Каждое лето - Виктория Виннер

— Да, – ответил Гарри, поудобней устраиваясь на кровати одной из наших соседок, — только не парой. Они тут обычно всей семьёй.

— А я что-то не видела Дэймина… — сестра попыталась спрятать свою заинтересованность за равнодушным тоном, но я слишком хорошо её знаю, поэтому мне пришлось поджать губы, чтобы сдержать улыбку.

— Дэймин должен подъехать на днях. У него какие-то соревнования… А вы знакомы?

— А ты удивлён? — подал голос один из Максов, всё это время изучающий что-то в своём хроновике, распластав полное тело по кровати Сёмы. Похоже, мальчик о себе высокого мнения, и даже складки на животе это мнение не могут испортить.

Вообще этот парень напоминал мне гусеницу, а его зелёный спортивный костюм только усиливал впечатление. Раз в шестнадцать лет уже есть хроновик — значит одарённый и, скорее всего, из состоятельной семьи. Дело в том, что хроновик — вшитый в запястье магический артефакт, и пользоваться им могут только маги, причём одарённые, потому что артефакт требует постоянной подпитки, и состоятельные, потому что он ещё и очень дорогой. Для немагов, насколько я знаю, лучшие умы Фристхенда, одной из соседних планет, сейчас разрабатывают какой-то чип, у которого будут все те же функции, что и у хроновика, только заряжаться он будет от тепла, а не от магии. А пока мы довольствуемся старыми добрыми алла.

— Дэймина Ратсела знают все девчонки от пятнадцати до тридцати, — продолжила гусеница. — Наверняка, очередные фанатки. Небось, специально и приехали…

— Эй, мальчик, — я по-настоящему возмутилась и с удовольствием запульнула бы сейчас в эту сальную морду магический слизистый шар, чтобы он из гусеницы превратился в болотную бородавчатую жабу. В такие моменты жалею, что источник во мне так и не проснулся. — Во-первых, когда с кем-то разговариваешь, надо в глаза смотреть. Или тебя не учили, что невежливо ковыряться в хроновике во время беседы? Тебя кто воспитывал? Джумерийские бродяги?

Парень приподнялся на локтях, сворачивая экран хроновика, и открыл рот, чтобы что-то возразить, но я не позволила.

— Я ещё не закончила, малыш, — для убедительности пригрозила мальчишке указательным пальцем. — Во-вторых, никакого Дэймина мы знать не знаем и знать не хотим. Семана лишь училась у его отца. А ты если весь такой крутой и пафосный, с чего вдруг попёрся в девичью комнату руки грязными тряпками пачкать? Испугался злого Николаса? Или гонора хватает только девушек оскорблять?

Макс поднялся на ноги, одарил меня прожигающим гнвным взглядом и вышел, громко хлопнув дверью. В комнате повисла тишина, разбавить которую решила Сёма.

— Вий, у меня к тебе два вопроса. Первое, почему ты так завелась? Он ведь ничего такого криминального не сказал. И второй вопрос — кто такой Николас?

— Ничего не сказал? — искренне удивилась я. — С какой стати он записал нас в фанатки какого-то пафосного индюка?

— Ну, ты с выводами-то не спеши… — улыбаясь, протянула сестра, — ты, может, фанатеть в первых рядах будешь. Дэймин-то и правда красавчик…

— Сём, ты же знаешь, я таких не люблю.

И это была правда. Мне никогда не нравились красавчики. А этот ещё и взрослый. Я всегда предпочитала парней-ровесников и никогда не смотрела в сторону всеобщих любимцев. Тот неудачник, на котором открылся мой дар, был единственным исключением. Первым и последним. Не то чтобы я боялась конкуренции, просто такие парни обычно знают себе цену, как правило, завышая её, и к девушкам относятся как к расходному материалу, обращая внимание лишь на обложку книги и не интересуясь внутренним содержанием. Поэтому они все мне кажутся поверхностными. Просто красивая картинка — полюбоваться можно, конечно, но со стороны. Может и этим Дэймином полюбуюсь, если он и впрямь так хорош, как говорят…

— Гарри, так кто такой Николас? — перевела я тему. — Прости, конечно, но вы и впрямь его испугались? И что за глупая выходка с апельсином?

— Да это традиция, — Гарри улыбнулся и пожал плечами, а мне стало ясно, почему все три наших соседки не удивились утреннему сюрпризу – они здесь тоже не первый раз, — каждый год комнату, где есть новенькие, отмечаем так. Это своего рода посвящение…

— Ну, ничего себе, — удивилась Сёма, — оригинально, ничего не скажешь.

— А Ник хороший парень, — продолжил наш новый знакомый, поднимаясь с кровати и освобождая место вернувшейся из ванной комнаты хозяйке, и мне показалось, девушка была разочарована, что Гарри встал раньше, чем она успела присесть рядом. Похоже, у нас тут давняя симпатия… Безответная любовь, судя по тому, что Гарри даже взглядом не удостоил поникшую девчонку. — Сам по себе он добрый, веселый, но вот его дружок… С ним связываться неохота, если честно.

— А что с ним не так? — заинтересовалась Сёма — известная любительница плохих мальчиков.

— Он сын директрисы, и репутация у него, мягко говоря, не самая безупречная…

— О, нормально, — в приоткрытой двери показалась голова нашей младшей воспитательницы Юлианны, — надеюсь, ночевали хоть у себя? — спросила девушка и подмигнула ребятам.

— Юльчик, ты же знаешь, я бы с удовольствием переночевал у тебя, — ответил ей Гарри, а я не смогла сдержать смешок.

Парень хорошо если доходил Юле до плеча, но разница в возрасте его тоже не смущала.

— Гарюш, — ласково обратилась она к парню, — вот как ещё на метр подрастёшь — обращайся. На завтрак, маги! — скомандовала Юля, и мы послушно двинулись к выходу.

Нет, я никогда не смирюсь и не привыкну к походам в строю до столовой. Это же детский сад какой-то! Или армия! Поэтому мы с Сёмой плелись позади всех, делая вид, что не с ними. Впереди шли Мариша и Гарри, что-то увлечённо обсуждая, а я смотрела по сторонам, в очередной раз подмечая красоту здешней природы.

Сейчас, утром, когда лес ещё только просыпался, деревья выглядели по-особенному. Лёгкий ветерок шелестел зелёными иголками, обдавая их ещё не сменившейся на знойную жару ночной прохладой. Хеллерстен висел низко над землёй, не разогревшись на полную мощность, и окрашивал всё вокруг в оранжевый цвет. Его лучи продирались сквозь пушистые ветки деревьев и рисовали причудливые узоры на земле, а маленькая птичка ирвинг заливисто пела где-то вдалеке, придавая утру особый шарм.

— Вия, — Сёма резко толкнула меня в бок, прерывая единение с природой, – вот он! Приехал!

Я повернула голову направо, куда указывала воодушевлённая сестра, и увидела парня, вольготно расположившегося на крыльце корпуса средних. Он стоял, облокотившись на перилла, и, видимо, тоже наслаждался утром. На его красивом лице светилась лёгкая улыбка, притягивая внимание к пухлым губам, Хеллерстен словно ласкал его волосы цвета воронова крыла, создавая вокруг парня иллюзию, будто свет не обнимает его снаружи, а идёт изнутри, прямо из его груди. И даже птичка, похоже, пела для него.

Я бы тоже для него спела… Твою ж мать, какой красавец! Прямо наваждение какое-то. Я залюбовалась его симметричным лицом и мускулистыми руками и думала о том, что под этой чёрной обтягивающей футболкой наверняка скрывается идеальный пресс.