История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - Сьюзен Уайс Бауэр

По мере того, как родившиеся в плодородной пойме деревни перерастали в города, за счет одного и того же участка сухой земли вынуждено было кормиться все большее количество людей. В таких условиях сильная власть стала необходима больше, чем когда-либо. Но человеческая природа требовала от вождей каких-то способов принуждения, а значит создания вооруженной единицы, которая обеспечивала бы выполнение их приказов.

Вожди стали царями. Для шумеров, которые боролись за выживание на земле, где вода или смывала их поля во время паводка, или отступала совсем, оставляя урожай жариться на солнце, власть царя была даром богов. Для них не первобытные сады, а именно города, защищенные от вторжения вод и голодных разбойников толстыми стенами из глиняных кирпичей, стали первым и наилучшим убежищем человека. Город Эриду, созданный царем-богом Мардуком, в который впервые спустилась с неба царская власть, снова возникает в мифах об Эдеме вавилонян и шумеров:

Эриду никуда не исчезает, как и Эдем из Книги Бытия. Священный город встал как граница между старым миром охотников и собирателей и новым миром цивилизации.

Но охотники и собиратели не исчезли совсем. С самого начала царств и первых построений городов оседлые земледельцы ссорились с кочевыми скотоводами и пастухами.

Пятым царем в перечне шумеров стоит Думузи[5], который (как с легким налетом удивления сообщает нам список) являлся пастухом. Этот пастух, ставший царем – встреча противоположностей, как становится ясно из «Сватовства Инанны», мифа, где главными героями являются Думузи и богиня Инанна.[6] В этой истории Думузи не только пастух и царь – в нем течет кровь богов. Но несмотря на его принадлежность к богам, Инанна находит Думузи недостойным. «Пастух пойдет в постель с тобой!» – восклицает бог-солнце Уту, но Инанна (которая обычно раздает свои милости без малейших колебаний) возражает:

Думузи настаивает на своем. После долгих споров о том, чья семья лучше, он завоевывает право на постель Инанны, предложив ей свежего молока и сливок. В итоге богиня соглашается, чтобы он «вспахал ее влажное поле», и он принимает приглашение.

Предпочтение Инанной земледельца – это отзвук реально существовавшего противостояния. Так как южная равнина становилась все суше, города группировались возводились вдоль берегов рек. Но пустоши позади городов все еще служили пастбищами для овец и коз, а также домом кочевникам, которые поддерживали живыми древние пути кочевий. Пастухи и земледельцы нуждались друг в друге: пастухи обеспечивали земледельцев мясом, свежим молоком и шерстью в обмен на жизненно важное зерно. Но взаимная нужда не приводила к взаимному уважению. Городские жители насмехались над простоватыми немытыми пастухами; пастухи подшучивали над изнеженными и неумелыми городскими обитателями.

Вот на такой земле городов и царей, земледельцев и бродяг-кочевников правили первые восемь царей Шумера до того, как разразилась катастрофа.

Несколько позже в Шумере произошло очень большое наводнение

В течение многих месяцев не выпало ни одного дождя. На полях возле соленого залива женщина собирает высохшие колосья. Позади нее на фоне свинцового неба поднимаются стены ее родного города. Земля под ногами тверда как камень. В резервуарах, когда-то наполненных водой ежегодного паводка, на дне всего дюйм жидкой грязи. Ирригационные каналы пусты.

Капля воды ударяет по ее пыльной руке. Она поднимает голову и видит ползущие с горизонта к зениту облака. Она кричит в сторону городских стен, но улицы уже полны мужчин и женщин, выставляющих горшки, миски и пустые раковины на самые открытые места. Слишком часто шквалы проносились через равнины мгновенно.

Но не в этот раз. Капли учащаются, рушась вниз. Вода собирается в лужи, количество ее все увеличивается. Вдалеке усиливается незнакомый рев, земля содрогается.

Древним людям были неведомы глубокие колодцы, мощные плотины или городской водопровод; большую часть своей жизни они проводили в поисках воды, ее транспортировке и хранении, – высчитывая, как долго смогут прожить, если вода не будет найдена. Много времени уходило на отчаянные молитвы, чтобы вода упала с неба или колодцы наполнились влагой из глубины земли.

Но в Месопотамии параллельно с этими жизненно важными занятиями существовал и неожиданный страх воды. В глубокой воде скрывался дьявол и злоба, вода могла нести жизнь – но также в ней таилась и смерть.

История Земли (как рассказывают нам геологи) размечена великими катастрофами, которые время от времени уничтожали целые виды живых существ. Но только одна из этих катастроф сохранилась эхом в преданиях дюжины самых различных народов. У нас нет универсального рассказа, который бы повествовал, как климат начал становиться очень, очень холодным – но давным-давно память человечества зафиксировала, что вода стала угрожать его недолговечному существованию на земле. Историк не может игнорировать Великого Потопа; это самый универсальный миф из всех, какие сохранило человечество.

Кроме краткого упоминания о наводнении в «Царском списке», шумерская легенда о потопе доходит до нас не напрямую, а переведенная через тысячи лет после события на язык аккадцев (семитское наречие, на котором говорили позже в Месопотамии) и сохраненная в ассирийской библиотеке. Энлиль, царь богов, рассердился, потому что громкий шум людей на земле не давал ему спать; он уговорил других богов уничтожить человечество, но бог Эа, который дал клятву защищать людей, тайком сообщил о замысле одному умному человеку по имени Утнапиштим[7], пока тот спал. И тогда

Предупрежденный Утнапиштим спасся в лодке со своей семьей и несколькими животными, а также с теми, кого смог взять с собой.