Всеобщая история чувств - Диана Акерман

Образ запаха

Все запахи разделяются на пять основных категорий (как и цвета, привязанные к первичным цветам): мятный (перечная мята), цветочный (розы), эфирный (груши), мускусный (мускус), смолистый (камфора), гнилостный (тухлые яйца) и едкий (уксус). Парфюмеры достигают столь заметных успехов, употребляя букеты цветочного аромата или просто угадывая верную дозу мускусной или фруктовой добавки. Натуральные составляющие уже не требуются: пахучие вещества делают в лабораториях, соединяя для этого подходящие молекулы. Среди первых духов, полностью составленных из синтетических ароматических веществ (альдегидов)[4] – «Шанель № 5» (1922 год), ставшие классикой чувственной женственности. С ними связано и немало классических афоризмов. Например, когда репортер спросил Мэрилин Монро, что она надевает, когда ложится в постель, та ответила: «Шанель № 5». Верхний тон этих духов, улавливаемый первым, – это альдегид, в котором нос определяет сдержанные ноты жасмина, розы, ландыша, ириса и иланг-иланга, а затем проявляется базовая нота, поддерживающая аромат и не позволяющая ему улетучиться раньше времени, – ветивер, сандал, кедр, ваниль, амбра, цибетин и мускус. Базовая нота почти всегда основана на веществах животного происхождения, этих древнейших носителях запахов, которые перемещают нас в давно покинутые лесные заросли и саванны.

Многие века люди мучили и порой жестоко убивали животных, чтобы раздобыть четыре секрета различных желез. Первый из них – серая амбра – воскоподобное вещество, образующееся в пищеварительном тракте кашалота и служащее для его защиты от острых краев внутренних раковин каракатиц и «клювов» осьминогов и кальмаров, которыми они питаются. Второй – бобровая струя – вещество, выделяемое прианальными железами канадских и русских бобров, с помощью которого они метят территорию. Третий – цибетин – внешне похожий на мед секрет пригенитальных желез цивет (виверр), ночных хищных зверьков из Эфиопии. И наконец, мускус – красный желеобразный секрет из кишок восточноазиатского оленя (изюбра). Как люди впервые догадались, что анальные железы некоторых животных содержат ароматические вещества? В некоторых из названных регионов среди пастухов было распространено скотоложество, и нельзя отвергать версию, что оно сыграло тут определенную роль. Поскольку мускус животных очень близок к человеческому тестостерону, мы можем обонять даже столь мизерное его количество, как 0,0000000000009072 грамма. К счастью, современные химики создали уже двадцать вариантов синтетического мускуса – во-первых, для того, чтобы спасти животных от возможного истребления, а во-вторых, чтобы получить такие концентрации запаха, каких трудно достичь, имея дело с натуральными веществами. Напрашивается вопрос: почему выделения пахучих желез оленей, диких свиней, кошек и других животных повышают сексуальную привлекательность человека? Причина, похоже, заключается в том, что они обладают такой же самой химической структурой, что и стероиды, и, обоняя их, мы получаем ту физиологическую реакцию, какую могли бы вызвать человеческие феромоны. Компания International Flavors & Fragrances установила в ходе эксперимента, что у женщин, нюхавших мускус, сокращался менструальный цикл, чаще происходили овуляции, и они легче беременели. Играло ли тут роль ароматическое вещество? Вовсе не обязательно. Могут ли запахи оказывать на нас биологическое влияние? Совершенно точно могут. У женщин, вдыхающих запах мускуса, происходят гормональные изменения. Что до того, почему нас так восхищают цветы… Цветы ведут откровенную и энергичную половую жизнь: аромат цветка сообщает всему миру о его фертильности, доступности и желании; о том, что его репродуктивные органы полны нектара. Цветочный запах напоминает об уже рудиментарных для нас плодовитости, энергичности, жизненной силе, всеобъемлющем оптимизме, надеждах на лучшее и страстном цветении юности. Мы вдыхаем этот теплый аромат и, невзирая на возраст, чувствуем себя молодыми и неотразимыми в мире плотского вожделения.

