Физиология наслаждений - Паоло Мантегацца

Третья, наконец, категория родственных осязанию ощущений имеет целью сближение полов ради продолжения великой функции деторождения и потому называется половой или эротической.

Такое искусственное деление наших ощущений на три категории необходимо здесь для рассматривания наслаждений, происходящих из чувства осязания.

Наслаждение, добываемое чувством осязания, в мире животных должно встречаться чаще иных удовольствий, так как создание, одаренное впечатлительностью, может не приходить в соприкосновение с другими телами, различно на него влияющими. Из самого этого разнообразия должно проистекать удовлетворение функции следовательно – наслаждение.

Инфузория или амёба, тело которой состоит из мягчайшей субстанции, изменяет ежеминутно свою форму, принимая облик от каждого встреченного им предмета и вбирая притом в себя всей окружностью своего тела все органические вещества, служащие ей пищей. Ежели такое создание, как амёба, может вообще иметь сознание чего-либо, то оно не способно испытывать иных наслаждений, кроме удовольствия чувства осязания, которое при встрече животного с разнообразными предметами должно доставлять ему разнообразие ощущений.

Начиная с этой низшей формы оживленной материи и восходя по ступеням жизненной лестницы, наслаждения осязания должны возвышаться по мере того, как усложняются и самый осязающий аппарат, и нервный центр, которому ощущения доносятся нервами, как телеграфными нитями.

Приятные ощущения достигаются нами, когда мы воздействуем одним телом на другое, более или менее уступающее напору. Мы любим, например, вбивать гвоздь в деревянный предмет, раскалывать дерево, строгать и т. п.; но эти последние удовольствия усложняются желанием добиться цели и другими элементами, происходящими из начала высшего рода.

Указав на некоторые удовольствия, доставляемые чувством осязания, я вовсе не претендую на перечисление всех наслаждений этого рода. Не могу, однако, обойти молчанием ощущение, производимое щекотанием, заслуживающее особенного внимания. Легкое затрагивание некоторых мест тела собственными или чужими пальцами (например, подошвы ноги, углубления подмышкой, живота и вообще всех сочленений), производит ощущение, совершенно отличное от вышеупомянутых наслаждений. Приятно бывает это ощущение только на малое время и только до некоторой степени; затем, доводимое до крайности, оно становится невыносимым и превращается в чувство болезненное и отвратительное. Вначале щекотание вызывает сдавленный смех и почти конвульсивные движения тела, желающего освободиться от щекочущей руки. Лицо разгорается, приятное ощущение пробегает по всему телу, пульс ускоряется, дыхание становится неправильным и затем удовольствие прекращается, и человек, выведенный из терпения, старается освободиться и убежать. Смерть бывает иногда последствием слишком сильного щекотания.

Феномены эти до крайности странны и вполне заслуживают внимания физиолога, тем более что проистекают они из явлений, весьма обычных для нервной системы. С одной стороны, мягкое прерывистое движение, с другой – сильная, удивительная реакция всех мускулов, сокращаемых, наконец, настоящими конвульсиями. Отношение между причиной и последствиями совершенно непропорционально и заставляет предполагать, что ощущение, производимое щекотанием, стоит уже на грани между здоровьем и заболеванием и принадлежит к удовольствиям патологического свойства.

Удовольствия, доставляемые чувством осязания вообще, могут дать человеку несколько приятных минут, но они не могут прибавить ничего к счастью его жизни. Ими не совершенствуется даже и само осязание, злоупотребление же ими доводит до изнеженности, а иногда – и до разврата. Римляне времен империи умели мастерски пользоваться подобными наслаждениями, ставшими в настоящее время достоянием изнеженных народов Азии. Усовершенствования, вводимые в них, всегда служат признаком глубокого падения народов и извращений ума и сердца. Те же упражнения осязания, которые производятся при помощи технических инструментов, например, в ремеслах, чрезвычайно способствуют развитию чувств осязания. До совершенства доводят только руки особых специалистов, обладающих притом значительной силой.

