Властелин ее сердца - Моника Маккарти

Во время ужина и в долгие бессонные часы этой ночи Розалин думала об этом. Она была не в состоянии размышлять ни о чем другом.

«Это неправильно, несправедливо», – вертелось у нее в голове, как бы она ни старалась избавиться от этой мысли. В конце концов голос совести стал настолько громким, что его уже нельзя было игнорировать. После полуночи Розалин встала с постели, набросила темную накидку с капюшоном и выскользнула из комнаты. Она не знала, сможет ли что-нибудь сделать, но была уверена, что обязана попытаться.

Это была частично ее вина. И правильно это или нет, но если она не попытается что-нибудь предпринять, то будет чувствовать себя ответственной за смерть этих людей всю оставшуюся жизнь.

Кроме того, это будет смерть и одного конкретного мужчины, за которым она наблюдала две недели, мужчины, который жертвовал собой, бескорыстно делился едой и брал на себя бо́льшую часть тяжелой работы ради товарища. Он не заслуживал смерти. Розалин чувствовала в глубине души такую уверенность, которую нельзя было игнорировать. Война или не война, это было неправильно, несправедливо, и она должна это исправить, даже если… даже если ей придется освободить его.

Как только эта предательская мысль пришла ей в голову, Розалин как будто сбросила огромный груз со своих плеч. Теперь она знала, что должна сделать или попытаться сделать, если это возможно.

Выйдя из снежной башни, Розалин остановилась в тени, чтобы собраться с мыслями. У нее не было никакого плана. Единственное, что ей было известно, что Шотландца перевели в тюремную яму, располагающуюся под старой главной башней рядом со сгоревшим большим залом. Она ходила мимо этой башни каждую ночь, относя еду, очень быстро, потому что старое каменное здание не использовалось уже давно и там было очень темно. Теперь там горел факел, вставленный в железное крепление рядом с дверью. Чуть приблизившись, Розалин спряталась в тени стены и стала наблюдать.

Господи помилуй, что она делает? Она понимала, что ничем не может помочь, чувствуя невозможность своей затеи. Как шестнадцатилетняя девушка собирается вытащить кого-то из ямы безо всякой помощи? Без плана? Могла ли она просто так подойти туда, открыть дверь и вытащить его?

А как насчет стражников? Даже если сейчас Розалин их не видит, поскольку тюремная яма не дает ни малейшего шанса на побег, то должен же быть хотя бы один стражник?

И он был. Солдат появился со стороны тюремной башни, где содержались пленники, прошелся взад и вперед несколько раз вдоль входа в главную башню, а затем исчез. Спустя пять минут он повторил свои действия. Когда он проделал это еще два раза, Розалин начала надеяться, что он всегда следует определенному маршруту. В следующий раз она подождала, пока стражник свернет за угол, и бросилась к входу в главную башню.

Там было совершенно темно и холодно. Очень холодно. Холод пробирал до самых костей.

«Привидений не существует… Привидений не существует…»

Но если мертвецы все же изъявляли желание походить по поверхности земли, это было бы самым удобным местом для них.

Подождав немного, пока глаза привыкли к темноте, Розалин обошла помещение, пытаясь найти вход в яму. Она обнаружила его в каменной нише рядом с главным входом. Ниша была шириной не более трех-четырех футов, с маленькой деревянной дверью. Розалин вздохнула с облегчением, увидев, что дверь заперта на простую задвижку, а не на замок.

Сколько минут прошло? Две, может быть, три? Очень осторожно Розалин стала отодвигать задвижку. Та громко скрипнула – сердце Розалин перестало биться на мгновение. Она замерла, но когда никто не ворвался в комнату с обнаженным мечом, полностью отодвинула задвижку.

Деревянная дверь оказалась тяжелее, и Розалин пришлось потрудиться, но в конце концов она умудрилась открыть и ее. Поток холодного промозглого воздуха на миг остановил ее, но она справилась, встала на колени и заглянула вниз, в темноту. Стояла мертвая тишина. Сначала Розалин ничего не увидела, но потом разглядела белое лицо, обращенное к ней.

Она вздрогнула.

– Уже утро? – с презрительной усмешкой спросил Шотландец. – А я только что устроился поудобнее.

Господи, этот голос! Глубокий и властный, он заставил трепетать все ее существо.

– Шшш, – прошептала Розалин. – Стражник скоро вернется.

Хотя она знала, что это невозможно, но могла поклясться, что увидела, как он замер от удивления.

– Кто вы?

– Шшш, – взмолилась она. – Пожалуйста. Стражник услышит вас.

Оставив дверь открытой, она выскочила из башни и прижалась спиной к стене рядом с входом. Затаив дыхание, Розалин ожидала появления стражника, и это ожидание показалось ей вечностью. С каждым звуком шагов стражника ее сердце замирало. Когда шаги наконец затихли вдалеке, она снова подбежала к яме.

– Мы должны поторопиться, – прошептала она. – Стражник вернется через несколько минут.

Шотландец не стал терять времени на расспросы, взяв командование на себя с холодной решительностью человека, привыкшего к этой роли.

– Они спустили меня вниз на веревке, привязанной к крюку в стене. Посмотрите, там ли она еще.

Его голос стал звучать ближе, и Розалин поняла, что он стоит прямо под ней. Их, вероятно, разделяли всего несколько футов. Она вздрогнула, но повернулась, чтобы выполнить его указания. Нашла железный крюк – действительно, старый потертый кусок веревки был привязан к нему. Взяв конец веревки, она вернулась к отверстию в полу.

Увидев ее тень, Шотландец спросил:

– Вы нашли веревку?

– Да.

– Бросайте вниз.

Розалин заколебалась. Внезапно полное осознание того, что она делает, испугало ее.

После длительной паузы он заговорил. Его голос позвучал жестче, возможно, от разочарования:

– Вы передумали?

Передумала ли она? Нет! Розалин не ошибалась в нем. Тем не менее одно дело было наблюдать за ним в окно и восхищаться им, другое – оказаться рядом.

– Если я помогу вам, вы должны пообещать, что уйдете, не причинив никому вреда.

– Я не оставлю своих друзей умирать.

Она это предвидела. Это было одной из причин, почему она оказалась здесь. Благородный предводитель не бросит своих людей.

– Но вы дадите мне слово, что не причините вреда какому-нибудь стражнику?

Он издал резкий звук, который можно было расценивать как смех:

– Моего слова вам достаточно?

– Да.

Он помолчал, словно ее ответ удивил его.

– Очень хорошо, даю вам слово, что приложу все усилия, чтобы никто не был убит.

Он произнес эти слова торжественно, как клятву. У Розалин не было причин доверять ему, и все же она поверила. Достаточно, чтобы бросить ему веревку.