Солнечный свет выжигает запах из предметов; это подтвердит каждый, кто вывешивал залежавшееся белье для прогревания на солнце. И все же затхлый, отталкивающий запах сохраняется очень долго, хотя и слабеет. Чтобы запустить возбуждение рецептора, достаточно всего восьми молекул вещества, но, чтобы почуять что-то, необходима работа сорока нервных окончаний. Далеко не все обладает запахом: лишь достаточно летучие вещества, способные распылять микрочастицы в воздух. Мы повседневно сталкиваемся с множеством веществ – например, камень, стекло, сталь, слоновая кость, – которые не испаряются при комнатной температуре и, следовательно, не позволяют их обонять. Если нагревать капусту, она «обретает летучесть» (все больше частиц испаряются и перемещаются в воздухе), и ее запах резко усиливается. Из-за невесомости космонавты в полете утрачивают ощущения запаха и вкуса. В отсутствие гравитации молекулы лишаются подвижности, и поэтому лишь очень малое их количество проникает в нос достаточно глубоко, чтобы их можно было распознать как носителей запаха. Это серьезная проблема для кулинаров, создающих «космическую еду». Вкус пищи в наибольшей степени зависит от ее запаха; некоторые химики в своих утверждениях доходят до того, что вино – это всего лишь глубоко ароматизированная безвкусная жидкость. Они говорят, что если вы будете пить вино во время насморка, то решите, что это просто вода. Прежде чем удастся распробовать вкус чего угодно, вещество необходимо растворить (например, твердая карамель должна растаять в слюне), а для того, чтобы мы могли почуять запах, молекулы вещества должны раствориться в воздухе. Мы различаем лишь четыре вкуса: сладкий, кислый, соленый и горький. Это означает, что все, что мы называем «вкусами», на самом деле «запахи». Но многие виды пищи, которые мы якобы обоняем, ощущаются нами лишь на вкус. Сахар не летуч, и мы не можем обонять его, зато отчетливо воспринимаем вкус. Если мы хотим распробовать и оценить какой-нибудь деликатес, нужно взять кусочек в рот и сделать вдох: воздух изо рта пройдет через обонятельные рецепторы, и мы сможем как следует воспринять запах.

Но каким образом мозгу удается распознавать и каталогизировать так много запахов? Одна из теорий запахов – стереохимическая теория Дж. Эймура – предполагает связь между геометрическими формами молекул и обонятельными ощущениями, которые они вызывают. Молекула определенной формы попадает в соответствующую нишу нейрона и порождает нервный импульс, который отправляется в мозг. Мускусные запахи порождаются дисковидными молекулами, на которые реагируют эллиптические чашевидные клетки нейронов. Мятные запахи производят клиновидные молекулы, которые улавливаются V-образными клетками. Камфарные запахи – сферические молекулы, на которые реагируют эллиптические клетки, меньшие по размеру, чем те, что предназначены для мускуса. Эфирные запахи – палочковидные молекулы, улавливаемые кюветоподобными клетками. Цветочные запахи создают дисковидные молекулы с хвостами, которым соответствуют клетки, похожие на чашу с блюдцем. Молекулы гнилостных запахов имеют отрицательный заряд и притягиваются к положительно заряженным клеткам. У едких запахов молекулы заряжены отрицательно и попадают на участки с положительным зарядом. Некоторые запахи воспринимаются двумя-тремя видами клеток сразу и создают эффект букета (смеси). Эймур обнародовал свою теорию в 1949 году, но практически то же самое говорил в 60 году до н. э. энциклопедист своей эпохи римский поэт Лукреций в поэме «О природе вещей». Метафора «замок и ключ» все чаще употребляется для объяснения различных явлений природы, как будто мир – это зал с множеством дверей. А может быть, замок с ключом – это всего лишь очень знакомый образ, относящийся к одному из немногочисленных методов, с помощью которых род человеческий осмысливает окружающий мир (два других – это язык и математика). Как некогда сказал Абрахам Маслоу: «Если бы единственным орудием человека был ключ, он каждую проблему представлял бы себе в виде замка».