Лучший друг моего парня 2 - Мария Манич

бы сесть за руль? И «порш» — машина Мирона, значит он где-то рядом?

Я задаюсь этим вопросом второй раз за сутки. Растирая себя руками, оглядываюсь по сторонам. Щеку покалывает, словно за мной наблюдают. Но на дороге между двумя стоящими напротив домами нет никого, кроме курьера, вытаскивающего коробки с пиццей из багажника.

Поднимаю взгляд выше и наконец вижу его. Сердце ухает в живот и стремительно подскакивает вверх, застревая в голосовых связках.

Мирон Гейден стоит на крыльце дома своей матери. Ещё секунду назад его там не было. За его спиной распахнутая дверь и темнота, словно он вышел прямо оттуда. Одетый в расстёгнутую кожаную куртку, под которой виднеется серая футболка и обычные синие джинсы. На ногах белые кроссовки. Его волосы привычно зачёсаны назад, и только одна непослушная прядь спускается на лоб.

От частого дыхания у меня пересыхают губы. Соски твердеют, натягивая ткань тонкого кружевного лифчика. И сейчас я не знаю, от холода ли моё тело решило взбунтоваться или от близости единственного парня, который подарил мне оргазмы.

Прислонившись к дверному косяку, Мирон не спускает с меня глаз. Засовывает в рот длинную белую полоску сигареты и зажимает её губами. Удерживает взглядом, даже когда, чуть нагнувшись к своим сложенным рукам, чиркает зажигалкой и затягивается.

Выпускает струю дыма вверх и чуть заметно кивает. Приветствует.

— Пошел к чёрту… — шепчу еле слышно.

Забираю у растерянного курьера две горячие коробки с пиццей и захлопываю дверь.

Меня трясёт. И отрицательная температура здесь совсем ни при чём.

Мирон вернулся. И он очень близко. Ближе, чем мне хотелось бы к нему быть.

Глава 3

Из гостиной доносятся смех Марка и звуки компьютерной игры. Младший Гейден сыплет вопросами, и его, кажется, совсем не смущает, что они в основном остаются без ответа. Угрюмое молчание Соколова почти осязаемо. Не тот брат выказывает ему внимание. Его всегда интересовал другой. Интересует. Хоть что-то у нас общее.

Насколько мне известно, Мирон ни разу не позвонил Саше за эти два месяца. Не пришел навестить. Пропал. Как из моей жизни, так и из жизни Соколова.

Прохожу на кухню и кидаю на стол пиццу. Открываю коробку, достаю кусок и откусываю кончик, не чувствуя вкуса. Горячее тесто и сыр обжигают рот. Обмахиваюсь ладонями и кручусь на месте в поисках стакана, куда можно плеснуть воды.

— Водички? — произносит насмешливый голос за спиной.

Стремительно оборачиваюсь. Мозг не сразу перестраивается, и в первую секунду я вижу перед собой не Марка, а его брата. Но уже в следующую отбрасываю от себя эту мысль. Это не Мирон. Они, может быть, и одинаковые с лица, только парень, что сейчас стоит передо мной не разбивал мне сердце и не предлагал спать с ним за деньги. Он не играл со мной. И я его совсем не знаю.

Надо привыкнуть, что теперь в моём мире Гейденов двое. Один плохой. Другой немного похож на клоуна.

Киваю. Не время выпендриваться.

Марк со знанием дела открывает верхний шкаф с посудой и достаёт оттуда прозрачный стеклянный стакан.

Протягивает мне. Улыбается широко и открыто. В его глазах пляшут шуты. Он надо мной потешается. Не знаю, много ли рассказал ему его брат. И вообще рассказывал ли что-то. Не могу представить Мирона за откровениями. Он всегда хмур, безэмоционален и находится словно в стороне от других.

Даже сейчас, пока его брат берёт себе пиццу и удобнее устраивается за столом на просторной кухне Соколовых, Мирон остается в пустом доме на другой стороне улицы. Он не придёт. Ему незачем.

— Спасибо, — бормочу, наливаю себе воды из-под фильтра и делаю жадный глоток.

Нёбо жжёт и неприятно саднит. Жить можно. Кажется, я не буду ничего есть ближайшие несколько дней. С тоской смотрю на чизкейк.

— Как тебя зовут? — внезапно спрашивает Марк.

— Лина.

— Будем знакомы. Девушки моих друзей автоматически становятся моими друзьями…

— А потом автоматически оказываются у тебя в постели? — усмехаюсь, складывая на груди руки.

Гейден быстрым движением языка проходится по своей нижней губе. Окидывает оценивающим взглядом моё тело и утвердительно кивает.

— Сечёшь фишку, киса. Говорю же, я небрезглив. Секс животворящий спасает эту планету от скуки и дарит людям радость. Не желаешь порадоваться, пока Саня принимает душ? — подмигивает и растягивает губы в улыбке.

Которая опять меня дезориентирует. Они так похожи с Мироном, что мурашки по коже.

— А как же кодекс братана? Ты только что подтирал Саше сопли и пытался привести в чувство, а сейчас зазываешь меня переспать с тобой? Всё верно?

— Всё очень верно, киса. Вряд ли наш общий друг мог тебя удовлетворить до звёзд в небе и подрагивающих коленок. Ты ведь в курсе, что он играет не за твою команду? — чуть понизив голос, говорит Марк.

Внимательно вглядывается в моё лицо, считывая реакции.

— Зато он играет за твою. Береги свой зад, Марик.

— Один – ноль!

Забираю со стола свой ноутбук, который даже не успела открыть, и, немного подумав, беру ещё и контейнер с чизкейком. Белая сырная масса манит меня, и я эгоистично не хочу оставлять её на съедение Соколову и Гейдену.

Вызову такси и поеду.

— Эй, ты уже сваливаешь? Так быстро? Мы ещё не успели пососа… познакомиться поближе!

Прижимаю к себе свои вещи и двигаю в сторону выхода.

— Увы, Марик, поеду домой. Готовиться к сессии. А ты посиди пока с Сашей, ему как раз нужна нянька.

Тем более от меня он будет только рад избавиться.

— Он меня выпроводил. Сказал, будет спать. Давай мы тебя подбросим?

Меня словно холодной водой окатывают. «Мы» — это братья Гейден в полном составе и в одной машине? Слишком близко. Моя нервная система визжит и сигнализирует об опасности. Я не готова. Не хочу.

— Не думаю, что твой брат будет рад моей компании, — отвечаю уклончиво, спешно застёгивая пуговицы на пальто.

Оглядываю прихожую Соколовых, по размерам больше похожую на холл в нашем универе, в поисках своей шапки.

— Кто его будет спрашивать? — хмыкает Марк, пристально наблюдая за мной. — Поставим перед фактом. Он теперь мой личный раб на ближайшие двадцать лет.

— Да неужели?

— Ага. За ним должок размером со здоровую ногу. Вот теперь расплачивается. Хочешь, расскажу тебе историю, от которой девчонки обычно сами начинают кидать в меня трусы, прося засадить им?

Останавливаю суетливое