Напросилась на любовь - Наталья Лариони

никогда не было. Мужчина нашел всем деткам по конфетке, слушая их стишки про Деда Мороза, зиму. Он всех хвалил, гладил по головке.

Алена стояла около него, готовая помочь в любой момент. Она и не заметила, как Зоя и Инга помахали ей рукой и уехали с Петровичем. Только спустя минут десять осознала, что они ее оставили. Вот тебе и подруги.

Она вздохнула и достала свой небольшой телефон. С наступающим, ты в надежных руках, — прочитала она сообщение от Инги.

— Вас оставили? — услышала она уже знакомый голос позади себя.

— Они торопились, — Алена быстро спрятала телефон в карман. — Спасибо, — она повернулась к нему, — Дедушка Мороз, тебя тоже с праздником.

Она уже хотела уйти, как он вновь взял ее за руку, не позволяя ей отвернуться:

— Что даже не пожелаешь мне ничего? — тихо спросил он, увидев, что вокруг снова стали собираться люди, мужчина, привычно взяв ее под локоток повел к выходу из двора.

Алена только покачала головой — с таким поспоришь. Да и чего душой кривить, она не хотела уходить, вернее не хотела расставаться с ним. Ведь пока он тут — она чувствует это едва уловимое чувство преддверия Нового года, ощущения чуда, волшебства.

— А что бы ты хотел, Дедушка Мороз? — спросила она, не заметив, как они оба перешли на ты. Она упорно не хотела спрашивать его имени, ведь так было намного интереснее, загадочнее, и потом, его дома ждала жена.

Остановившись около большой машины, скорее всего джипа. Алена плохо разбиралась в марках. Мужчина стянул шапку, развязал пояс, нащупав брелок, он нажал кнопочку, и машина моргнула фарами. Тот бросил посох, шапку и бороду на заднее сиденье.

— Вот и все, — тихо произнесла Алена, понимая, как чувство волшебства проходит, она разочарованно вздохнула.

— Что все? — переспросил он ее, повернувшись к ней.

Она робела, глядя ему в глаза — и как ему это только удавалось, вот так легко выбивать почву у нее из-под ног.

— Ну это все, пора и по домам, — она обхватила себя руками.

Он было взялся за красный халат, желая его снять, но остановился:

— Там, где что-то кончается, — начал он, шагнув к ней, — всегда что-то начинается, — загадочно продолжил мужчина.

Алена хотела шагнуть назад, но он остановил ее, взяв за руку, слегка покрутил ее обручальное кольцо и разочарованно вздохнул. Она смутилась, тут же сдернула кольцо и сунула его в карман. Брови мужчины слегка приподнялись:

— Это обида? — серьезно спросил он, глядя в ее глаза.

Она повернула голову в сторону:

— Давно надо было снять, — призналась она, — да привыкла я за 20 лет к нему, а как ушел, — она замолчала, вздохнув.

Он шагнул к ней ближе и обнял ее со спины, скрепляя руки у нее под грудью. Ей послышалось, или он с облегчением выдохнул.

— Почему ты все время стремишься меня обнять? — спросила она, понимая, что сегодня она в каком-то странном состоянии, что может наломать дров, но ведь это только сегодня, пусть у нее будет этот ее маленький праздник — когда бы она еще стояла на этой улице и позволяла обнимать себя незнакомому мужчине, имени которого даже не знала.

— Ты такая маленькая, хрупкая, — прошептал он ей на ухо, — что руки так и тянутся.

Она закрыла глаза, дрожь пробежала по ее телу. Алена положила руки на его ладонь, провела пальчиком по его обручальному кольцу. Она так плакала, когда ее муж оставил ее, а сейчас сама позволяла обнимать себя женатому мужчине. Все познается в сравнении, ведь она не могла сказать нет, не могла не поддаться его мужскому обаянию.

— Знаешь, — она прижалась к нему спиной, — я никогда не целовалась с Дедом Морозом, — призналась она.

Его объятие стало крепче, он словно ждал этого. Ждал маленького одобрения с ее стороны. Легко развернув, мужчина заставил отступить ее к машине, пока она не оперлась об нее спиной.

— Я тоже хотел бы поцеловать такую Снегурочку, — признался он и коснулся ее губ легким поцелуем.

Алена уже хотела было разочарованно вздохнуть, как он крепко обнял ее, прижался все телом и поцеловал со свей страстью, со всем желанием, на миг забыв обо всем…

… Забыть обо всем, не значит потеряться во времени. Алена все еще тяжело дышала, когда он усадил ее в машину на переднее сиденье. Она знала, что больше никогда его не увидит, но по крайней мере у нее было это маленькое чудо, незабываемый подарок.

Она только спустя минут пять сообразила, что не сказала адрес, куда ехать:

— Я на проспекте Ленина живу, — хрипло произнесла она, смотря в окно, — можно где-нибудь по пути, пожалуйста.

В ответ он молчал, потом она почувствовала его руку на своем колене, заставив ее вздрогнуть:

— Ты хочешь домой? — тихо спросил он, заставив повернуться и посмотреть на него.

Алена судорожно сглотнула. В ней боролись два чувства — одно — конечно поехать домой, а второе — поддаться искушению. Если пойти на поводу у второго, то что он о ней подумает, а если поехать домой, то она потом всю жизнь будет сожалеть о том, что не согласилась. Ведь сама просила приключения, и они ее нашли.

— Я не знаю, — едва слышно призналась она, увидев, как он изменился в лице, услышав ее отказ, — я не знаю, что ты обо мне подумаешь, — продолжила она.

На его губах скользнула легкая улыбка. Он успел провести пальцем по ее губам, как вновь загорелся зеленый светофор, и он нажал на педаль газа.

— Я просто хочу провести вечер в твоей компании, — ответил мужчина. — И да, — он бросил на нее взгляд, — меня зовут Антон, Аленушка.

— Ну хорошо, что не Иванушка, — улыбнулась она, слегка расслабившись.

Она понимала, что идет по острию ножа, понимала, что будет глупо отказаться от такого предложения, что ей терять? Сумку дочери она соберет и ночью, утром, успеют.

— С Иванушкой был бы перебор, — хмыкнул он, вновь вернув свою ладонь на ее колено.

Алена тут же сжала его пальцы, она и касалась его, и в то же время не позволяла, чтобы он двигался дальше по ноге. Хотя если признаться, она понимала, что если бы он посмел, она бы не смогла противиться. Но осознание — как маленькая соломинка, позволяющая ходить по краю.

Воображение рисовало странные картины: гостиница, отель, дача, квартира, дом, но он привез ее в торговый центр Магнолию. Здесь же работает его сын. Алена вздохнула, не понимая, толи она разочаровалась, толи ее следовало радоваться.

Она уже хотела было пойти к выходу со