Электричка в Буслаевку. Книга 2 - Владимир Анатольевич Тимофеев

— У тебя она есть?

— Есть. Пойдем. Наши вон там собрались. Только тебя не хватает.

Я посмотрел туда, куда указала волшебница.

Метрах в пятидесяти от железки коридор расширялся и образовывал что-то вроде поляны. Удобное место. Можно спокойно поговорить. От центра до «стен» шагов двадцать. Если беседовать тихо, никто не подслушает…

Карта у Лейки оказалось совсем не такой, к каким я привык на Земле. Не бумага с нанесенными на неё знаками, а полноценный макет местности. Магический, разумеется.

Лариса вытащила из рюкзачка небольшой камушек, подула на него, что-то шепнула, и на земле вместо травки вдруг появились миниатюрные леса и поля, горы и реки, дома и дороги. Не хватало только снующих между домами людей и катящихся по дорогам повозок. Тогда был бы полный интерактив. Коридор отторжения на карте тоже отсутствовал, на что я тут же не преминул указать «невесте». Лейка на мою подначку не повелась. Наоборот, она неожиданно уставилась на меня своими глазищами и удивленно заметила:

— Я только картинку нарисовала, а оживить её должен ты.

— Я?!

— Конечно. Кто же ещё?

Похоже, собравшиеся вокруг бойцы думали так же.

Фрол и Кузьма что-то одобрительно пробурчали, Гиляй кивнул, а Чекан просто развёл руками: мол, баронесса права, дальше ваша работа, милорд.

Ну что ж, моя так моя. Не в первый раз бросают на амбразуру, пора бы уже и привыкнуть.

Закрыл глаза и попытался сосредоточиться.

Господи, когда же закончится это обучение «по бразильской системе»?! Ведь ни черта не умею, и снова головой в омут. А после всё по канону. Выплыву — значит, научился чему-то. Не выплыву — достанут со дна и опять в воду, до тех пор, пока не научусь. Шоковая терапия — так, кажется, называется этот метод. Школьный, а заодно и университетский курс за три дня? Нет ничего проще. Поставьте клиента в такие условия, что ему либо выучиться, либо подохнуть. Девяносто девять из ста помрут, зато единственный выживший навострится так, что его хоть в министры, хоть в президенты, хоть в операторы районной котельной — на любой должности не затеряется и результат даст… Словом, опять придется браться за гуж, раз груздем назвался…

Как «оживить» карту, не имею ни малейшего представления. И подсказать некому. Ни Сан Саныч, ни Лейка здесь не помощники. Если бы знали, сказали бы обязательно. Но раз молчат, значит… Так. Попробуем привязаться к коридору и месту, где он начинался. Не зря же я первым увидел столб власти, не зря пытался определить в «астрале» направление на него. Видимо, и сейчас надо поступить так же.

Привычно (уже привычно) делю призрачный мир на две половины, живую и неживую. Снизу людские ауры, вверху пустота, между ними гладкий, как зеркало, «лёд» с вмороженными в него чувствами, желаниями и мечтами. И неожиданно близкий, всего в десятке шагов, огонь. Это пылает столб власти. От него ко мне прямо по льду тянется ярко освещенная полоса. У неё резко очерченные границы, с обеих сторон их сжимают таящиеся в сумраке тени, блёклые в отдалении и сгущающиеся около световой кромки в тяжёлую, давящую черноту. Пройти сквозь мрак невозможно. Но отступать тоже нельзя. В спину дышит огонь, его нестерпимый жар гонит прочь от себя. Через пару десятков метров световая тропа уходит под лёд. Она извивается, как живая. Оставаться на месте — смерти подобно. Тьма так и норовит ухватить за рукав и утянуть за собой. Приходится постоянно двигаться. Шаг влево, шаг вправо, секунда на размышление, снова шажок. А тени всё ближе и ближе, коридор вдруг сужается за спиной и проталкивает меня к «полынье», словно я пища, попавшая в чьё-то нутро. Ну нет, проглоченным и переваренным я быть не хочу.

Клинок вылетает из ножен и начинает кромсать навалившуюся со всех сторон темноту. С хрустальным звоном рассыпаются стены призрачного коридора.

Свет от горящего белым огнём столба весело растекается по округе. Световая тропа превращается в луч, который, словно игла, пронзает клубящуюся тьму и устремляется вдаль, к тёмной приземистой башне, одиноко торчащей посреди ледяного поля. Раньше она терялась среди теней, но теперь я её отчетливо вижу. Вижу выщербленную временем кирпичную стену, узкую железную дверь, каменные зубцы наверху, силуэт парящего в небе дракона, выбитый прямо в кладке…

Тени отступать не хотят. Они собираются с силами и снова пытаются укутать во мрак далёкую башню. Луч рвёт черноту. Перед глазами мелькают картинки. Они похожи на продолжение моего вчерашнего сна.

Великий волшебник Бэз, раскинув руки, стоит на высокой скале. Внизу беснуется и ревёт океан…

Три огромных дракона пикируют с неба на сбившийся в кучу отряд. Страшные пасти раскрыты, из них вырываются струи яркого пламени. Перед огнем встаёт водяная стена, прямо через неё люди посылают в драконов молнии…

С десяток одетых в обноски людей с дрекольем в руках гонят по высохшему руслу реки небольшого дракончика. У того разорваны крылья, взлететь он не может. Лица людей оскалены. Дракона настигают, окружают и забивают насмерть. Предсмертные вопли рептилии похожи на крик младенца…

Огромное поле, буквально усеянное лежащими вповалку людьми. Люди стонут, кричат, пытаются встать, тянут покрытые язвами руки к бредущей меж тел женщине в чёрном. Та отшатывается, но упорно продолжает идти. На её лице застыли страдание и ужас. Эта женщина — волшебница Рина. Она удивительно похожа на…

— Ну, слава драконам! Очнулся!

В нос шибанул резкий запах.

Я машинально махнул рукой, «отгоняя» его от себя.

С трудом разлепил глаза.

Сфокусировал взгляд.

— Как ты? — голос склонившейся надо мной Лейки звучал тревожно. В руке у неё был зажат какой-то флакончик. Видимо, местный аналог нашатырного спирта.

— Кх-кхы-ы… нор…мально.

В поле зрения «вплыло» лицо Чекана.

— Милорд, вы были без сознания четыре минуты.

— Да уж. Заставил поволноваться, — озабоченность из Лейкиного голоса исчезла. Теперь девушка, похоже, сердилась.

— Не без сознания, а в трансе, — поправил я воина и перевёл взгляд на Ларису. — А вы, баронесса, могли бы и догадаться. Чай, не деревенская знахарка.

Колдунья на секунду застыла, потом резко выпрямилась, фыркнула и, поджав губы, отошла в сторону.

С земли я поднялся с помощью Хэма.

— Зря вы так, милорд, — негромко «упрекнул» он меня, указывая глазами на Лейку. — Если бы не миледи, вы бы точно расшиблись. Она первая заметила, что вы падаете.

— Я знаю. Спасибо, что напомнил.

Конечно, я ни черта не знал, что здесь происходило последние пять минут, поскольку всё это время «гулял по астралу». Однако и признаться в этом не мог. В государственных, как и в семейных