Метро 2033. Летящий вдаль - Виктор Лебедев

Несмотря на все переживания, на удивление быстро засыпаю.

Только во сне меня называют по имени. Ни одно живое существо в реальности не знает, как меня зовут. Но сны мне не подвластны. Во сне она зовет меня по имени, тянет ко мне свои нежные руки, но всегда между нами какая-то преграда: неприступный забор, ручей с сильным течением и скользкими камнями на дне или просто туман, в котором я плутаю, но никак не могу выйти из него на любимый голос… Кидаюсь из одной стороны в другую, но туман становится только гуще. Просыпаясь после таких снов, я не чувствую себя отдохнувшим, а в сердце разливается тоска. Вот и сейчас, задолго до рассвета, я подскакиваю, словно кто-то силой выдергивает меня из беспокойного сна, и знаю, что уже не засну больше. Остается лишь лежать на стареньких палетах, укрывшись кожаной курткой, и терпеливо ждать начала следующего дня. Ночью одиночество чувствуется острее…

* * *

– Куда путь держите?

Что заставляет меня остановиться возле повозки на обочине пыльной дороги и спросить? Я не слишком любопытен, просто первый раз в жизни не знаю, куда мне идти. Что может быть хуже, когда нет цели? Средство передвижения выглядит весьма экзотично: ветхая крытая повозка с грязным пологом, на крыше – деревянный ящик, под платформой, между колесами, висят подвешенные на крюках вещи. И запряжена самой настоящей лошадкой, с виду вполне обычной, если не обращать внимание на лишнюю пару ушек на голове.

Незнакомцы могут быть опасны, но старик с кнутом в руках не выглядит таким. Такое ощущение, что он еле держится на неудобном сиденье. Старик поднимает на меня уставшие красные глаза. Нижняя часть его лица скрыта грязным выцветшим платком, из-под шапки, похожей на папаху, выбиваются курчавые седые волосы.

– Чужак, у нас нечем поживиться, ступай своей дорогой.

– Ты неправильно меня понял, – я отчего-то вдруг чувствую вину, – мне не нужны ваши вещи.

Откидной борт повозки распахивается, и из-за него показывается женщина, вся увешанная браслетами и бусами. На ней широкая цветная юбка и кофта с расширяющимися от локтя рукавами. Рот и нос также закрыты повязкой.

– Лара, иди обратно, – не поворачиваясь, говорит мужчина с кнутом.

– Еще чего, – бурчит женщина и с вызовом смотрит на меня. – Ты кто?

– Он уже уезжает.

Я вижу, как рука старика тянется к свертку, лежащему рядом – наверняка там оружие. Если эта пара стариков до сих пор жива и путешествует по поверхности, значит, они не такие уж безобидные, какими кажутся на первый взгляд. Я отрываю руки от руля байка и демонстрирую их мужчине.

– Все в порядке, мне действительно пора.

– Куда же? – с интересом спрашивает женщина.

Я вижу, как она поудобнее устраивается на краю повозки, свешивает ноги и начинает ими болтать. Замечаю, что внутри повозка заставлена корзинами, наполнена всевозможными мешками со скарбом. Цыгане, скорее всего. Бродячие. Встречал я таких в окрестностях Москвы.

Пожимаю плечами:

– Туда, где мне найдется работа.

– Знаю я одно место. Были мы там как-то. Люди выжили и к югу отсюда.

Выжили? Разве можно выжить в иссушенных, кишащих монстрами степях? Если только эти люди – хиреющие и загибающиеся, покрытые язвами и считающие последние дни.

– Вполне себе неплохо живут, – словно прочитав мои мысли, продолжает она.

– Где живут? – спрашиваю я.

– Есть небольшой городок, Волгодонск называется.

Дальнейшие слова Лары я уже слышу, словно в тумане. Перед глазами – цветущие тополя и пух, щекочущий ноздри, неширокие улочки и панельные дома, мост через искрящийся на солнце залив и Цимлянское море, неспешно накатывающее волны на берег. Величественно раскинулись степные просторы, разрезаемые лесополосами. Лето, жара. Именно в такой жаркий денек я потерял все это.

– …ты меня слушаешь?

Вопрос вытаскивает за шиворот из омута, в который я угодил, благодаря своим воспоминаниям. Замечаю, что руки слегка дрожат.

– Отвлекся, – голос хриплый, будто простуженный, от волнения подводит. Что это? Испытание? Совпадение? Случай?

– Там ты вполне сможешь найти себе работу, как мне кажется, – добавляет женщина.

Кажется, цыганка немного смущена моей реакцией, но она ни о чем не догадывается. Но какова была вероятность, что я услышу от бродяг именно про мой родной город? Не областной центр, а маленький провинциальный город? Не очень большая, прямо скажем. Хочу ли я увидеть, во что превратились родные места за двадцать лет? Стоит ли ворошить прошлое, от которого не спасет даже быстрый байк?

– Ты не ошиблась?

Слова произношу как будто не я, в то время как настоящий «я» наблюдает за происходящим со стороны: вот он, байкер, с потерянным лицом, в глазах – боль и… страх? И, вместе с тем, жгучее желание увидеть, узнать. Что я там найду кроме прошлого, спрятанного глубоко в моем подсознании? Выдержу ли?

– Я никогда не ошибаюсь, – поджав губы, отвечает Лара. – А хочешь, погадаю, касатик? – вдруг спрашивает она.

– Спасибо. Пожалуй, откажусь.

– Да я денег с тебя не возьму, рыцарь дорог.

Я смотрю в ее мутные глаза и качаю головой.

– Ну как знаешь, касатик. Ну, тогда хоть совет прими. Берегись красивых девушек с черными тюльпанами, беги от них подальше, – напоследок говорит мне она, пока ее мужчина взмахивает кнутом, заставляя лошадь двигаться дальше.

Я смотрю им вслед несколько долгих секунд, а затем направляю байк дальше по пыльной дороге, обдумывая услышанное. А в душе растет волнение.

* * *

Байк несет меня вдаль, наворачивая километры на свой счетчик. Мимо проносятся заброшенные покосившиеся домики, заросшие сорной травой поля, непроходимые лесополосы. Кое-где скрючившаяся растительность уже подобралась вплотную к дороге, еще немного – и она поглотит потрескавшуюся серую полоску асфальта. Я вдруг замечаю, что у обочины дороги три волколака дружно треплют что-то. Звери слышат рев моего движка и поднимают залитые кровью морды с красными глазами. В них – только злоба и голод. Для них я – добыча. У дороги лежит тело растерзанного мужчины. Сквозь разодранную грудь торчат обломанные ребра, живот распорот острыми клыками тварей, руки и одна нога обглоданы до костей и неестественно вывернуты. Как он очутился здесь один, за столько километров от ближайшего населенного пункта? Может, он с одной из деревенек, коих в округе немало, и кое-где еще сохранилась разумная жизнь? Но сейчас это уже неважно. Мужчина безнадежно мертв. Отчего я тогда остановился и жду, когда волколаки подойдут ближе? Разве мне есть до них дело?

Твари не верят своему счастью: сразу две добычи за день для них. Для глуповатых созданий они проявляют удивительную смекалку – заходят с разных сторон и не торопятся атаковать сразу же, проявляют осторожность. Или дело в том, что они уже насытились? Да и вид моего байка их тоже немного смущает.