Мой сын - Илон Маск. Как воспитать гения - Эми Ральф

Мэй, ее сестра Кэй, а также младшие дети четы Холдеман (всего детей было пятеро) постоянно путешествовали по африканскому континенту вместе с родителями. И не так просто – полюбоваться сверху на окрестности. Они искали некий затерянный город, который якобы во времена оны существовал в пустыне Калахари. Семья также обзавелась джипом, и они часто выезжали в саванну. С фотоаппаратом. Ох, и опасные это были поездки. Гораздо опаснее, чем на самолете. Самолет может упасть, но все равно есть шанс выжить, а вот если попадешь хищнику на зубок… В саванне полно хищников, это их дом, и они не любят, когда поглазеть на них приезжают чужаки. Мистеру Холдеману несколько раз приходилось проявлять чудеса виртуозного вождения, чтобы избежать встречи со львами. Однажды вся семья чуть не погибла, когда машина на полной скорости врезалась в упавшее дерево и перевернулась. Слава богу, отделались царапинами, но в саванне, без возможности получить помощь извне, пришлось провести три долгих дня. На столь длительную поездку они не рассчитывали, поэтому запасов пищи и, что самое страшное, воды у них не было. Кроме того, ночевки в саванне – это отдельная история. Во-первых, холодно (это днем там жарко), во-вторых, голодные хищники, в-третьих, рептилии и ядовитые пауки, которыми всегда славилась Африка. Но ведь как-то справились. Забеспокоились друзья, подняли тревогу, отправили на поиски легкомоторный самолет – и все обошлось.

Мэй Холдеман не раз говорила, что ее детство в Африке было потрясающим, настоящая сказка! Родители отличались либеральностью взглядов, что бывает нечасто, они не применяли ни физических, ни моральных наказаний («Не буду с тобой разговаривать три дня, пока ты не исправишься») и спокойно оставляли детей, если им самим хотелось совершить очередной сверхдальний перелет. Скотт Холдеман, младший брат Мэй, в одном из интервью сказал, что такой «неправильный» способ воспитания на самом деле оказался очень даже правильным.

Это так. Например, Мэй стала самой «долгоиграющей» моделью в мире, ее карьера длится уже больше полувека. А ее сын, Илон Маск, так и вовсе прославился на весь мир. Легко прослеживается цепочка – сдували бы с Мэй пылинки, ограничивали бы ее бесконечными запретами (которые, конечно, нужны, но в меру), и она воспитывала бы своих детей по привычным лекалам. Но нет, у нее был другой идеал – ее собственные родители и ее собственное счастливое детство. Поэтому получилось то, что получилось.

Джошуа Норман Халдеман умер в 72 года за штурвалом своего любимого самолета, который при снижении зацепил электропровода и упал. Джошуа сломал шею и умер мгновенно.

Вернемся, однако, к Мэй, которая с ранних лет отличалась тем обаянием и природной красотой, которые прославили ее впоследствии и стали залогом успешной карьеры. Но во время жизни в Претории яркие светлые волосы, точеный профиль и стройная фигура стали для девушки в своей мере проблемой. Особенно после того, как Мэй стала финалисткой в конкурсе красоты «Мисс Южная Африка 1969». К девушке не относились серьезно.

И юная Мэй Маск старалась всеми силами доказать, что блондинки тоже бывают умными. Она старательно изучала математику и естественные науки. И вроде бы даже преуспела в этом, но на каком-то этапе сумела понять, что красивым девушкам математика не так уж и нужна, можно заработать и по-другому. Ничего криминального и уж тем более скабрезного. Родители позволяли Мэй пробовать себя в самых разных направлениях. И уже в четырнадцать лет она начала выступать на подиуме в качестве манекенщицы, а затем стала моделью. Она была пластична (сказывались мамины гены, ведь мама, напомним, учила танцам), у нее был достаточно высокий рост, немного угловатая, да, но фигурка что надо, и эти ее роскошные светлые волосы! Один из друзей семьи открыл в Претории школу моделей, и было бы удивительно, если бы Мэй не воспользовалась открывающимися возможностями. Отсюда и начался успех Мэй Маск, ставшей эталоном стиля и красоты для своих современников.

А в свои двадцать Мэй Холдеман начала встречаться с соседским парнем, Эрролом Маском. Они были знакомы с детства, можно сказать, росли вместе, но искра пробежала не сразу. Вернее так, Эррол давно был влюблен в длинноногую красотку и ходил за ней по пятам. Мэй сдалась, поняв, что он так просто не отстанет. «Настойчивость, граничащая с занудством» – вот так она скажет о нем много лет спустя. Поженились молодые люди в 1971 году. И вскоре Мэй обнаружила, что беременна. Родился Илон, первый сын, а еще через год на свет появился Кимбал, младший брат Илона, а еще через пару лет мальчишескую компанию разбавила Тоска, сестра.

Трижды быть беременной и при этом сохранить фигуру трудно. Мэй не стала исключением. Она прибавила порядка двадцати килограммов, но чудесным образом на ее модельной карьере это не сказалось. В своем новом «размере плюс» Мэй оказалась еще более востребованной! Южноафриканские мужчины пускали голодную слюну, глядя на пышногрудую широкоскулую блондинку, улыбающуюся с обложек журналов.

Но карьерный успех Мэй не радовал. В «новом» теле она чувствовала себя неуютно. Из зеркала на нее по утрам смотрел чужой человек, а подобрать нравящуюся одежду стало непросто. Она перестала нравиться сама себе.

Оказавшись лицом к лицу с проблемой, Мэй стала искать пути ее решения. И надумала изучать диетологию. Похудела, похорошела, избавилась от комплексов и снова стала сниматься.

И по сей день Мэй Маск сохраняет великолепную фигуру – даже климакс ее не испортил. Полученные знания ей пригодились: теперь она занимается тем, что учит других людей понимать свое тело и держать его, если надо, в узде.

Мэй Маск признается, что она не большая фанатка спорта, но, несмотря на это, тренировки являются неотъемлемой частью ее жизни. Мэй четыре раза в день выходит на прогулку со своей собакой, а также делает упражнения.

Для своих детей Мэй Маск также была отличной мамой, они с благодарностью отзываются о ее методах воспитания. Все в этой жизни повторяется. Миссис Маск исходила из того, что детям надо разрешать делать все, к чему они стремятся: пусть набивают синяки и шишки, но только так они смогут найти себя. И самое главное, надо понимать своих детей. А уж она-то их понимала. Вот наглядный пример. Когда Илон был маленький, врачи считали, что он страдает тугоухостью. Даже пытались лечить, но Мэй заявила, что никакой тугоухости у ее сына нет, он просто «уходит в себя» и в такие моменты действительно ничего не слышит. Интроверт, но не глухой и уж тем более не аутист. Зачем его лечить? Какое счастье, что ей хватило ума не таскать его по больницам, а ведь могла бы сделать ребенка «больным».