Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

Макаркин остановился, потом развернулся,кинулся опять к машине, вскочил в нее и был таков. Спустя пару мгновений послеего спешной эвакуации Аня, в одном коротеньком халатике, выбежала во двор ипринялась оглядываться. Сидевшие на лавочке бабы поджали губы. Красивые,стройные ноги Галкиной и ее почти не прикрытая грудь не вызвали у тетокникакого восторга, зато мужчины оживились чрезвычайно.

— Слышь, Анюта, — крикнул ПавелМарков из пятнадцатой квартиры, — за фигом тебе Антон сдался? Я непригожусь?

Парни загоготали, а невеста Маркова, Люба, злопрошипела:

— Это как себя не уважать надо, чтобы наглазах у всего двора, голой, за чужим мужем бежать!

— Замолчите! — топнула ногойАня. — Что хочу, то и делаю!

— Во, — покачала головойЛюба, — явный пример сумасшествия.

— Аня, Антон Макаркин женат, —назидательно сообщила главная местная сплетница Вера Данильченко, —неприлично гоняться за несвободным мужчиной. И потом, он тебе в отцы годится!

Аня залилась краской, уперла кулаки в тонкуюталию и завизжала почти в диапазоне ультразвука:

— Не твое собачье дело! Делай своизамечания соплякам, а ко мне не лезь! Женат, не женат, какая мне разница…Заткнись, убогая!

— Эх, ко мне бы такая цыпочка рвалась… —причмокнул губами Павел Марков.

Люба сердито глянула на некстатиразвеселившегося жениха, а потом рявкнула:

— Ты, Анька, халат-то запахни! Ни на коготвои прелести тут не действуют. Похоже, Макаркин не слишком впечатлился, когдатвою спину щупат, он предпочел тебе, модельке, свою Лизку.

— Чтоб вас всех разорвало! —звенящим, словно натянутая струна, голосом ответила Аня. — Дуры вы! Не очем с вами беседовать!..

Лиза замолчала, потом спросила:

— Ты когда-нибудь про подобных хамокслышала? Эх, жаль я раньше про ее выкрутасы не знала, только вчера в курсе делаоказалась…

— Может, у Галкиной шизофрения? —предположила я.

— Да просто ее мамочка таквоспитала, — сердито отозвалась Лиза. — Избаловала, вот теперьдоченька и бесится, раз не удается новую игрушку получить. Из-за нее обо мневесь двор шушукается, а я ни сном ни духом ни о чем не знала. Еще денег Аньке вдолг давала, по магазинам вместе с ней шлялась. Мне-то она улыбалась, а заспиной… Ой, ну не дура ли я! Ключ-то небось сюда пихнула!

Продолжая тараторить, Макаркина дернулаверхний ящик комодика, примыкавшего к зеркалу, но тот не открылся.

— Вот черт, — бормотнула Лиза сквозьзубы, — снова заело, надо пазы свечкой потереть…

— Помогает? — удивилась я.

— А ты не знала? Если ящик не двигается,свечка первое средство, — пояснила Лиза, изо всех сил борясь с мебелью.

Наконец хозяйке удалось победить — ящиквыехал…

Я вздрогнула. Поверх кучи барахла лежалпистолет, большой, черный. Отчего-то сразу стало понятно: это не муляж, не«пукалка» с пистонами, а настоящее боевое оружие.

— Зачем тебе пистолет? — воскликнулая.

— Он не мой, — абсолютно спокойнопояснила Лиза. — Антон приобрел. У него пациент есть — большой армейскийчин, вот он и поспособствовал: помог разрешение получить, подсказал, какаямарка лучше.

Я поежилась.

— Если на стене висит ружье, онообязательно должно выстрелить.

Лиза, роясь в ящике, пожала плечами:

— Антону порой приходится ночью попустынным местам ходить. По вторникам, например, он к Балабиновым ездит. Те вдеревне живут, под Москвой. Дом у них шикарный, но стоит на отшибе, дороги додвери нет, приходится машину у магазина бросать и лесочком метров триста идти.Знаешь, около полуночи стремно без оружия в подобном месте находиться. Или вчетверг у Антона визит к Стрельниковой, а та на краю Москвы живет, в подъездебомжатник. Так что пистолет для него не лишний. Правда, Тоша его не всегда ссобой прихватывает, вот и сегодня не взял, потому что по воскресеньям он кклиентам в коттеджные поселки катается, а там охрана и все такое. О, вот он,ключик! Я его машинально в ящик сунула!

Поблагодарив Лизу за краткий курскосметологии, я побежала домой. Выпила кофе, переоделась, почистила картошку наужин, прихватила кошелек и поехала на лифте вниз. Если серия кремов, о которыхмне говорила Лиза, так хорошо борется с морщинами, то сейчас не пожалею денег икуплю все средства.

В кабине отвратительно пахло, и я старалась недышать. Вот странность, в нашем доме живут приличные люди, у всех хорошиемашины, маргиналов и бомжей в здании нет, алкоголиков, впрочем, тоже. Порой,конечно, я встречаю кое-кого из соседей в легком подпитии, но в луже во двореникто не валяется. И дети у всех вроде нормальные, вежливо здороваются состаршими. Так кто же воспринимает кабину как передвижной туалет и чья рукаподжигает в ней пластиковые кнопки? Ей-богу, не на кого подумать, но лично дляменя пользование нашим лифтом — просто моральный Чернобыль.

Наконец кабина вздрогнула и остановилась,двери разошлись в стороны, я хотела выйти, но не успела. В крохотноепространство вихрем ворвалась длинноногая девица в угрожающе коротком платье.Запах слишком терпких духов наполнил лифт, и по непонятной причине в нем совсемуж отвратительно завоняло. Вот странность, девушка явно облилась очень хорошимпарфюмом, но меня просто затошнило от его густого аромата.

Совершенно не смущаясь, незнакомка ткнуладлинным ногтем в кнопку. Двери лифта начали медленно съезжаться. Я тут женажала на красную пупочку, и створки стали расходиться.

— Эй! — взвизгнула вошедшая. —Ты че? Мне наверх надо!

— Я не успела выйти, только-толькоприехала на первый этаж.

— И че?

— Вы вошли внутрь.

— Мне надо наверх.

— А я хочу выйти.

— И че?

— Подвиньтесь, пожалуйста.

— Мне надо наверх.

— Я хочу выйти.

— И че? Мне надо наверх.

Сообразив, что разговор становится совсем ужбессмысленным, я попыталась протиснуться вперед, и тут наглая девица ущипнуламеня за бок.

— Эй ты, старая калоша!Поосторожней, — заголосила она, — на туфлю наступила! Если испортиламысок, купишь мне новые!