Министерство зла - Александра Малинина

— А что вообще сказали про… Дашу?

— Ничего не говорили, просто зашел Валерий Степанович и сказал после обеда никуда не разбредаться, а сидеть тут. Ну и про отпечатки сказал. То есть он сказал как то сложно, но потом объяснил, что это означает снятие отпечатков, — объяснил Костик.

— Дактилоскопия?

— Точно.

— А про Дашу откуда знаете?

— Ну Васька, ты совсем темная. Просто так никто не будет заморачиваться, смекаешь?

Само собой, я смекала, но надежда умирает последней.

— То есть, это пока только предположения?

— Ага, — неохотно признались коллеги, но облегчения это все равно не принесло.

Время до обеда тянулось совершенно неприлично, взгляд то и дело возвращался к часам, но стрелки держались словно приклеенные. Рабочий процесс у нас сегодня протекал очень вяло, все сидели молча, в ожидании прихода мужчин в форме. За эти несколько часов я успела столько всего надумать, вспомнив все свои былые прегрешения, начиная со школьной скамьи и заканчивая тем, что не далее как вчера перешла дорогу на красный свет. Руки в районе запястий заныли как то сами собой, как будто на меня уже надели наручники. Во время обеда в столовую я не пошла, справедливо полагая, что кусок в горле застрянет, сидела и ждала уже как мне казалось, неизбежной участи. В конце концов, доводы коллег показались мне очень логичными и признаваться я передумала вовсе. И в самом деле, доказать, что я что-то там сделала будет трудно по одной простой причине: с какой стати мне вдруг желать зла Даше?

Тем более, любознательные бабушки уже обежали всех подруг и сообщили, что опрашивают сегодня многих, по очереди и вопросы носят общий характер, ничего страшного, и я почти успокоилась. Хотя одно дело отвечать на вопросы когда тебе нечего скрывать, совсем другое – когда грехов на тебе точно блох на собаке.

После обеда мы напряженно следили за дверью, и в пятнадцать минут второго она распахнулась, но не от силы нашей мысли как логично было подумать, а с чужой помощью. Валерий Степанович решительным шагом вторгся в наш кабинет. Весь его вид говорил о том, что сегодня его лучше не злить, он и в благоприятные дни подарком не был, а тут от него разве что пар не шел.

— По одному, на допрос, и, прошу, только цирк не устраивайте, — тут он глянул отчего то на Юрца, тот аж весь позеленел.

— Идем со мной.

— Я? — пискнула я, потому что смотрел он теперь на меня.

— Не я же. Да шевелись ты, — прикрикнул он на меня, что несомненно придало ускорение.

Я обернулась на своих коллег, они смотрели с сочувствием, а у меня было такое чувство, что смотрю я на них в последний раз. Валерий Степанович зло глянул на меня, и я поспешила его догонять, что было непросто, на моих то каблуках. Мы спустились на третий этаж, он открыл дверь своего кабинета, пропуская меня первой, а сам за мной не пошел, хлопнув дверью так, что я едва не получила ей по затылку.

За его столом сидел мужчина лет сорока довольно тучного телосложения и что-то записывал. В кабинете было душно, он тер потное лицо платком, но это все равно не помогало, на лбу виднелась испарина. Выглядел он помятым, несчастным и жутко уставшим, то ли жена задолбала, то ли работа. А скорее всего, обе сразу. Рядом с ним сидел молодой парень, по виду мой ровесник, разложив около себя какие-то бумаги и приборы. На меня смотрел с заметным интересом, и я сочла необходимым нерешительно улыбнуться. Вербовать союзников всегда лучше заранее.

— Проходите, садитесь, — предложил тот, что старше, продолжая что то писать.

Я послушалась, сев напротив.

— Фамилия, имя?

— Романова Василиса Владимировна.

— Очень приятно, Сергей Сергеевич.

Я не нашла ничего лучшего, чем кивнуть.

— Василиса Владимировна, руку пожалуйста, — попросил молодой.

— Лучше не надо, — пискнула я, едва не упав в обморок от своей собственной глупости. Ясно, что мент теперь от меня не отстанет.

— Это еще почему? — сразу же заинтересовался Сергей Сергеевич, даже оторвавшись от своих бумаг и отложив ручку в сторону.

— Руку пачкать не хочу.

— А мне кажется, вы что то недоговариваете. Вы скажите, станет легче, это я вам обещаю.

— Потому что это я, — опять пискнула я. Все равно я решила, что лучше будет все рассказать, правда потом передумала… Но что я, не могу передумать еще раз, в конце концов? И, быть может, мент прав и станет легче?

— Вы что? — продолжал допытываться он.

— Это я… ну в смысле была там.

— Как интересно. И за что вы ее, если не секрет?

— Я ее ни за что… то есть просто отпечатки там мои.

— Поэтому вы не хотите проходить через эту процедуру? — добавив в голос меду, поинтересовался мент.

— Наверное.

— Тогда пока отложим. Расскажите подробнее, что произошло, почему вы убили гражданку Смирнову.

— Что?

— Василиса Владимировна, лучше не тянуть и все мне рассказать.

— Ой нет, вы не так поняли. Я никого не убивала, — отчаянно замотала я головой.

— Неужели?

— Да!

— Но отпечатки оставили.

— Оставила, потому что была в лаборатории.

— Вы видели, что произошло?

— Конечно, нет. Я ж после пожара туда зашла.

— И что вы там делали, если не секрет?

— Секрет.

— И все же придется вам со мной поделиться.

— А это обязательно? — поинтересовалась я, питая надежду на отрицательный ответ. Но мне разумеется, так не повезло.

— Обязательно, — сурово кивнул он. Молодой безымянный парень с интересом наблюдал за происходящим.

Вздохнув, я рассказала о событиях дня минувшего, упустив только, что со мной были мои коллеги, подставлять их не хотелось, тем более что они готовы были пойти ради меня на лжесвидетельство.

— И вы залезли в лабораторию после пожара, потому что… почему кстати?

— Потому что хотела посмотреть.

— Что?

— Как что? — разозлилась я, — Что там загорелось, что с лабораторией.

— Ну посмотрели бы вы, и что?

— Как оказалось, ничего хорошего.

— Вот и я о том же, любопытство как всегда сгубило кошку, — с видом Учителя (именно с большой буквы) сказал Сергей Сергеевич.

— Я не кошка, — огрызнулась я.

— Но вы очень любопытная девушка, этого отрицать нельзя.

— Вы тоже.

— На самом деле нет, но мне по профессии положено, приходится соответствовать. Значит, утверждаете, что гражданка Смирнова была уже мертва?