Партизаны третьей мировой - Алексей Колентьев

— Антоха, что творится, ты понимаешь? Почти сорок человек людей, так вот просто на тот свет отправить, это же кем нужно быть….

— Приедем в Болотное, пойдём к местным ментам — Я повернул ключ зажигания и машина завелась — Главное, по сторонам поглядывай. Может бандиты эти рядом ходят, а у нас груз ценный….

— Но ты ж сам сказал….

Меня накрыл приступ раздражения, на Михася, на долбанную работу, хитрых шоферюг и даже на мёртвых крестьян, случившихся в жизни очень не вовремя. Всем вокруг нужно простое и желательно нестрашное объяснение, услышав которое всё встанет на свои места: мы спихнём сорок трупов ментам и спокойно поедем дальше, сдадим груз и уже через трое суток снова будем дома. А в квартирке свет, тепло и телевизор. Добавим на грудь пару пива и жизнь снова прекрасна и удивительна! Самое страшное в этом было то, что так думают все. То есть поголовно все, не исключая и тех, кто будет искать убийц этих потравленных людей. Тотальное равнодушие, пустые сердца, мёртвые улыбки и повсеместная трескотня бравады. Неспокойную совесть и чувство опасности можно заглушить трепотнёй с друзьями. А для экстремалов есть интернет и всякого рода псевдо-войнушки, шатания по пригородным лесам с игрушечным оружием тоже своего рода разрядка. В реальной жизни всё совсем иначе: вот есть мёртвые дети, а вот совершенно очевидная причина — миномётный обстрел. Я знаю, что ни один промышленный газ, так быстро не убивает, зато вот газ военный вполне на это способен. Но подсознание не хочет мириться с очевидным, отводит глаза, убаюкивает логику. Это меня отрезвило и поборов минутный всплеск эмоций, я как можно твёрже сказал приятелю:

— Миша, я видел ровно то же самое, что и ты. Рация не работает, телефоны молчат. Наберись терпения, до города уже рукой подать, вон мостик переедем….

Впереди открывалась перспектива на небольшой бетонный мост, через какой-то ручей, за которым должна была появиться стела с названием города, но ничего не было. Не снижая скорости, наш конвой начал перебираться через него, всем хотелось поскорее добраться до тех, кто всё объяснит и поможет. Я искал на горизонте хоть какие-то признаки цивилизации, но впереди был только лес. Городок этот не шибко большой, дома все старой постройки, поэтому ориентиров особо никаких. Разве что на въезде стоит какой-то длинный красный дом, вернее стоял…. Стела с названием города валялась прямо на дороге, непонятно кем поваленная, а от дома остался только фундамент, за дымящиеся развалины. Удивиться происходящему ни я ни напарник толком не успели. Потому что как только последняя фура каравана стала переваливать через мост, слева со стороны лесополосы раздались три слитных хлопка и кабина грузовоза взорвалась ярким клубом оранжево-чёрного пламени. Дальше я действовал почти машинально, накрепко вбитые рефлексы никуда не ушли, они просто дремали до поры, чтобы сейчас в очередной раз спасти мне и приятелю жизнь. Перегнувшись к пассажирской двери, я дёрнул стопор и одновременно нажал плечом, выталкивая Мишку наружу:

— На обочину! Уё… ай от машины в кювет, головы не поднимать!..

Обратным движением, скатываюсь с сидения и ныряю прочь из салона, стараясь перекатом уйти в противоположный кювет. Следующая серия хлопков оказалась почти неслышимой, поскольку сразу же последовало ещё три взрыва подряд, последний был точно в район левого заднего крыла "пятёрки". Ударной волной и жаром огня опалило волосы, уши заложило и рот наполнился запахами палёной резины и горючего. Стараясь уйти как можно дальше от расстреливаемой колонны, я зажал голову руками, чтобы хоть так защититься от визжащего в воздухе железного вихря осколков.

— Ду — дуух — та-та-та-та!

