Шаги в пустоте - Юлия Лавряшина

– Наверное, до него надо дорасти. Мама его очень любила, а мне ближе Достоевский.

Она сделала паузу, точно выжидала, что скажет Артур, ему пришлось сознаться:

– Я так и не осилил «Преступление и наказание».

– Ты?! – Сашка так и подскочила на сиденье, заглянула ему в лицо. – Серьезно? Ты же сыщик! Это самое… твое.

– «Братья Карамазовы» – вот мое. Несколько раз перечитывал. Чем не криминальный роман? Но какие характеры, какие страсти!

Откинувшись на сиденье, она проговорила задумчиво:

– А я от «Преступления…» оторваться не могла. Даже типа изысканий что-то провела: почему у Раскольникова именно рыжая шляпа? И еще кое-что… Разве он тебе не интересен с точки зрения психологии преступника?

Обижать ее не хотелось, но Сашка не потерпела бы неправды. И Артур признался:

– Мне кажется, Раскольников предсказуем. Или в этом предсказуемость Достоевского? Я сразу знал, что главный герой убьет старуху.

Сашка фыркнула:

– Это каждый первоклассник знает!

– И что кто-то невинный погибнет.

– А… ты догадался?

– И что раскается… Карамазовым удалось застать меня врасплох. Их мотивы интереснее. Ну, это только мое мнение, – добавил он поспешно, испугавшись, что задел ее.

Но Сашка внимательно слушала его, устремив взгляд в лобовое стекло. Трасса закручивалась серой лентой, исчезая под колесами, точно их машина заглатывала ее. Мимо проносились перелески всех оттенков зеленого, первые стога, скрученные рулонами: в детстве Артура таких не бывало. Обычные лохматые теперь встречались редко, но прошлым летом они с Оксаной набрели на такой, разом со смехом откинулись на спину и долго лежали рядом, просто глядя в дымчатую синеву. Он тихонько перебирал ее пальцы и думал: «Это и есть счастье. Вот такое оно…»

– Эй! – вскрикнула Сашка, когда машина резко вильнула. – Ты засыпаешь, что ли?

– Нет, – отозвался он коротко.

Кажется, она догадалась, но все же предложила:

– Может, остановимся и выпьем кофе?

– Попозже. Нам надо проехать сегодня как можно больше.

– Включи навигатор, – посоветовала она. – Вдруг он найдет более короткий путь?

– Терпеть не могу навигаторы…

– Ну как знаешь…

Без стеснения протяжно зевнув, Сашка умолкла, глядя перед собой. И только через несколько километров призналась:

– Я всегда мечтала вот так ехать на машине куда глаза глядят. Просто смотреть в окно, слушать музыку и ни о чем не думать.

«Но Оксана не умела водить, – завершил Артур за нее. – Да и машины у них не было».

– А тебе удается ни о чем не думать?

– Ну… Не совсем, – она улыбнулась, поглядев на него. – Но это, знаешь, такие ленивые мысли. Неважные. Я их тут же забываю.

– И тем они хороши!

– Вот. Ты понимаешь. Я знала, что ты поймешь.

Артур шутливо кивнул:

– Премного благодарен.

– Ехать и не думать, – повторила Сашка с тоской. – Долго-долго…

Но к вечеру она едва не вывела его из себя.

– Только не пончики! – взмолился Артур, когда Сашка выбрала место для ужина, завопив: «Останови здесь!» Он еле успел затормозить…

Ее глаза округлились:

– Ты не любишь пончики?!

– Даже запах не выношу.

В ее недолгом молчании сквозила укоризна:

– Как же мы будем путешествовать вместе? Я их обожаю.

– А по тебе не скажешь…

Пухлая нижняя губка обиженно выпятилась:

– Еще назови меня скелетом!

– Ну что ты! – притворно ужаснулся Артур. – Никогда в жизни. Ты просто… миниатюрная.

– Звучит лучше, но смысл тот же.

Он несогласно мотнул головой, вынудив Сашку усмехнуться:

– Знаешь, раз уж мы все равно остановились… Ты не обязан есть пончики! Можешь взять пельмени. Их-то ты ведь любишь?

Осеклась на последнем слове, наверняка вспомнив, как они на пару давились магазинными пельменями после смерти мамы. Артур покосился на нее с тревогой: бледное личико вытянулось, взгляд впился в невидимую точку…

– Ладно, – вздохнул он. – Пончики, пельмени – все, что желает Ваша светлость!

Ее ресницы дрогнули, уголки губ едва заметно приподнялись. Сашка посмотрела на него теплым взглядом и быстро кивнула:

– Спасибо!

Пахло внутри отвратительно, но Сашка с удовольствием задергала носом:

– Неужели у тебя слюнки не текут? Ну скажи! Не текут?

– А я похож на жертву экспериментов академика Павлова? – Артур скривился.

Сашка легонько оттолкнула его:

– Да ну тебя!

Подскочила к кассе и уставилась на меню на экране. Вид у нее был такой, будто сейчас она начнет облизываться:

– Я возьму и пельмени, и пончики. И еще два стакана чая.

– У тебя обезвоживание?

– Просто хочется! А ты что выбрал?

– Пончики, конечно!

– Серьезно?

Он взял чебуреки – пельмени сейчас в горло не полезли бы. Хотелось думать, что Сашка не сочтет это упреком: мол, у нее уже отболело, забылось… Да Артур только рад был бы этому! Для того и втянул Сашку в расследование убийства Оксаны, лишь бы только она не задохнулась от тоски по матери.

И они оба выжили.

Даже расхохотались в голос, когда с обратной стороны окна, у которого они устроились, остановилась толстая тетка в розовых шортах, которые делали ее похожей на мисс Пигги. Сашка точно не помнила, кто это… Зал кафе по уровню находился ниже тротуара, и пухлый розовый зад оказался прямо на уровне их лиц. В маленьких наушниках, видимо, звучала заводная мелодия, потому что рыжеволосая тетка начала притоптывать ногами, словно покрытыми белым, дрожащим от каждого движения желе.

– Стекла зеркальные, она нас не видит, – от смеха вытирая глаза, пояснил Артур.

– Может, выйти и сказать ей? – Сашка уже начала приподниматься.

Он остановил:

– Не надо. Она так счастлива в своем неведении! А если узнает, что стала посмешищем, это будет мучить ее весь отпуск.

Усевшись на место, Сашка с удовольствием куснула пончик и неразборчиво промычала:

– А ты добрый…

«Не всегда, – подумал Артур, медленно сворачивая салфетку. – Те, кого я посадил, с тобой точно не согласились бы…»