Инициализация - Евгений Булавин

глазам, Инокентий подошёл к нему и стал дожидаться, когда он закончит.

Разговор затягивался. Инокентий ждал. Разговор так бы и затягивался, если у господина хватило бы нервов дальше стоять под взглядом новоиспеченного Судии. Он выдохнул «одну минуту» и, прикрыв трубку правой рукой, справился:

— Вы по какому-то вопросу?

Инокентий заподозрил в нём государственного служащего, либо менеджера мелкой фирмы по сбыту ложек.

— Простите, я… вы… — слова высасывались из головы как воздух из дырявого скафандра. «Соберись!» — Вижу, вы разговариваете не с полицией…

— Вы что-то натворили?

— Бог мой, конечно, нет! — воскликнул Инокентий.

— Вот и хорошо, — мигом успокоился тот. Даже улыбнулся уголком рта. — Вы что-то увидели?

— Ну-у… — протянул Инокентий, красноречиво кивая себе через плечо. Мужчина проследил за его жестом, достал из кармана очки-половинки, которые величаво надел. По трупу он только скользнул, как и по асфальту, и упёрся взглядом в сладкой парочке, которая целовалась себе в укромном уголке.

— Как я вас понимаю, молодой человек, — горестно промолвил мужчина, складывая очки в карман. — Но законодательство не предусматривает наказания за опошление любви. Проклятый интернет… Я понимаю вас, молодой человек. Вот, возьмите.

Он достал невзрачную визитку из внутреннего кармана ветровки и вручил её Инокентию.

— Я-то выучил телефон наизусть. Замечательный человек, очень помог мне и помогает до сих пор. А теперь прошу извинить.

Мужчина приложил мобильник к уху и зашагал прочь, засунув свободную руку в один из бесчисленных карманов ветровки. Скрылся он уже за первым поворотом.

— Да, продолжим… — эхом донеслось до Инокентия.

«Что это было?»

Темно-синие буквы на белой бумажке гласили «Геннадий Страннов, психотерапевт и практикующий химик, номер телефона…». Вопросы отпали сами собой.

Но всё же. Почему этот типчик в упор не видел тела? Настолько безумен? Или даже в очках слеп как крот? Не видит ничего ужасней милующейся в подворотне парочки? А может, труп на улице — столь не присущее его мирку явление, что оно попросту осталось за пределами его восприятия? Инокентий смутно припоминал по университетскому курсу психологии, что человек имеет свойство запоминать людей, события и предметы, которые выходят за рамки повседневности. Но обычно такие явления остаются частью повседневности, только слегка выпирают из неё, как… как кирпич из этой ветхой стены. Всегда есть нечто, что разум старается отторгнуть… Ведь Инокентий сам чуть не принял вчерашнее за дурной сон.

Быстро устав от размышлений, он пришёл к удивительному заключению. Что, если ангелы скрыли труп от случайных глаз, чтобы помочь в расследовании?..

С тяжёлым сердцем Инокентий принялся изучать место преступления. Но чем больше он ползал по асфальту в поисках следов, крови и… чего ещё?.. тем глубже убеждался в собственной беспомощности.

Тогда он склонился над Андреем и, превозмогая нарастающее отвращение, зашарил по его карманам. Кровь пропитала рубашку и нагрудный карман плаща, успев хорошенько застыть, так что паспорт с бумажником пришлось буквально выдирать. В бумажнике лежала тысяча долларов и одна пятидесятирублёвка. От фотографии в паспорте Андрей теперь не отличался. В карманах джинсов Инокентий отыскал упаковку жвачки, помятый пропуск в метро и прямоугольник плотной оранжевой бумаги — ещё одна визитка. Над шляпой-цилиндром и волшебной палочкой искрилась надпись «Контора Фокусника». Ниже — адрес.

Напоследок начинающий Судия оглядел рану. Ничего необычного с высоты своего великого профессионализма не увидел: колотая рана как колотая рана. Только Инокентий почему-то думал, что она окажется сквозной.