Подо мной мелкой дрожью затряслась земля, краем глаза я увидел, как вокруг возникают земляные фонтанчики. Теперь я точно знал, что это такое: кто-то сначала расстрелял колонну из автоматической тридцати миллиметровой пушки. А потом добивал уцелевших из курсового или башенного пулемёта. Что может сделать безоружный человек в чёрной униформе, так хорошо видимый на зелёном фоне невысокой, почти газонной травы? Только двигаться, катаясь по земле словно ужаленный.

— Трр — та — та-та! Ду — дуу — ухх!..

Пулемётчик особо не старался, видимо как и любого уверенного в себе человека, сидящего за рычагами мощного, сметающего всё и вся оружия, ситуация с беззащитной мишенью его забавляла. Пули ложились совсем рядом, впиваясь в землю со злым гудением, заставляя её дрожать как живое существо. Потом, всё моё тело сотряс неслабый удар, пришла резкая боль и темнота, но сознания я не потерял. Случилось то, что любой в схожей ситуации назовёт чудом. Катаясь по лугу, я провалился в недавно вырытую для каких-то хозяйственных нужд траншею.

— Бумм — аххх! Бум — ах! Бумм!..

Стрелку надоело меня убивать. Поэтому он накрыл то место, где потерял вёрткую мишень очередью из главного калибра. Сквозь ватную тишину и мозжащую боль, я мог расслышать только стрёкот пулемёта и новую серию разрывов, но они снова шли от дороги, где догорала наша колонна. Просто замереть и валяться в сырой полутьме было бы неправильно, поэтому встав сначала на карачки, а потом и осторожно распрямившись, я выглянул из своего нечаянного укрытия. Первым делом в поле зрения попала приземистая боевая машина расстрелявшая колонну. Деловито урча, непонятная гусеничная танкетка выворачивала из-под прикрытия деревьев, развернувшись в сторону шоссе. По прямой до неё было метров сто и это расстояние быстро сокращалось. Большого удивления не вызвал её внешний вид, хотя вроде бы ничего особенного. Угловатый короткий силуэт, тонкий стержень автоматической пушки и камуфляжные чёрно-зелёно-коричневые разводы на броне. Это точно, БМП. Только вот среди наших, даже самых современных я таких обводов никогда не встречал.[4]На левом борту ближе к носу трафаретные белые цифры "11" и ниже "42". Машина рыкнула и быстро пошла в мою сторону, орудийная башня скорректировалась и теперь тонкий ствол пушки с утолщением компенсатора смотрел точно в мою сторону. Не раздумывая, я резко присел зажав уши руками, ожидая что вот сейчас меня похоронят. Очередь из тёх снарядов на таком расстоянии это верная смерть. Внутренне сжавшись, где-то в душе я надеялся, что вот сейчас проснусь и всё это какой-то похмельный кошмар. В очередной раз дрогнула земля, зубы выбили во рту чечётку, а из прикушенного языка засочилась в рот кровь. Лишь мгновение спустя пришло понимание, что звук был в стороне от траншеи, как раз там, откуда приближалась БМП. Откуда-то пришла лихорадочная и глупая мысль, что вот это "наши" пришли. Но здравый смысл окончательно вытеснил остатки мирного расслабленного благодушия и я только расстегнул кобуру и вынул "мухобойку". Никто уже не придёт, "наши" по всему видно совершенно сдулись. Распрямившись снова, сжимая пистоль, я посмотрел вперёд выглянув из-за края заросшей травой траншеи. Снова мне очень сильно повезло: БМП замер на месте. Гусеница, часть фальшборта и передний ведущий каток оторвало взрывом, звук которого я слышал. Тут я различил в траве перед собой знакомый цилиндрический предмет. Это была противотанковая мина, ещё советского образца ПТМ.[5]И тут же вспомнилась вертолётная пара с контейнерами для "засева". Значит, "наши" всё-таки есть! В голове сложились фрагменты мозаики и я понял логику событий, хотя бы на данном отрезке реальности. Наши отступали, но командование и какое-то владение оперативной обстановкой сохранялось. Ведь кто-то же отдал вертолётам приказ, перекрыть опасное направление и засеять его минами. А раз "гостинцы", определённого типа, то и данные о противнике кое-какие тоже присутствовали. Это бодрит, прямо-таки вдохновляет где-то.