Межзвездный Чемпионат - Альба Тенгра Джез

– Удар, мяч летит, номер третий в прыжке готовится его поймать, но разворачивается в искажении пространства, номер семь слишком далеко внизу, в отчаянии заходит в случайную область и пропадает из виду, капитан Йунгуланга неподвижно принимает свою судьбу, стоя на верхней части корабля. Гооооооол!

Вспышка, на несколько секунд все пропадает из виду, а когда начинает свое движение взрывная волна, все члены команды Земли уже притянулись обратно к своему кораблю, окруженному заслуженным защитным полем.

– Победители усаживаются в свой корабль, чтобы на торжественной церемонии принять награду: право использовать любую планету основного галактического кольца на свое усмотрение ближайшие три тысячи лет. А я напоминаю, что это уже тридцать третья планета, выигранная командой Земли на межгалактическом футболе. Пожелаем же успехов и в дальнейших спортивных состязаниях, а сейчас выслушаем мнение жюри об этой захватывающей игре.

– Впечатляющая стратегия, удивительный подход! – говорит Элмайра немного грустным голосом, на руках у нее наручники, за спиной – киборг-полицейский зачем-то запаковывает в пакет стакан, который она подала Себастьяну, – За все годы своей спортивной карьеры я, будучи признанным профессионалом, незаменимым экспертом и опытным членом жюри, ни разу не видела столь слаженной работы мозга, тела и командного духа. Браво! Надеюсь, в следующей игре нашей сборной я тоже смогу поучаствовать как член жюри.

– Я, к сожалению, пропустил часть игры из-за технических неполадок, и мог видеть ее только как зритель, – говорит голограмма Александра, – Однако, это малая плата за восстановление справедливости. Не могу не отметить рассудительность нашей команды, особенно меня впечатлил ход с использованием тарана из тела. Не каждую игру такое увидишь – оригинально, хотя немного жестко, хотя нет, правильнее всего здесь подойдет слово «прагматично». Хотелось бы просканировать мозг капитана: нужны особые таланты, чтобы так ловко манипулировать пространством, я никогда не видел такой тактики!

Застрявшие в пространственном кармане пишут, что до них доходят с опозданием сигналы капитана, а между тем, ни капитана, ни корабля больше нет.

– Это было круто! Хотелось бы, чтобы капитан сегодняшнего финала поделился своей мудростью с другими командами – такое знание, обогащенное свежей кровью более молодых и амбициозных игроков, точно создаст что-то еще более впечатляющее для следующего чемпионата, что-то такое, что сейчас мы не можем даже вообразить, – говорит Мигель.

Иу и Уйинь несколько минут шевелят своими гребнями, переливающимися разными цветами.

– Итак, дорогие друзья, красная космическая туманность уже проложена до самой призовой планеты. Земля выбрала NKP-329, планету, атмосфера которой практически полностью состоит из кислорода, который выдыхает густо населяющий ее пресную воду планктон. Будьте осторожнее со спичками по прибытии, а то получится, как в прошлый раз.

Эстебан выключает микрофон, чтобы прочистить горло, и продолжает:

– А сейчас, пока догорает корабль Йунгуланга, давайте прошествуем на награждение под звуки гимна планеты Земля.

Гостевой корабль примагничивает к себе кабинки с операторами, отключившими электро-магнитное поле, удерживавшее их по периметру астероида, теперь скрюченного до неузнаваемости, искаженного, совершенно не похожего на сферу и слегка подплавленного на одном из полюсов.

В считанные минуты вся активность вокруг астероида улетучивается.

Через несколько дней, из пространственного кармана приходит сообщение о том, что если сообщения от капитана продолжат приходить так же запоздало, то номер девять будет вынужден проявить инициативу. Еще через несколько дней, номер шесть отчитался, что съел гребень непослушного игрока, тем самым восстановив иерархию. Через неделю, номер десять подал сигнал, что остался тут один и начал использовать гравитационный трансформатор, пытаясь выбраться. Не известно, сколько времени прошло для него, но спустя еще несколько дней, многократно искаженное пространство не выдержало и провалилось в черную дыру, захватив с собой и номера десять, и номера восемь, все еще падающего по бесконечным американским горкам пространственных искажений, на которых ему чертовски нравилось.