благодарны. «Я дала ему понять, что он может стать лучше», — сказала Лора. Глава администрации Лоры в Белом доме Анита Макбрайд утверждает, что старшие Буши «считали, что в отношении Лоры им не стоит беспокоиться». Она проявляла доброту к их сыну, и они знали, что без нее он не стал бы президентом. По словам Барбары, ее невестка придерживается «прекрасной жизненной философии — ты можешь ее любить или нет, но лучше ее любить». Тем не менее их взаимоотношения довольно сложные. Однажды Барбара Буш, проходя по резиденции, сделала замечание по поводу новой леопардовой обивки мебели. «Когда-то это был ваш дом, а теперь мой», — ответила Лора.

После террористической атаки 11 сентября 2001 года Лоре предстояла трудная миссия — встретиться с семьями жертв и стать символом надежды в образовавшейся в обществе опустошенности. После событий 11.09 она обрела новый голос и обратила внимание на положение женщин и девочек в Афганистане и других странах мира. Вместе с тем она покидала Белый дом под градом критики по поводу Иракской войны, начатой ее мужем.