Судия. Лёгкий укол в голову

С нарастающей отчётливостью Инокентий осознавал, что вязнет в дурно пахнущем абсурде. Это «расследование» должно было закончится, едва начавшись: он же собственными глазами видел, что сотворил ублюдок Йишмаэль! Может, Азария банально выгораживает своего, и хочет свести Инокентия с ума, чтобы обесценить его показания? Инокентий несколько раз пробовал дозвониться до полиции, но телефон упорно не ловил сигнал. Когда он просил прохожих позвонить, они не обращали на него внимания и обходили, как невидимое, но интуитивно осязаемое препятствие.

Контора Фокусника находилась на улице Металлистов, в паре кварталов от Топей. Очередная протухшая клоака, где одноликие многоэтажки были налеплены столь искусно, что солнце заглядывало внутрь лишь на жалкие полчаса. Тяжёлый воздух, стелющийся по обочинам мусор, толстый слой льда на тротуаре, вырванные с мясом фонари — зато по программе «доступное жильё».

Поскольку люди игнорировали его потуги заговорить, а дома были пронумерованы в совершенно идиотской последовательности, контору Инокентий нашёл ближе к ночи. Никакие вывески или указатели не выдавали её расположения. Он не сразу поверил, что адрес этой хрущёвки, облепленной двумя г-образными девятиэтажками, совпадает с тем, что на визитке.

…В подъезде пахло мочой и экзотическими фруктами. По изъеденным оспой стенам тянулась ожесточённо-матерная переписка. Инокентий ещё раз сверился с визиткой перед нужной квартирой. Дверь оказалась не заперта.

— Добро пожаловать в мир чудес и удивительных открытий! Проходите, не стесняйтесь, держитесь, удивляйтесь! — раздалось откуда-то.

Когда глаза чуть привыкли к рыжеватому полумраку, Инокентий зашагал дальше. Квартира выглядела как склад магазинчика розыгрышей: высоченные, под потолок, полки были завалены всяческим хламом от меняющих цвет языка жвачек до карт Таро и костюмов на Хэллоуин. Часть безделушек было беззаботно раскидана по полу. Инокентий обратил на это внимание только когда наступил на «заряженную» подушку-пердушку.

— Нечасто к нам путники заходят — всё больше в интернете хороводят!

Инокентий никак не мог определить, откуда вещает невидимый стихоплёт, и продолжил идти наугад.

В соседней комнате горело несколько ламп, и неудивительно: её приспособили под библиотеку. Инокентий взял с полки первый попавшийся томик и поставил его на место. Один из вездесущих детективчиков Александра Рассветова. Второй показался интересней. «Величайшая книга из когда-либо существовавших, где аккумулированы знания женщин всех времён и народов о мужчинах», трубила обложка. Внутри белело четыреста аккуратно пронумерованных пустых страниц.

В третьей комнате было не продохнуть — термоядерная смесь духоты, благовоний и сигаретного дыма.

— Ох, извинить прошу, — голос стихоплёта прозвучал совсем близко, — вентилятор я сейчас включу.

Что-то щёлкнуло, и комнату заполнил приглушенный гул. Термоядерная смесь улетучилась в считанные секунды, оставив после себя лёгкий озоновый привкус. Где-то на пределе обоняния Инокентий ощутил, что его одежда умудрилась основательно провонять по́том.

— Путник пришёл не за товарами. Неужто он пленён иными чарами?

Вспыхнул свет, и он обнаружил себя в одуряюще белой комнате. В центре стоял дезориентирующе белый стол, который столь идеально сливался с окружением, что Инокентию почудилось, будто ноутбук, голова и нога в дырявом носке были подвешены в воздухе и не имели друг к другу никакого отношения.

— М-мать!.. — переполошился хозяин всего этого добра и начал судорожно приводить себя в порядок. — Вы проходите, присаживайтесь.

Инокентий