Двойня для мэра - Олли Серж

Алексея спохватываюсь. — У нас почти упаковка памперсов кончилась, и я бы что-то поела.

— Вот, — кивает Алексей, доставая телефон. — Уже легче. Полотенца в ванне в шкафу.

Улыбаясь, сбегаю в душ.

Глава 6

Алексей

Максимально быстро разгребаю все накопившиеся дела в офисе и собираюсь домой.

Для меня это новое чувство, что нужно спешить куда-то кроме работы. Сегодня должны привести мебель в детскую. Да и вообще как- то волнительно мне за Настю и детей. Как они приспособились на новом месте? Особенно показать дом вчера не было времени. Сначала кормили-купали детей, потом, когда малыши уснули, разбирали вещи.

Кстати Настя — молодец. Ловко справляется. Будто всегда матерью была.

Набрасываю на плечи пиджак.

— Алексей Михайлович, — заглядывает в кабинет секретарь и делает страшные глаза, — к вам там Кудрявцева. Вы на ее звонки три дня не отвечали…

Черт! Совсем про нее забыл.

— Приглашай, — вздыхаю обреченно.

Но Евгении Павловне приглашение не требуется. Она уже отталкивает моего секретаря, величественно появляясь в проеме. Переступает порог и небрежно ставит сумочку на стол переговоров.

— Мой дорогой зять, — подходит ко мне, пафосно протягивая руки.

Я делаю вид, что мне срочно нужно сделать важный звонок и отгораживаюсь от женщины трубкой городского телефона, избежав вежливых объятий. Набираю первый попавшийся номер, слышу в динамике: «алло» и кладу трубку.

— Простите, работы очень много… Совсем замотался.

— О, конечно, я все понимаю. — Всплескивает руками Евгения. — Просто вы не отвечали на звонки, а в субботу открытие модельной школы имени Илоночки. Вы же помните, Алексей…

Морщусь.

— Я помню, но, кажется, не поддержал этой идеи. Вы устраиваете пляски на памяти человека. Это не принесёт дохода. Не та сфера… Модель погибшая в аварии — это не патриотично.

— Господи, да какой доход?! — Всплескивает руками Евгения Павловна. — Я просто хочу, чтобы мою дочь не забывали. Так что же?

— К сожалению, я не смогу прийти, — отвечаю твердо. — У меня другие планы.

— Разве вы не хотите поддержать нас? — Патетично удивляется она. — Я понимаю, дела. Но что скажут люди?

— Ничего не скажут, — Отвечаю с плохо скрываемым раздражением. — Я считаю, что ваше горе затянулось. А культивировать и поддерживать заражающуюся шизофрению считаю преступлением. Я давно предлагал найти психотерапевта. Почему бы вам не вспомнить о живых? О вашей второй дочери, например? — Спрашиваю и жду ответа. Интересно, на сколько все плохо…

— Вы вспомнили про эту предательницу, Алексей? Я от вас не ожидала…

— Почему же? — Удивляюсь искренне. — Девушка могла бы вдохнуть в вас жизнь. Дать тех самых внуков, которых вы так хотели бы…

— Она не приехала проводить родную сестру! — Истерично восклицает женщина. — Я вычеркнула ее из жизни! И запретила мужу ей помогать!

— Это очень странное решение, — качаю головой. — Жизнь продолжается, Евгения Павловна. Мало ли какие у нее были причины.

— Мне не нравится то, к чему вы клоните, Алексей, — прищуривается женщина. — Вы стали неприветливы. У вас кто-то появился? Женщина?

— Да, появился. — Соглашаюсь. — И в ближайшее время я планирую представить эту женщину всем. Не обессудьте.

— Но ведь год траура… — начинают дрожать губы Кудрявцевой. — Я думала, что вы гораздо глубже, Алесей! А вы…

— Я совсем не глубок, — хмыкаю. — И хочу, чтобы вы понимали. Я дал вам деньги на открытие салона красоты. Мои люди просчитали бизнес план, рекламу. Это бы позволило нанять мастеров и иметь стабильный доход на ближайшие лет пять точно. Но решили поступить иначе… Пусть. Просто не ждите, что я буду продолжать содержание. В конце концов, вам ещё даже не семьдесят!

— Что?! — Дергается Евгения Павловна. — Мне, мне все понятно… — достаёт из сумки платочек. — Так вот чего стоила ваша память об Илоночке! Новой женской задницы!

— Как и ваша любовь ко второй дочери, — не сдерживаюсь. — Это не я, а вы Евгения Павловна выбрали неправильный путь. Я выбираю живых.

Она поджимает губы, сверлит меня презрительным взглядом, а после уходит, пафосно хлопая дверью.

Падаю в кресло. Давно пора было это закончить. Фух! Как гора с плеч…

В дверь кабинета раздаётся стук.

— Все в порядке, Алексей Михайлович? — Настороженно интересуется секретарь. Очень деликатная женщина. Все знает и никогда лишних вопросов не задаёт.

— Да, Александра Ивановна, — отвечаю ей. — Все прекрасно. Вы тоже можете собираться домой. На сегодня рабочий день окончен.

Когда подъезжаю к дому, обнаруживаю, что работа грузчиков уже идет полным ходом. Настя с двумя автокреслами сидит в уличной беседке и читает книгу.

— Ты почему не дома? — Взлетаю я к ней по ступенькам. — Холодно же…

Всего плюс восемнадцать сегодня.

Настя поднимает глаза от книги и кутается в плед.

— В доме громко очень. Дети постоянно вздрагивали от резких звуков. Не хотели кушать. Я решила их потеплее одеть и здесь спрятаться.

— Мда… — оглядываюсь на дом. — Как-то я сам об этом не подумал. И коляска, наверное, нужна?

— Было бы неплохо, — смущенно опускает глаза Настя. — Мне ребята из охраны помогли спустить малышей. Самой мне пока нельзя двоих сразу…

Я испытываю неожиданный укол недовольства от того, что кто-то посмел зайти на «мою территорию», но тут же одергиваю себя. Помогли и хорошо. Что они не люди что ли?

— Ну тогда поехали, — смотрю я на часы. — Охрана без нас справится. А мы с тобой заедем поужинаем и пройдемся по магазинам.

— Вот так открыто? — Распахивает глаза Настя. — Вас же все узнают. Пойдут разговоры…

— Ну узнают, — пожимаю плечами. — Мне нечего скрывать.

— А…

— А Евгения Павловна, — хмыкаю, — сегодня узнает о нас без всяких фото и прогулок. Я отказался продолжать ее содержание. Она будет искать виновницу своих бед.

— Вы содержали родителей? — Удивлённо спрашивает Настя.

— Да, и продолжил бы делать это, если бы они повели себя адекватно по отношению к тебе. А теперь считаю, что моя совесть перед ними чиста.

— О Господи… — вздыхает Анастасия. — Они… Я надеялась, что у нас все-таки получится объяснить им ситуацию как-то более безболезненно.

— С таким взглядом на мир тебя ждёт много разочарований, — качаю головой. — Нет смысла протягивать руку тем, кто сам ее не готов протянуть.

— Да куда уж больше разочарований, — вздыхает Настя и встает с кресла. — Присмотрите, пожалуйста, за детьми. Я надену кроссовки и буду готова.

Сбегает.

Я задумчиво смотрю ей в след… Не просто смотрю! А жадно пялюсь на задницу и ноги!

Да чтоб тебя, Алферов! Прекрати смотреть так на девчонку! Она не для тебя здесь. А вон… перевожу взгляд на детей. Для них.

Ради них она бы не только к тебе. Она бы в ад пошла! До сих пор, когда крик ее