Для множества низших животных способность осязания существует только в некоторых частях тела, остальная же периферия бывает покрыта жёсткой и чувствительной корой. Но чем более животное приближается к высшим типам, тем более расширяется в его теле пространство чувствительной кожи и тем устанавливается все более и более точек соприкосновения между внешним миром и центром понимания и чувства. Ни в одном животном, однако, чувство осязания не доходит до такого совершенства, как у человека. Он снабжен дивным инструментом, умеющим и схватывать своими тонкими двигателями мельчайшие предметы, и, скользя по более крупным, служить им и подъемной машиной, и осязающей силой, и средством передачи центру нескончаемых известий. Кожа его, почти лишенная волос, до крайности чувствительна, а цивилизация, заставив прикрывать тело, придала ей еще более нежности и впечатлительности. В половых органах его развита притом тонкость ощущений, усугубляющая наслаждение.

Кроме обычных условий всякого удовольствия, при наслаждении осязанием следует выделить три составных элемента, впечатление, производимое внешним или внутренним телом на ощущающую часть периферии, устройство передаточного нерва и сущность того центра, который, воспринимая впечатление, обращает механический факт сближения двух тел в факт динамический, т. е. в ощущениях). Малейшее изменение в этих трех элементах изменяет и свойство самого ощущения, делая его или индифферентным для нас, или более или менее приятным, или болезненным.

Оставляя совершенно в стороне ощущение боли, вовсе в настоящее время нас не касающееся, рассмотрим, каким образом один и тот же предмет может производить безразличное и приятное впечатление. В виду этого мы должны исследовать сам процесс наслаждения осязанием.

Ощущающий аппарат, состоящий из центрального аппарата и нервов периферии, расположенных по органам, способствующим их деятельности, вступил в свои функции и начал требовать себе удовлетворения. Правильное отправление функции сопряжено с удовольствием только тогда, когда ум сознающий не отвлечен от восприятия ощущений ни своим мышлением, ни другими ощущениями. Чем сильнее чувствуется необходимость в отправлении функции вообще и чем интенсивнее внимание умственных сил, тем ярче становится удовольствие. Это вполне можно проверить и чувством осязания. Младенец, еще не ведающий того мира, в котором он должен жить, уже чувствует сильную потребность ознакомиться со свойствами предметов, его окружающих, и потому всесильный инстинкт заставляет его прикасаться ко всем предметам, находящимся в пространстве, доступном для ручонок. Он то проводит по ним руками, то поднимает их или бросает оземь, то снова берет их, передавая их из одной руки в другую, – словом, производит все те странные телодвижения, которые называются несведущею толпою игрой малого ребенка. В упражнениях этих первых чувств осязания младенец находит громадное удовольствие, что доказывается светлым выражением его лица и смехом. Он действительно обладает в это время всеми элементами наслаждений: необходимостью упражнения, новизной ощущений и интенсивностью внимания. И он в это время наслаждается радостями, свойственными его возрасту и худо понимаемыми в более зрелые года. Но младенец ознакомился мало-помалу с предметами, его окружающими; они уже не могут доставлять ему прежних радостей, он более не нуждается в этих предметах, и они уже перестали привлекать к себе его внимание. Тогда он отыскивает себе новый источник удовольствий, пробуя над этими же самыми игрушками опыты своей двигательной силы. Разбивая или разрывая окружающие его предметы, он производит над обломками новые наблюдения и открывает себе таким образом новый источник радости. Но вот и обломки вещей изучены вполне, и младенец, поднимая ручонки с растопыренными пальчиками, ищет новую пищу своим ощущениям. Новые предметы для игры доставят ему тем более радости, чем менее они походят на прежние, и на них он еще раз возобновляет попытки своего всеистребляющего анализа. Но младенец становится ребенком, отроком и теряет прежний источник удовольствий, так как вокруг его всё изведано, и привычка сделала его невнимательным к ощущениям, доставившим ему такое богатство наслаждений в первые годы его жизни.