Матьмоегоребенка, или Азбука аферизма - Татьяна Огородникова

Когда Ваня, горячий и раздетый в двадцатиградусный мороз, появился дома, он упал без сил прямо у порога. Через час у него поднялась температура, и очнулся он только в больнице, почувствовал теплую руку у себя на плече.

– Слава богу, – донеслось до него как в тумане, и на щеку упала жгучая слеза.

– Бабуль, прости, я больше не буду. – Он снова впал в забытье.

Бабушка жила в больнице уже неделю. У Ивана было двустороннее воспаление легких.

На все вопросы о причине побега из школы Иван твердил одно:

– Я не пойду больше туда. Отправь меня в спецшколу с английским и математикой.

Когда Анна Федоровна пришла за документами, директор не осмелился сообщить ей о происшествии. Он просто сказал:

– Ну что ж, это ваше право. Иван – неплохой парень. Нам будет его не хватать. – Они попрощались. Директор так и не смог посмотреть ей в глаза.

Для того чтобы полностью прийти в форму и приступить к занятиям, Ивану Гурьеву понадобился еще месяц – выручили богатырское здоровье, отличная генетика и бабушкина забота. Пока Иван валялся в кровати и хандрил, он подумал обо всем на свете. Для своих одиннадцати лет придумал парень немало. Бабуля для него всегда будет самым любимым и близким человеком на свете, и что бы она ни сделала, он ее не обидит ни словом, ни делом. Он сделает все, чтобы бабуля жила долго и счастливо. Он в жизни больше не проронит ни одной слезинки, поскольку все самое страшное уже позади. Он не станет отвечать на провокации более слабого противника, если тот не вступил в прямой контакт. Пятое – он выучит английский так, чтобы никто не отличил его от самого Настоящего англичанина. Он заработает столько денег, чтобы выполнить все желания бабули, а потом и свои.

У Ивана осталось еще одно желание, которое он очень хотел бы реализовать, только не знал, как. Ему очень хотелось узнать, что происходит с человеком после смерти, можно ли общаться с теми, кого ты любишь, если их больше нет на земле. Но это было слишком. Он понимал, что подобное знание доступно не каждому.

Ну ладно, этот трюк слишком прост, я называю его круговой заем. Берешь у одного – отдаешь другому. Просто и эффективно. Обязательным условием является постепенное увеличение количества денег, как процент в банке. Не правда ли приятно, когда вместо ста рублей, которых в принципе не жалко, получаешь сто двадцать? Просто не знаешь, что на самом деле их одолжил тебе твой лучший друг Антон Владимирович, который вскоре получит сто сорок от Александра Павловича. Затем, деваться некуда, вам придется передать через «Исаака» сто шестьдесят. И так далее. Процесс может длиться до бесконечности. Вернее, до того момента, пока кто-то из вашей троицы не включит мозги и не проанализирует сопутствующие обстоятельства. Имейте в виду, что даже если вы прижмете интригана к стенке, сидя все вместе за одним столом, он вывернется из ситуации: «Ребята, да пошли вы… Не ожидал, что вы так могли обо мне подумать. Через двадцать минут я привезу ваши несчастные деньги, просто для того, чтобы сохранить репутацию. Дружба дороже». В качестве залога оставлена прекрасная пленница – «жена». Двадцать, сорок, шестьдесят… Два часа… становится понятно, что парень не придет. «Жена» на поверку оказывается жертвой или вообще малознакомой консумированной девушкой, которая слабо понимает, сколько людей осталось сидеть за столом при условии, что один вышел…

В новой школе Ивана, несмотря на высокий рост и силу, окрестили Малышом. То ли наивный взгляд широко распахнутых глаз, то ли прилежание и исполнительность, то ли ехидный юмор прыщавых подростков стали тому причиной. Ему было все равно. Он предпочитал не вступать в споры, не заводил друзей и никогда не опаздывал на уроки. Учился он старательно и внимательно слушал все, что говорили учителя. Ненавистный английский постепенно приобретал очертания вполне понятного инструмента для выражения своих и понимания чужих мыслей. Особенно когда в школе появилась новая преподавательница. Молодая миловидная учительница по имени миссис Айрин была благосклонна к Ивану и отмечала его успехи. Ваня старался не для нее – прежде всего он выполнял данные самому себе обещания. Но неожиданно втянулся в уроки до такой степени, что перестал замечать присутствие на них других учеников. Понятно, что по классу покатилась молва: Гурьев влюбился в англичанку. Иван не обращал внимания на сплетни, он и без того знал, что влюблен. Не детской вспыхивающей любовью, но глубокой, трепетной, нежной тягой к человеку, которого хочется оберегать, защищать и баловать. До четырнадцати лет Иван, насколько мог, скрывал свое чувство. Единственным посвященным человеком была бабушка Анна Федоровна.

Она, кстати, очень серьезно отнеслась к Ваниному увлечению. Для мудрой женщины появился повод воспитать в мальчике уважительное отношение к женщине, пусть даже старшей по возрасту. По стандартным меркам, разница в возрасте у Ивана и миссис Айрин была не так уж велика: ему было тринадцать, а ей – двадцать. Зато в физическом отношении Иван вполне мог сойти за молодого человека миссис Айрин. Данные паренька свидетельствовали о его богатырской силе и недюжинном здоровье. Он часто представлял, что может подхватить ее на руки, как пушинку, и носить куда ей заблагорассудится. К Ваниному сожалению, миссис Айрин не изъявляла желания полежать у Ивана на руках, она старалась вести себя одинаково со всеми учениками. Ваня замучился представлять миловидную англичанку в своих и в чужих объятиях. Надо ли говорить о том, что предметом его ночных фантазий стала именно она, а любимым школьным предметом – ненавистный ранее английский. Однажды после урока Иван подошел к учительнице и, устремив на нее свои необыкновенные глаза, попросил миссис Айрин заниматься с ним дополнительно. Та немного смутилась от прямолинейного влюбленного взгляда, но взяла себя в руки:

– Видишь ли, Гурьев. Несмотря на то что твоя тяга к знаниям вызывает уважение, я не могу заниматься дополнительно именно с тобой. У меня слишком много отстающих учеников, которые действительно нуждаются в дополнительных занятиях. А ты, Гурьев – светлое пятно во всем классе, которое позволяет надеяться, что я работаю не впустую.

Эти слова пролились бальзамом на безнадежное чувство – Иван едва удержался, чтобы не поцеловать миссис Айрин. Однако после такого признания он не мог уйти просто так. Он, не отрывая глаз от лица учительницы, опустился на одно колено и, нежно взяв ее руку в свою, прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Миссис Айрин смутилась:

– Ну что ты, Гурьев, не стоит так…

– Стоит! – твердо ответил Иван. – Вы даже не представляете себе, какая вы.

В его поступке не было ни капли театральности, он вел себя настолько естественно, что осудить его или обвинить в превышении ученических полномочий никому не пришло бы в голову. С того дня миссис Айрин стала более внимательно относиться к своему поклоннику. Иван воспринял это как прорыв, душа его ликовала. Почти каждый день на столе миссис Айрин появлялся свежий букетик цветов. Она делала вид, что не знает от кого, хотя ее задорные глаза периодически останавливались на Ванином лице и дразнили парня искрящимся веселым взглядом. Ради миссис Айрин Иван Гурьев был готов перевернуть вселенную.