Истинные цвета - Дорис Мортман

Подойдя к шкафу, Альтея вытащила веер из красиво упакованной коробки.

— Это тебе, — присев, сказала она Нине. — Такие веера носят все элегантные испанские сеньориты.

Приняв сверхсоблазнительную позу, она низко склонила голову, повела плечами и томно захлопала глазами, вызвав у девочек приступ неудержимого смеха.

Воспоминание об этом, как и сам веер, всегда будут дороги Нине.

Что же касается Мартина, то даже годы спустя Нина сразу же вспоминала поездку в Таос.

В тот год в горах к северу от Санта-Фе снег выпал необычно рано, искушая любителей лыж попытать свои силы. И вот, приехав на место, Альтея повела Изабель на маленькую горку, а Мартин с Ниной направились на склон покруче.

Нельзя сказать, что Нина никогда не стояла на лыжах — она каталась на них уже много раз, — однако в Таосе зеленых новичков в общем-то не было, поскольку гора изобиловала крутыми склонами и узкими спусками.

Снег был свежим и пушистым, лыжи сами скользили вниз. Они спустились трижды и уже собрались спуститься четвертый раз, но тут снова пошел снег. Стемнело, видимость ухудшилась, и Мартин предложил спуститься с горы на подъемнике. Нина тотчас скривилась, и Мартин сдался.

Они преодолели уже полпути, когда Нина, потеряв равновесие, упала в сугроб, ноги ее переплелись, и она испугалась. Не в состоянии самостоятельно встать, девочка стала ждать оклика Мартина. Довольно скоро он действительно позвал ее.

— Я здесь! — крикнула Нина.

Наконец из-за белого занавеса появился де Луна. Закусив губу, Нина попыталась принять бодрый вид.

Едва Мартин освободил девочку из снежного плена, как она попыталась встать, но тут ее левая нога подогнулась, и она вскрикнула от боли.

— Ну что ж, — спокойно сказал Мартин, поднял девочку, а затем поставил ее на свои лыжи. — Посмотрим, сможем ли мы вдвоем ехать на одной паре.

Кивнув, Нина попыталась улыбнуться. Снег валил так, что в трех шагах уже ничего не было видно. Мартин, впрочем, ничуть не беспокоился, хотя ему приходилось в одной руке держать обе палки, а другой прижимать к себе Нину.

Пока они медленно скользили вниз, он рассказывал девочке о том, как катаются на лыжах в Пиренеях и швейцарских Альпах, и пел испанские детские песенки.

Внизу, в базовом лагере, их ждали Альтея и Изабель. Увидев путешественников, Изабель с плачем бросилась им навстречу.

— Я так испугалась, папа! — воскликнула она. — Я думала, что с вами что-то случилось.

Не отпуская Нину, Мартин тут же подхватил Изабель на руки.

— Нина упала и ушиблась, — улыбнувшись, сказал он, — но в общем, все в порядке. Верно, подружка?

— Ага, все отлично! — отозвалась та.

Изабель ее обняла, Альтея поцеловала, а Мартин все еще держал на руках. Нога отчаянно болела, и тем не менее это был один из лучших дней в жизни Нины.

* * *

Миранда и Луис встретили семейство де Луна в палате больницы Святого Винсента. Несмотря на заверения семейного врача о том, что травма у Нины неопасная, Миранда хлопотала вокруг дочери как наседка, защищая ее от всех мыслимых и немыслимых несчастий.

Альтея наблюдала за ней с большим интересом, ибо совсем недавно выяснила, что Нина — приемная дочь Дюранов.

— Она об этом знает? — спросила тогда же Альтея.

— В прошлом году мы ей сказали.

— Вы не хотели ей это говорить? — удивилась Альтея, почувствовав в ответе неуверенность.

— Я хотела подождать, пока она подрастет.

— Почему?

— Считала, что девочка сильно огорчится.

— И что, огорчилась?

Миранда улыбнулась:

— Нет. Напротив, как будто понравилось, что мы предпочли ее другим, что она наша дочь не потому, что мы ее родители, а потому, что желанна.

Взгляд Альтеи потемнел.

— Замечательно! — воскликнула она. — Мои отец с матерью так ни разу и не дали мне понять, что я любима и желанна. Уж лучше бы у меня были приемные родители — такие, как вы и Луис.

— Вы преувеличиваете, — сказала Миранда.

— Если бы так! — с горечью ответила Альтея. — Мои родители всегда мечтали о красивых вещах, животных и слугах. Детей они не хотели. — Она взглянула на Миранду. — И почему у тех, кому дети не нужны, они есть, а у тех, кому нужны, — нет?

Миранда отвела взгляд.

— У нас с Луисом был ребенок, — немного помолчав, вдруг призналась она. — Габриель умер в трехлетнем возрасте. Невробластома, разновидность рака почек — ее еще называют опухолью Уилма.

Альтее хотелось бы утешить Миранду, но как?

— Прошло несколько лет, прежде чем мы с Луисом решились завести еще одного ребенка. Но тут выяснилось, что мы не можем его зачать. — Она закусила губу. — Правда, спустя какое-то время мы нашли Нину.

— Чудесно! — откликнулась Альтея. — Вы нашли ее через агентство?

Миранда отреагировала мгновенно: глаза ее расширились, тело напряглось. Она как-то разом насторожилась и отрезала:

— Вроде того. — Затем поднялась и принялась убирать чашки. Когда она вновь повернулась к Альтее, той стало абсолютно ясно: вопрос об усыновлении Нины закрыт для обсуждения раз и навсегда.

Дюраны просто очаровали Мартина. Каждый из них представлял собой разносторонне развитую личность. Миранда не только управлялась с «Очарованием» и Ла-Каса, она еще и вела бухгалтерские книги, отлично готовила и очень много читала. Луис тоже был парень не промах: в конце концов Мартин узнал, что тот окончил местный университет и получил диплом инженера. С Мирандой они познакомились еще в школе и поженились вскоре после ее окончания, а в Санта-Фе перебрались, чтобы Луис мог учиться в университете. На жизнь оба зарабатывали в Ла-Каса: Луис устроился ночным управляющим и ремонтником, а Миранда уборщицей и на полставки поварихой. Мало того, им разрешили жить в крошечной комнате на первом этаже.

Гостиница была маленькой, всего на семьдесят пять номеров, однако являлась неотъемлемой частью Санта-Фе. К несчастью, последний ее владелец, проматывавший деньги в Росвелле, мало интересовался управлением своей (уже заложенной в банке) собственностью. В конце концов ему пришлось объявить дефолт, и банк лишил его права выкупа закладной. Об этом стало известно широкой общественности, и группа торговцев решила поддержать Дюранов, которые вот уже многие годы успешно управляли Ла-Каса. Сложившись, благодетели выкупили гостиницу у банка с тем, чтобы Дюраны затем выкупили гостиницу уже у них. За восемь лет Луис и Миранда ни разу не пропустили срок платежа. Для них это было не столько финансовым обязательством, сколько делом чести.

Несмотря на то, что Мартин родился в состоятельной семье, он был истинным каталонцем, а значит, умел ценить труд. Тем более, что испанская экономика сейчас была в ужасном состоянии. Наиболее доходные отрасли промышленности отошли к государству. Захватив, кроме того, железные дороги, сталелитейные предприятия и банки, оно лишило частной собственности такие семьи, как Пуйоль и де Луна. И хотя «Дрэгон текстайлз» и некоторые машиностроительные предприятия все еще приносили прибыль, Мартин, как и многие другие, частенько задумывался над тем, сколько еще времени он сможет выдержать продолжающиеся атаки на свое состояние.