Легенда о Великой волне - Дарио Тонани

Люди с голодными глазами и отметинами Болезни на коже. Механокардионики в поисках новых запчастей.

Старьевщики. Убийцы.

Клептоманы, карманники, воришки. Одни крадут от отчаяния, другие просто без этого не могут.

А еще… жонглеры, фокусники, акробаты, маги, колдуны, прорицатели, заклинатели змей, пожиратели огня.

Ясир шмыгнул носом и отпрянул.

На него свирепо уставилась девочка: брови нахмурены, лицо окаймляет копна светлых волос.

«Какого черта тебе надо? Чокнутая! Убирайся!»

Не хватало еще, чтобы кто-то его заметил…

Ясир на мгновение приложил палец к губам, а потом щелкнул костяшками.

Девчонка отвернулась. Под тележку забежала любопытная курица, привлеченная этой странной жестикуляцией, потопталась вокруг Ясира и поковыляла дальше.

Ясир глубоко вздохнул. Нужно торопиться, если он хочет добыть себе ужин.

Мальчишка пулей вылетел из-под укрытия, схватил одну из самых больших конфет, хотел сунуть ее в джутовый мешок и вдруг распластался на земле, с ног до головы обсыпанный синей паприкой и витиеватыми проклятиями торговки.

Эта толстуха, выскочив как дьявол из-за соседнего прилавка, умудрилась схватить Ясира за руку, вцепилась в волосы и повалила на землю. Если она сейчас сядет на него сверху, то шансов выбраться не будет. Тогда он труп.

Ясир изогнулся, как мог, вырвался, вскочил, но тут же врезался в прилавок с фруктами. Обрушил тент на торговца, перепрыгнул через кучу рассыпавшихся лимонов. Увернулся от одноколесного велосипеда, перебежал на другую сторону улицы, со всей силы толкнул продавца яиц. Тот налетел на соседний прилавок, с которого посыпались мясные рулетики, пирожки, бараньи ножки и связки колбасы.

Вдруг на пути вырос лысый здоровяк и встал, широко расставив руки. Ясир сделал вид, что собирается оббежать его слева, потом справа, и, едва не врезавшись в живот амбала, проскользнул у него между ног.

Улепетывая, наступил на свернувшуюся клубком собаку, опрокинул башню из бутылок, с грохотом упавших и разбившихся, снес пирамиду из дынь, добежал до продавца эфирных масел и, задыхаясь, даже нашел в себе силы что-то прокричать.

За спиной остались смесь горячих ароматов, обжигающих точно пламя, и буйство красок, резких как пощечина.

Ясир приостановился и посмотрел назад. Раздавленная конфета прилипла к пальцам.

Из разбившихся сосудов на тротуар змейками вытекала жидкость.

Искра – и дорога загорелась…

В металле каждого корабля есть и мужские, и женские половые клетки. Только в брачный сезон – весной, на пару месяцев, – одни превалируют над другими настолько, что определяют морфологию судна и оно становится мужчиной или женщиной. Половой орган почти никогда не бывает один, обычно весь корпус усыпан пенисами или вагинами…

Найла опустила книгу и сняла очки.

Половой орган почти никогда не бывает один…

Она ущипнула себя за горбинку на носу.

Чтобы забинтовать Сиракк, придется долго убеждать отравителя, потом ждать, пока сильное седативное средство подействует, остановить двигатели, чтобы экипаж смог разобраться с парусами, не напугав корабль. Но сначала надо выяснить, не повлияет ли лекарство на эффективность тормозов. Азур опасался, что с увеличением крутизны склона из-под колес полетят искры и парусина может загореться. Однако риск был минимален – и неизбежен в любом случае.

Найла в свободную минутку порылась в старых книгах и почитала кое-что о сексе кораблей.

– Азур! – позвала она. Встала с кресла и щедро плеснула в стакан муравьиной граппы.

Выпила залпом, сразу же налила еще один (какой по счету?..), почти до краев. Да, у Сиракк действительно есть вагина. Она видела ее своими глазами, и это Найлу… разочаровало.

– Азу-у-ур!

Механокардионик вошел в кабину, поскрипывая как подошва новеньких резиновых сапог.

