Полюса притяжения - Елена Тодорова

Платье удачно подчеркивает ее фигуру, деликатно обрисовывая все, что требуется — грудь, талию и бедра. Оставляет открытыми стройные загорелые ноги. Глубокий синий цвет ткани выгодно оттеняет ее насыщенные голубые глаза.

На Денисе тоже синяя рубашка. Шахина жестом указывает на нее и свое платье. Уголки его губ приподнимаются, а она, испытывая очевидный чувственный восторг, звонко и вместе с тем хрипловато смеется.

Красивая. Яркая. Свежая. Отзывчивая. Взрывная и шипучая, как шампанское.

Его внутренности судорогой сводит от непривычно сильных и неподкупных желаний. Они не хотят утихать и ослабевать под давлением принципиальных убеждений Дениса, который, казалось бы, всегда умел разделять эмоции по уместности и релевантности относительно ситуации.

К Яне склоняется Бардин, касается ладонью ее колена, тихо говорит что-то с весьма серьезным лицом, заглядывая в глаза, пытается удержать ее взгляд. Она качает головой и мягко убирает его руку. А внутри Рагнарина все равно что-то слишком бурно протестует. Грудь распинает на куски, включаются какие-то древние и дикие инстинкты.

— Сука, какие холода начинаются, — бросает Никита, обращаясь якобы ко всем и ни к кому конкретно. — Предлагаю до лютых морозов, как раньше, всей нашей дружной компашкой мотнуться на недельку на один из чудных островов в Карибском бассейне.

— Классная идея, — поддерживает Марина. — Только у меня раньше праздников не получится вырваться. Да и у Яны учеба…

— А ты как, Рагнар?

— Дел по горло. Новую линию запускаем. Но к концу декабря что-то подобное планировал.

— У тебя, блин, все строго по графику, — усмехается Бардин. — Секс тоже?

— Никита, — возмущается Маринка, а Денис щурит глаза и игнорирует вопрос.

— Слушайте, интересная мысль. У меня в декабре тоже получится, — поддерживает Олексевич.

А потом Элиза и еще несколько девушек из компании присоединяются.

Молчит только Яна. Она зациклена совсем на другом. Интуитивно понимает, что недостаточно понравиться такому, как Рагнарин, внешне. Однако надеется, что для удачного старта этого хватит. Ведь она обещала себе и Ксении «первый шаг». От одного лишь мысленного напоминания об этом в груди Яны жарко пульсирует предвкушение. Трудно усидеть на месте, выжидая удобный момент, не срываясь на решительные действия в ту же секунду.

Она не чувствует скованности и растерянности, как в вечер их знакомства. Точнее, эти ощущения в какой-то мере, конечно, тоже присутствуют, но другие, позитивные эмоции, все же их пересиливают. Она готова, она стремится разговаривать и выказывать свойственную ей природную живость, которая, как она надеется, в глазах Рагнарина отличит ее от милой пластиковой куклы.

Но в самый важный момент, когда девушки отправляются на танцпол, а парни выходят курить, и они с Денисом остаются наедине, в горле Яны встает ком.

Робея, она роняет взгляд вниз. Сначала видит, потом чувствует, как судорожно сжимаются в кулаки ее взмокшие ладони.

Вздыхает. Заставляет себя поднять глаза.

— Экономфакультет, значит? — встречает Рагнарин ее взгляд вопросом, будто только и ждал, когда она решится установить зрительный контакт.

— Да. Экономика и управление.

Боится новой паузы, поэтому продолжает.

— У моего отца своя хлебопекарня. Он рассчитывает, что я не спущу ее на ветер сразу после его выхода на пенсию, — мягко, чуть сипловато, смеется.

Рагнарин медлит, словно выдерживая относительную тишину вокруг них, чтобы послушать это ее хихиканье. А потом тоже смеется. И Яну захлестывает крайне волнующее смущение. Этот трепет, словно упоительная катастрофа, остановить которую не возникает никакого желания.

— И как успехи в учебе? Нравится?

Слышит его голос, будто сквозь толщу воды, настолько шумит в висках пульс.

— Пока да. Очень.

Улыбается просто потому, что не может контролировать свою мимику.

— Живешь где? У Марины?

— Нет. Снимаю квартиру. Одна живу, — слегка хмурится на этих словах. — Так папа распорядился. Он не любит кого-то стеснять.

Рагнарин никак не реагирует на это признание. И она решается проявить ответную инициативу, чтобы как-то продлить разговор.

— А у тебя есть братья или сестры?

— Нет.

Она кивает. Лихорадочно ищет дополнительные и уместные темы.

— Живешь тоже один?

— Один.

— Много работаешь? Я слышала.

— Да. Так и есть.

— А родители?

Его брови слегка дергаются, приподнимаясь.

— Они тоже много работают.

— Знаешь, — взволнованно выдыхает Шахина. — У нас принято задавать такие вопросы, когда хотят узнать человека. О семье, о близких, интересах…

— У нас тоже.

— Ну да… — она снова прячет взгляд, но тотчас возвращает и смотрит очень решительно. — Спроси у меня о чем-то. Что тебе интересно? Потому что я не знаю, о чем еще у тебя спросить.

Рагнарин сглатывает и глубоко вздыхает. Испытывает желание взять ее за руку, чтобы просто успокоить. Но в тот момент еще не уверен, приемлемо ли это для нее. Понимает, что рамки устанавливает Яна. Его же задача, как мужчины, как лидера в отношениях, расширить их максимально комфортно, чтобы она не испугалась и не пошла на попятную.

— Как зовут твоего отца? Какое у тебя отчество? — интересуется первым, что приходит ему в голову.

— Яна Мехмедовна Шахина, — старательно выговаривает она. А затем вдруг сбивает всю его хваленую сдержанность, добавляя со смехом: — В моих венах течет кровь османских завоевателей. Готовься защищать территорию.

— Тебе нужна моя территория? — усмехается Рагнарин, ощущая масштабное жгучее покалывание под кожей.

В следующее мгновение они оба смеются, но легкости в этом смехе мало. Пространство между ними будто электризуется и искрит.

Особенно когда Яна с тем же дерзким шутливым заигрыванием выдыхает:

— Мне нужен ты.

Обычно в жизни Рагнарина сближение — это управляемый процесс. Шахина же, не имея никаких очевидных навыков, имеет смелость соревноваться с ним. И в какой-то степени ей удается застать его врасплох и спровоцировать секундную вспышку потери контроля.

— Жду твоего хода, султанша. Но первый все же будет моим, — приглушенно и уже без тени улыбки произносит Рагнарин.

Она в тот же миг стесняется, краснея как маков цвет. Теряя слова и возможность как-то по-иному проявлять свои чувства, молча наблюдает за тем, как он берет со стола ее телефон и делает дозвон на свой.

— Готовь сказки, Янка. Посмотрим, кто кого приболтает.