Кремль 2222. Волоколамское шоссе - Константин Кривчиков

– Я… Нет, я не подумала. Забыла как-то, – смущенно пробормотала Алена.

– Ну и дура! Капитолийца она, видишь, пожалела. Стреляешь ты отлично, молодец. А мозги кто включать будет? – Егор поднялся на ноги и провел рукой по широкому кожаному поясу, словно проверяя, все ли на месте. Даже наполовину вытащил из ножен тесак, но тут же засунул обратно.

– Делать нечего, коли вляпались, – произнес с раздражением. – Надо спуститься и забрать стрелу, пока мохнатые труп не обнаружили. Иначе войны не избежать. Заодно и вытащим из ямы твоего красавчика. А то он, смотрю, застрял там надолго… Ну, чего ты застыла? Идем шустрей.

– Подожди, Егор. – Алена всматривалась вдаль, сузив ярко-синие глаза. – Кажется, мы опоздали. Видишь, капитолийцы на фенакодусах из оврага выбираются? Двое… Нет, даже трое.

Егор посмотрел в указанном направлении и с досадой крякнул:

– Да, принесла нелегкая. Нашли, выходит, своего обормота. Ну, теперь они его без нас из ямы вытянут. Делать нечего, уходим. А то они и нас обнаружат. Разбирайся потом. – Он сплюнул. – Еще из автоматов пальнут. Крутые, еж твою.

– Ладно, уходим, – с неохотой согласилась девушка. Ее, похоже, беспокоила судьба молодого капитолийца, едва не погибшего в схватке с нео. Но противоречить старшему брату она не рискнула. – Кыс, за мной.

Крысопес, тоже с заметной неохотой, поднялся и вильнул хвостом. Точнее, не столько вильнул, сколько махнул. Ибо его хвост с заостренным концом больше походил на дубинку с шипами, чем на обычный отросток позвоночника, покрытый кожей. При этом на дубинку массивную, способную оглушить или сбить с ног практически любого человека или мутанта. Особенно, если тот зазевается.

И сам Кыс выглядел очень внушительно. Даже передвигался как-то уж слишком основательно, без проворности, свойственной представителям крысособачьего племени. И при этом сильно прихрамывал на переднюю левую лапу.

Заседание Когорты назначили экстренно, по требованию ее четырех членов. Днем, когда солнце стояло в самом зените, Хранитель Якуб подошел к Стратегу Олегу и просипел, кося в сторону:

– Олег, необходимо собрать Когорту.

– Зачем? – с недоумением спросил Стратег. – Два дня назад совещались.

– Есть срочный вопрос.

– Кто его ставит?

– Мы, – глухо отозвался Якуб.

Он осип в результате ранения – после того, как стрела угодила в горло. И с тех пор никогда не говорил громко – поврежденные связки не позволяли. Но его тихий, с хрипотцой и присвистом голос внушал большинству обитателей Капитолия трепет. Даже бесстрашный Стратег относился к своему заместителю с опаской. Потому что тот был умен и хитер. И коварен, как многоголовый аспид.

Олег не стал спрашивать о том, зачем Хранители решили созвать заседание Когорты. Знал, что Якуб все равно уйдет от прямого ответа, если не пояснил сразу. Поэтому пожал плечами и безразлично произнес:

– Ну, если так срочно… Я не возражаю.

Но сердце екнуло. Не от страха – Олег никого и ничего не боялся. Но возникло дурное предчувствие. А как не возникнуть, если он впервые в жизни пошел против мнения остальных членов Когорты? Не просто поспорил – дискуссии не возбранялись. А поступил вопреки коллегиальному решению Хранителей. И знал, какая кара может последовать за такой поступок.

И тогда он подумал, что должен рассказать обо всем сыну. Он не хотел делать этого раньше по двум причинам. Во-первых, не хотел, чтобы Тимур находился в курсе очень сложной и рискованной игры, затеянной Олегом. Уж слишком высоки были ставки. Ведь тот, кто знает, тоже попадает в зону повышенного риска. Даже если и не участвует непосредственно в игре. А во-вторых…

Во-вторых, он считал Тимура еще слишком юным и даже, в какой-то мере, безответственным, чтобы доверить ему такие знания. Да, вымахал сын в свои семнадцать с коломенскую версту. И даже в широте плеч почти сравнялся с отцом. Но вот только ума еще не нажил. Ну и житейского опыта никакого. Как такому доверить государственную тайну?

Правда, события недельной давности, когда Тимур попал в жуткую переделку около городища лесных людей, заставили Олега изменить мнение о сыне. В подобной переделке и бывалый воин мог растеряться и дать маху. А Тимур ничего, молодец, справился. Трех нео завалить, это тебе не жирного хоммута в норе прищучить.

Олег сначала даже не поверил рассказу сына. Подумал, что тот привирает. Мало ли что со страху может померещиться? Но Сергей Латыпов, обнаруживший Тимура в яме-ловушке, подтвердил его слова. Да, сказал, видел свеженькие трупы трех мохнатых. Два валялись на поляне, а третий в яме, изрядно изгрызенный Гнедком.

Сергею можно верить. И получалось, что Тимур показал себя настоящим бойцом. Даже если предположить, что третий мутант сам нечаянно сверзился в яму и попал на зуб фенакодусу. А ведь сын до этого и пороху толком не нюхал.

Вот так и взрослеют дети незаметно. Думаешь, что сын еще юнец зеленый, а он уже с безбашенным нео способен справиться. Да еще и не с одним…

А, главное, что Тимур не испугался и не растерялся. Значит, есть характер. И мозги. Потому что без мозгов в такой ситуации никак не сдюжить. Сила силой, кураж куражом, а соображалку тоже надо иметь.

Так подумал Стратег Олег. И решил, что сын заслуживает доверительного разговора. Ибо, если с ним, Олегом, что-то случится, то кто потом узнает правду? Очень важную правду о том, из-за чего Стратег бросил вызов остальным Хранителям…

* * *

В пять часов вечера члены Когорты собрались в малом зале заседаний на седьмом этаже бункера. Счет этажей в подземной части Капитолия велся сверху вниз – от поверхности земли вглубь. Все административные помещения располагались на седьмом уровне. Ниже шли помещения, где жила Элита.

Так повелось еще с начала Третьей Мировой. И обуславливалось конструктивными особенностями бункера – на глубине было безопасней. Несколько лет назад радиационный фон в Зоне Москвы пришел в норму и ситуация изменилась. Значительная часть населения Капитолия «переехала» за это время в помещения на поверхности. В том числе и в новые здания, возведенные из бревен. Однако Элита продолжала обитать внизу.

Потому что традиции – вещь серьезная. В каком-то смысле – фундаментальная. И Хранители не спешили вносить изменения в жизненный уклад, сложившийся за два века. На то они и Хранители, чтобы соблюдать традиции.

Сейчас они сидели за овальным столом в кожаных креслах. Овальность подчеркивала равноправие всех членов Когорты – ведь они равные среди равных. И лишь специальный подголовник на спинке кресла Олега выделял его особый статус Стратега – главы Когорты и Правителя Капитолия.

– Я вас слушаю, господа, – сказал Олег. Но смотрел при этом в лицо Якубу, ибо отлично понимал, кто инициировал заседание. Только вот зачем?

– Не будем ходить вокруг да около, Олег. – Якуб в своей привычной манере косил в сторону. – Мы… – Он кашлянул… – Мы обвиняем тебя в измене.