Найла обернулась. Наконец-то возлюбленный ее услышал.

– Надо же! – бросила девушка. – Мне пришлось звать всего два раза!

Азур лишь склонил голову.

– Корабль не сообщил, что ты мне срочно нужен?

Механокардионик все еще не мог разговаривать без металлояза, но Найла верила, что однажды это получится, и учила его человеческому языку.

Азур поискал поверхность, на которой можно было бы выстучать фразу на более привычном для него наречии.

– Сиракк почти забинтована. Она ничего не видит.

– А Сарган?

– Руководит завершающими операциями. Хочет отправить пару разведчиков вперед. Как только отравитель даст добро, он, наверное, встанет за штурвал.

– Скажи Саргану, чтобы отправил на песок дополнительный гребень. Я тоже хочу посмотреть.

Азур поднял бровь.

– В твоем положении, думаю, будет лучше не… – запнулся он. – Будет сделано.

– Договорились, а теперь подойди сюда.

Механокардионик приблизился к Найле и забрал у нее стакан.

– Прекрати пить. Тебе не кажется, что созданию уже хватит?

Девушка скорчила гримасу и покачала головой.

– С чего бы? Мы же стоим на месте. Да и я не за штурвалом. – Найла прислонилась к спинке кресла, чтобы не упасть. – И потом, «создание»… Не надо бы его так называть. Хотя я уже привыкла. Даже не знаю, мальчик это или девочка.

– У тебя язык заплетается.

– И что? Это мой… корабль, черт подери, и я могу говорить так, как хочу.

Азур помог Найле добраться до койки, легонько подтолкнул ее на матрас и встал на колени, чтобы снять с девушки сапоги.

Она не сопротивлялась, лишь залилась смехом. Пьяная вдрызг. Начала было говорить, но язык не слушался; девушка никак не могла перестать смеяться.

Азур положил ее ноги на кровать и сунул подушку под голову.

– Чертов жеребец – вот ты кто! Так и норовишь меня уложить!

– Не думаю, что сейчас подходящий момент.

Найла пихнула его рукой.

– Фигня! – И снова разразилась хохотом. Закрыла глаза и попыталась обнять механокардионика. – Хочешь? – пробормотала она, толкая его вниз. – Я – да. Или у Сиракк она красивее моей?

Азур застыл.

– Ну давай, чего ты?!. Моя намного теплее.

Механокардионик отодвинулся.

– Мне кажется, ты не…

– Это… ужа-а-а-асная штука, – вдруг выпалила она. – Ни один мужчина… – Скорчила гримасу отвращения и отвернула голову. – Скажи Саргану, что я буду готова полететь с разведчиками через… двадцать минут.

И мигом заснула.

Ущелье слишком узкое.

Темное и…

Здесь невозможно пройти.

Она это знала. Видела.

Найла металась по кровати вся в поту, пытаясь прогнать картины, встающие перед глазами. Может, не стоило столько пить. И так переживать, что ее корабль решил стать женщиной.

Вот она стоит на песке в самой низкой точке Великой низменности Ашавара, обнимая подушку. Одна. А впереди – то, что мешает пройти Сиракк…

Вдруг Найла проснулась. Это Сарган зашел без стука, чтобы ее позвать.

– Гребни готовы, Найла. – Он потряс девушку за плечо. – Как ты просила. Заодно и проветришься…

Ясир запрокинул голову: лезвие сверкало в считаных сантиметрах от шеи.

Он сглотнул, вытаращив глаза.

От нападавшего разило бхетом. У него были разноцветные зубы: одни белые как слоновая кость, другие совершенно лиловые.

– Не ори, а то убью!

Ясир медленно закрыл глаза и открыл их снова: «Понял я, понял».

Напавший взял мальчика пальцами за подбородок и повертел голову, чтобы проверить уши и рот.

– Зубы хорошие, оставлю тебя себе.

Ясир кивнул. Значит, этот парень – не похититель детей. По крайней мере, он не из тех, кто поставляет человеческую смазку военным кораблям.

Они стояли на одной из крыш, нависавших над рынком, в стороне от черного дыма, поднимавшегося с тротуара. Теперь кричали не только продавцы,