Возвращение мумии - Роберт Лоуренс Стайн

Внезапно я почувствовал себя очень глупо. Зачем я шепчусь с четырехтысячелетним насекомым? С чего я вообще решил, что оно ожило?

Досадуя сам на себя, я заправил кулон обратно под ночную рубашку.

Я понятия не имел, сколь важным в скором времени станет для меня этот кулон.

Я понятия не имел, что он хранит в себе тайну, способную спасти мне жизнь. Или погубить меня.

Когда я проснулся, в палатке от жары было не продохнуть. Яркий солнечный свет лился через распахнутый полог. Щурясь от солнца, я протер глаза и потянулся. Дядя Бен уже ушел.

Моя спина ныла. Койка была такой жесткой!

Но я был слишком взбудоражен, чтобы беспокоиться о спине. Этим утром я отправлюсь в пирамиду, окажусь у входа в древнюю гробницу.

Я надел чистую футболку и вчерашние джинсы. Заправил кулон со скарабеем под футболку. Затем я осторожно вложил маленькую руку мумии в задний карман джинсов. С кулоном и рукой мумии я хорошо защищен, убеждал я себя. Уж в этой-то поездке точно ничего дурного не случится.

Я пару раз пробежался расческой по своей темной шевелюре, надел черную с желтым кепку с эмблемой «Мичиганских Росомах». После чего поспешил в палатку, что служила в лагере столовой — завтракать.

Над растущими вдалеке пальмами плыло раскаленное солнце. Желтые пески пустыни сияли в его лучах. Я вдохнул полной грудью свежий воздух…

Фу. Да тут рядом, похоже, верблюды, решил я. Воздух оказался не таким уж и свежим.

Дядю Бена и Сари я обнаружил в палатке-столовой, они сидели в конце длинного стола и завтракали. Дядя Бен был одет в свои обычные мешковатые брюки и белую спортивную рубаху с короткими рукавами и пятнами от кофе на груди. Сари стянула свои длинные темные волосы в хвост. На ней белые теннисные шорты были и ярко-красная майка.

Когда я вошел в палатку, они поприветствовали меня. Я налил себе стакан апельсинового сока и, за неимением хлопьев, взял себе миску каши из отрубей с изюмом.

На другом конце стола завтракали трое дядиных рабочих. Они оживленно обсуждали предстоящее дело.

— Мы сможем войти уже сегодня, — услышал я слова одного из них.

— Чтобы сломать печать на двери гробницы, может понадобиться несколько дней, — возразила молодая женщина.

Я сел рядом с Сари.

— Расскажи мне все о гробнице, — попросил я дядю Бена. — Чья это гробница? Что в ней?

Он хохотнул:

— Давай я хоть пожелаю тебе доброго утра, прежде чем начать лекцию.

Сари нависла над моей миской.

— Ага, посмотри… — сказала она, показав пальцем на мою кашу. — У меня в каше больше изюмин, чем у тебя!

Говорю же, она и завтрак может превратить в состязание.

— Ничего, у меня зато больше мякоти в соке, — ответил я.

Это я так сказал, шутки ради, но она принялась изучать свой стакан с соком, дабы удостовериться.

Дядя Бен вытер рот бумажной салфеткой. И сделал большой глоток черного кофе.

— Если я не ошибаюсь, — начал он, — гробница, которую мы открыли, принадлежала царевичу. А именно — двоюродному брату фараона Тутанхамона.

— Это который «Кинг Тут», — перебила его Сари, обращаясь ко мне.

— Я в курсе! — резко ответил я.

— Гробница Тутанхамона была открыта в 1922 году, — продолжал дядя Бен. — Погребальная камера оказалась заполнена большей частью сокровищ Тутанхамона. Это стало величайшим археологическим открытием двадцатого века. — На его лице появилась улыбка. — До недавнего времени.

— Ты думаешь, что нашел нечто более потрясающее? — спросил я. К каше я даже не притронулся. Слишком увлекла меня дядина история.

Он пожал плечами.

— Невозможно узнать, что находится за дверью гробницы, покуда ее не вскроешь, Гейб. Но я держу пальцы скрещенными. Я верю, что мы нашли гробницу царевича Хор-Ра. Как я уже сказал, он приходился фараону двоюродным братом. И поговаривали, будто богатством он не уступал своему царственному родственнику.

— И ты считаешь, что все короны, украшения и сокровища царевича Хор-Ра погребены вместе с ним? — спросила Сари.

Дядя Бен одним глотком допил кофе и отодвинул кружку через стол.

— Как знать? — ответил он. — Там могут храниться невиданные богатства. А может не оказаться ничего. Всего лишь пустая комната.

— Как она может быть пустой? — возмутился я. — Как могут быть в пирамидах пустые гробницы?!

— Разорители гробниц, — хмурясь, ответил дядя. — Не забывай, царевич Хор-Ра был погребен примерно за 1300 лет до нашей эры. На протяжении многих столетий воры врывались в гробницы и успели разграбить немало погребальных камер.

Он встал и вздохнул.

— Может статься, мы ухлопали столько месяцев на раскопки чтобы обнаружить в итоге пустую комнату.

— Как бы не так! — вскричал я. — Бьюсь об заклад, мы найдем там мумию царевича. И сокровищ на миллионы долларов!

Дядя Бен улыбнулся мне.

— Довольно болтовни, — сказал он. — Доедайте свой завтрак — и за дело.

Мы с Сари вышли из палатки вслед за дядей Беном.

Он помахал рукой двум молодым мужчинам, которые вышли из палатки с техникой, неся необходимое оборудование. И поспешил к ним.

Мы с Сари отстали. Она повернулась ко мне, и лицо ее было серьезным.

— Слушай, Гейб, — тихо сказала она, — ты прости, что я была такой врединой.

— Ты? Врединой? — язвительно ответил я.

Она даже не усмехнулась.

— Я переживаю, — призналась она. — За папу.

Я взглянул на дядю Бена. Тот как ни в чем не бывало беседовал со своим работником, похлопывал по спине. В общем, был, как обычно, весел и бодр.

— Чего ты переживаешь? — спросил я. — Твой отец на седьмом небе от счастья.

— Вот это меня и тревожит, — прошептала Сари. — Он так счастлив, так волнуется! Он действительно думает, что совершит открытие, которое его прославит.

— Ну и что? — спросил я.

— А то, что вдруг там и впрямь окажется пустая комната? — ответила Сари, не сводя темных глаз с отца. — Что если разорители гробниц давно обчистили это место? Что если это и не царевича вовсе гробница? Что если папа взломает печать, отопрет дверь — а там только пыль да змеи?

Она вздохнула.

— Это разобьет ему сердце. Вдребезги. У него, Гейб, такие надежды! Не знаю, сможет ли он оправиться от такого удара.

— К чему такие мысли? — ответил я. — Что если…

Я умолк, потому что дядя Бен поспешил к нам.

— Идемте в гробницу, — взволнованно проговорил он. — Рабочие считают, что мы вплотную приблизились ко входу в погребальную камеру.