Пастушок и король эльфов и другие скандинавские сказки (сборник) - Галина Матвеева

– Фу-фу, пахнет человеческим духом!

Молодая ведьма возразила ей:

– Что ты, это наш маленький принц.

Затем они подошли к кровати, на которой безмятежно спал Хлини, и прокричали заклинание, чтобы принц просыпался, потому что и так уже долго спал, а ведь настал новый день.

Вытканные на подушках лебеди ожили и запели, и принц Хлини открыл глаза. Тогда молодая ведьма спросила его:

– Принц, ты хочешь есть?

– Нет, колдунья, не хочу, – ответил принц.

– Принц, ты женишься на мне? – задала новый вопрос ведьма.

– Нет, колдунья, не женюсь.

Ведьма прямо-таки позеленела от злости и прокричала заклинание усыпления.

Лебеди запели, и Хлини опять уснул. Ведьмы плотно поужинали и, удобно устроившись на серебряной кровати, тоже погрузились в сон.

Утром, едва проснувшись, молодая ведьма вновь подбежала к принцу и прокричала заклинание пробуждения.

Лебеди запели, и принц проснулся.

– Хочешь ли ты есть? – спросила его ведьма.

Принц отказался.

– Женишься ли ты на мне? – снова спросила она.

И принц отказался вновь. Разъярённая ведьма велела лебедям спеть сонную песню и усыпить принца, а сама вместе со старухой матерью улетела по делам.

Едва лишь они скрылись, бедная, дрожащая от страха крошка Сигни выбежала из своего укрытия и, подойдя к принцу, зашептала волшебные слова, пытаясь разбудить Хлини.

Белоснежные лебеди запели, и принц проснулся. Он был страшно удивлён: вместо безобразной грязной ведьмы он увидел перед собой удивительную красавицу. Сигни поведала ему, кто она, а он рассказал ей о своих злоключениях: о том, как его поймали и околдовали две ведьмы, притащили к себе в пещеру и пытались заставить его жениться на одной из них.

– Вот что мы сделаем, – сказала принцу Сигни. – Когда ведьмы прилетят сюда и будут спрашивать тебя, хочешь ли ты есть и женишься ли на одной из них, ты на всё соглашайся, но потребуй сначала, чтобы они рассказали тебе, что написано на этих шёлковых подушках и чем они занимаются целый день в лесу.

Хлини пообещал выполнить всё в точности, как велела Сигни. Они весело провели время, играя в шахматы, а когда наступил вечер, Сигни усыпила принца и, спрятавшись за дверью, стала ждать. Вскоре вернулись ведьмы. Они развели огонь, приготовили ужин и, разбудив принца, стали опять спрашивать его про еду и женитьбу. К их величайшему удивлению, принц на всё кротко отвечал: «Да». Но в конце добавил, что хотел бы непременно узнать, что написано у него на шёлковой подушке.

– Это заклинание, – ответила ведьма. – Если ты дважды произнесёшь: «Эй, постель, улетай и меня забирай», то постель станет как волшебный ковёр-самолёт и доставит тебя куда пожелаешь.

Принц поблагодарил её и спросил:

– А что ты делаешь целый день в лесу?

И ведьма ответила:

– Мы охотимся, а затем отдыхаем под старым дубом и стережём наше яйцо жизни.

– А что это такое? – поинтересовался Хлини.

– В этом яйце заключена наша жизнь, и если оно разобьётся, мы умрём.

Принц притворился страшно уставшим и лёг спать. Ведьмы усыпили его, а сами, плотно поужинав, тоже легли. Утром они проснулись и сразу же отправились в лес.

Крошка Сигни выбежала из своего укрытия, разбудила принца и сказала:

– Возьми свой лук и стрелы, бежим скорее в лес. Ты должен уничтожить это яйцо, иначе ведьмы убьют нас.

Принц взял свой лук, усадил Сигни на кровать и сказал: «Эй, постель, улетай и меня забирай».

Не успел он договорить, как кровать вместе с покрывалом и шёлковыми подушками оказалась в воздухе, и не прошло и минуты, как она очутилась на верхушке старого дуба. Сигни с принцем быстро спрыгнули и притаились в ветвях.

Сверху им были хорошо видны ведьмы, которые сторожили своё яйцо. Принц прицелился и, туго натянув тетиву, выстрелил в яйцо, которое тут же разлетелось на тысячи мелких осколков. Бездыханные ведьмы упали к подножию дуба. Принц подхватил Сигни, усадил её на волшебную кровать, и они полетели во дворец.

Вне себя от радости, король с королевой тут же обвенчали их в дворцовой церкви. Матушку Сигни вылечили, а отца поселили в замке и сделали королевским егерем.

Датская сказка

Жила в округе Венсюссель бедная крестьянская семья. Хозяин умер, и осталась вдова с кучей ребятишек мал мала меньше. Недаром ведь говорят: «У богача – деньги, у бедняка – дети». И раньше-то они кое-как перебивались, а как не стало хозяина, и вовсе обнищали. Вот однажды и говорит вдова старшему сыну Пелле:

– Сходи, сынок, к пастору. Авось подаст он нам чего-нибудь на бедность.

А пастор в той округе враждовал с помещиком и ни в чём ему уступать не хотел. Пришёл Пелле к пастору, а тот его спрашивает:

– Ты у помещика был?

– Был, – отвечает Пелле.

– И что же он тебе на бедность дал?

А Пелле, не будь дурак, и скажи:

– Дал мне помещик ржи мешок да окорок свиной.

– Вон что! – говорит пастор. – Ну так и мне от него отставать негоже.

И велел выдать Пелле два мешка ржи и два окорока в придачу.

Воротился Пелле домой и накормил мать с детишками досыта. Только ртов-то ведь в доме много! Скоро все припасы у них вышли, и опять приспела нужда Пелле за милостыней идти. Явился он теперь уже к помещику, а тот его спрашивает:

– Ты у пастора был?

– Был, – отвечает Пелле.

– Ну и что ж тебе скряга дал? Небось шиш с маслом?

– Да нет, – говорит Пелле, – дал мне пастор два мешка ржи да два окорока.

– Ишь как расщедрился! – удивился помещик. – Ну так и мы не хуже его. – И приказал выдать Пелле четыре мешка ржи да четыре окорока.

Хоть и надолго хватило им теперь еды, а всё же и эти запасы они прикончили. Тогда Пелле говорит матери:

– Надоело мне, матушка, побираться. Да и не дело это. Отправлюсь-ка я лучше по свету искать счастья. Авось и хозяином стану. Тебя на старости лет пригрею, братишек да сестрёнок в люди выведу.

Напекла ему вдова лепёшек, надел он на спину котомку, взял в руки палку и отправился в путь-дорогу. Шёл он лесом весь день, а к вечеру проголодался и присел на пенёк закусить. Вдруг видит – идёт по тропинке старуха с клюкой. Подошла она к нему поближе и говорит:

– Вечер добрый, паренёк! Не дашь ли и мне чего на ужин?

– Как не дать, – отвечает Пелле, – садись, бабушка, всё, что есть, пополам разделим.

Вот ужинают они, а старуха его расспрашивает: