Замок храпящей красавицы - Дарья Донцова

– Положите ортопедический матрас! Набросайте качественные, дорогие подушки, а не недоразумение из бутафорского цеха! Хочу пуховое одеяло!

Борис отлично знает: звезде следует уступать в мелочах, потому что это позволит потом настоять на своем в глобальном вопросе. Режиссер не стал спорить, удовлетворил Марфины запросы. Я про себя осудила избалованных артистов, но получается, что своими капризами Марфа с Петром спасли жизнь Алеше.

Пока Вересаев бултыхался в одеяле, в зале раздался смех, перешедший в хохот, когда Алексей встал, повернулся боком к публике, раскинул руки и, громко жужжа, уплыл в кулису.

Карлсон выглядел комично. На нем была короткая синяя курточка с пропеллером между лопаток, под ней виднелся накачанный загорелый пресс с «кубиками», еще ниже обнаружились трогательные, нежно-голубые трусы, именуемые «боксерами», из них торчали волосатые ноги в носках и начищенных ботинках. Брюки остались на постели, вероятно, сползли, когда Вересаев барахтался в одеяле. Ведущий популярного шоу, которое идет в прямом эфире, обязан уметь с честью выходить из любых форс-мажорных обстоятельств, но все же я была восхищена Вересаевым. Красавчик сильно вырос в моих глазах. Не всякий мужик, свалившись с большой высоты и чудом избежав гибели, найдет в себе силы живенько вскочить и рассмешить публику. Народ, расположившийся в красных бархатных креслах, решил, что падение Вересаева было запланировано, и сейчас хлопал в ладоши.

Я перевела дух и ринулась в другую кулису. На сцене тем временем король и королева устроили ссору. Под их вопли я добежала до стула, на котором сидел Алеша. Рядом, держась за сердце, стоял Борис, из которого потоком лилась нецензурная брань. Режиссер подробно живописал, что, как долго и в какой форме он будет делать с человеком, по вине которого расстегнулось крепление. Запах алкоголя, исходивший от «Станиславского», стал еще гуще.

– Ты в порядке? – пропыхтела я.

Алексей сказал:

– Перепугался, чуть не умер.

– Я тоже едва не скончалась, – призналась я, – поставь свечку в церкви.

– Я неверующий, – выдохнул Вересаев, – хотя, наверное, теперь надо пойти покреститься. Фу!

– Играть сможешь? – поинтересовался слегка остывший Борис.

Алексей кивнул.

– Без проблем, но мне нужны другие брюки. Черт, с чего бы им рваться?

– Почему ты упал? – спросила я.

Алеша дернул плечом.

– Понятия не имею. Просто ощутил, что лечу вниз.

– Кто закреплял трос? – не успокаивалась я.

– Михаил Степанович, – ответил Вересаев, – как всегда. Он это сто раз на репетициях проделывал, и ничего не случалось. Ладно, дайте мне другие портки, скоро мой выход.

Я вернулась в кулису и стала наблюдать за актерами. Пьеса шла без сучка и задоринки. Через десять минут после начала медведь, одетый в балетную пачку, слопал Колобка и принялся исполнять дикие пляски. «Труп» хлебобулочного изделия отполз за сцену и, резво вскочив на ноги, понесся в сторону гримерок. Катя Франк спешила превратиться в Пятачка. Топтыгин отскакал положенное и замер. Сейчас должна появиться Баба Яга, но она не торопилась. Лавров постоял секунду, потом хлопнул в ладоши и пошел вприсядку. Минуты три он выделывал незапланированные коленца, и мне стало жаль артиста. Балетные па только кажутся легкими. Ну-ка, попробуйте, нет, не сплясать, а сделать простой «пистолетик», присядьте на левой ноге, вытянув правую вперед параллельно полу. И как, получилось? А бедный Лавров отчебучивает некий гибрид гопака, краковяка и акробатического этюда, одетый в костюм медведя. Да там одна морда весит килограмма три. И где, черт возьми, Риша?

Внезапно я почуяла аромат парфюма с нотами ландыша и фиалки. Баба Яга стремительно пронеслась мимо меня на сцену. Я быстро зажала нос и рот рукой. Хорошо, что в этот момент загремела музыка, и звук «апчхи» не долетел до зрительного зала. Некоторые духи вызывают у меня совершенно безудержное чихание, длящееся несколько минут. К сожалению, Ришин парфюм принадлежал к этой категории. Она решила освежиться перед спектаклем, поэтому и подзадержалась.

Я кинулась в коридор, начихалась там до изнеможения, вернулась в кулису и успокоилась. Представление шло нормально, подтверждая верную примету: что отвратительно начинается, потом продолжается с блеском и завершается триумфом. Лишь в самом конце произошла крохотная накладка, Баба Яга снова опоздала к моменту выхода всех участников для последнего поклона. Ириша опять пролетела мимо меня, оставляя за собой запах шоколада. А когда она сняла маску, эффект превзошел все ожидания: публика вполне искренне восхищалась и швыряла на сцену букеты. Правда, некоторые гости, кстати, тоже с цветами, поджали губы и зашептались. Наличие завистников порадовало меня. Раз кое-кто не смог спрятать истинные чувства под светской улыбкой, значит, Риша отлично справилась с ролью.

После представления всех пригласили на банкет. Я не удержалась и стала пробовать блюда, которые стояли на длинных столах. Было невероятно вкусно. Около подноса с маленькими пирожками я налетела на Лаврова и Катю Франк.

– Оторваться невозможно, – с набитым ртом произнесла актриса. – Ничего вкуснее я никогда не ела.

– Там заливное, пища богов, обязательно попробуйте, – посоветовал мне Паша и задергал носом. – Где-то, похоже, торт стоит.

– Стыдно признаваться, но я обожаю сладкое, – сказал за моей спиной Вересаев.

Я обернулась.

– Почему стыдно?

– Вроде это не мужская страсть, – засмеялся Алексей. – Мачо положено пить коньяк, закусывать его лимоном и кромсать ростбиф. Пойду поищу пирожные. Вам принести?

– Спасибо, Лешик, – ласково ответила Катя, – но моей фигуре и так уже нанесен урон. Пять пирожков и гора салатов.

– А я лучше рыбкой закушу, – потер руки Лавров. – Осетрина выглядит очень аппетитно.

Вересаев обнял меня за плечи.

– Вилочка, ты не откажешься?

– Нет, – храбро ответила я, – и, пожалуйста, никаких диетических тарталеток с фруктами. Мне корзиночки со взбитыми сливками или эклеры с жирным кремом.

Он рассмеялся и ушел.

– Забавно, что Лешик считает себя мужчиной, – прокурлыкала Катя.

– Ну, в принципе, он на него похож, – усмехнулся Паша. – Брюки и все такое. Откуда несет шоколадом?

– Это мои духи, – сказала Франк.

– Какая гадость, – оценил парфюм Лавров.

– Много ты понимаешь, – обиделась Катя. – Самый модный и сексуальный запах сезона. Флакон бешено дорогой. Жаль только, почти у всех есть. От Риши, например, так же пахнет.

– Я не поклонник этого аромата, – скривился Паша. – Вот Алешенька от него впадет в восторг, но он не мужчина, а голубое недоразумение. Я пошел за рыбой.

– Идиот, – резюмировала Катя, когда Павел ввинтился в толпу. – Может, Вересаев и голубой, но он вежливый, воспитанный. Погнал за пирожными и всем принести предложил. Пашка натурал, а о том, чтобы женщинам тоже рыбки предложить, не подумал!