Стратегия. Колония - Вадим Денисов

— Течение немного отжимает «Клевер» к западу, постоянно приходится корректировать, — посетовал Ули, тоже глядя вперёд.

Какое-то время мы вместе с напряженным вниманием следили за почти исчезнувшим горизонтом впереди. Баста, ночь на дворе. А двор наш теперь — Водный мир… Море опять разыгралось, юго-восточный пассат сменился восточным, беспорядочные волны раскачивали корвет, чувствовалось, что следовать курсу становится всё трудней.

— На вечерний час пойдёте? Я подежурю.

— Сюда принесут, — отрезал Маурер. — Не до ужина, Тео, сам видишь…

Мелкие брызги начали перелетать через судно.

Набегающие волны то поднимали, то опускали корвет, пока что мягко, даже бережно. Гребни волн не столько валились на судно, сколько боролись между собой, в итоге некоторые поднимались выше, эти злились, шипели, разбрасывая серебристую пену.

Шкипер сдёрнул с верхнего крепление коробочку микрофона.

— Внимание, экипаж!

Судно буквально нашпиговали точками внутрикорабельной связи, терминалы есть повсюду, даже на палубе две штуки — один в башне ДШК, другой у «максимки». Открывай гермолючок, цепляй гарнитуру и переговаривайся.

— Ветер поменялся, волнение усилилось. Будет болтать, но не сильно. Принять меры безопасности! Рейс проходит нормально, все узлы и агрегаты работают исправно. Завтра подойдём к островам. Расчётное время — полдень.

Не слишком ли шкипер самоуверен? Под ударами волн «Клевер» явно снизил скорость. Заметив мой скепсис, Ули снова взял микрофон.

— Машина, как режим? — грозно спросил альфа.

— Агрегаты в норме, работают, как часы! — гордо заявил Хвостов.

— Хорошо, прибавляем, — откликнулся Маурер и добавил оборотов.

Ну что ж, первые трудности…

Из Волги мы выкатились, словно с горки съехали, курортная прогулка вышла, а не проход по реке. Могучая артерия, добавив свои честные 4 км/час к скорости судна, аккуратно, но быстро вытолкнула своих воспитанников в залив — плывите, деточки… У Двух Лошадей «Клевер» встретил «Стерегущий», лихо и весело проводил нас до самого устья. Там эстафету перехватил Эдгар.

— Щас пальнёт, — уверенно заявил Гоблин, глядя в бинокль, и не ошибся.

На вершине высокой скалы залпом вспыхнули три дымных облачка, секунда, и грохот береговой батареи проводил нас в дальний путь. Не снижая скорости, прошли мимо острова Входного, попрощавшись сиреной с последним клочком родной земли. Огромный конус выноса могучей реки течением отгибало вдоль берега, разница в цвете воды была заметна отлично. Миля (не могу привыкнуть к милям, километры привычней), граница цветов, и мы в море. И почти сразу вокруг судна заплясали золотые макрели, которые, впрочем, скоро исчезли, а если смотреть с борта, то под солнцем были заметны и несколько рыбок-лоцманов, хотя «рыбками» их можно было назвать лишь с большой натяжкой. Я всегда считал, что эти крохоборы, кроме акул, могут сопровождать лишь небольшие лодки и катера, принимая их за особо крутую акулу. Но чтоб целый пароход… Впрочем, для рыбы-лоцмана длиной в сантиметров восемьдесят такое судно — что лодочка из прошлого мира.

«Дункан» нас ждал. Суда встали рядом, всего метра три между бортами, и вместе пошли на юг. Капитаны высунулись в боковые форточки и переговаривались о всяком разном. Чувствовалось, что Коломийцев завидует. Старому капитану до дрожи хотелось встать рядом и помчать туда, где над лагуной под сенью большой горы стоит спасительная прохлада, запах бамбука и сухих пальмовых листьев встречает тебя в хижине, а чистая лазурь соседствует с белоснежным песком… Все это понимали, но никто не мог помочь дяде Вове. Кому-то нужно беречь Отчизну.

Потом шкиперы начали перекачку топлива, «Дункан» перегонял литры, компенсируя расход, хорошее дело. Прошло совсем немного времени, и мы опять были под завязочку.

С мужиками попрощались быстро, по-настоящему устав рвать нити…

Пора чай пить, Потапов.

Выйдя из рубки, я посмотрел за корму. Большая Медведица, как и положено, висела над горизонтом к северу, а вот и Малая, ага… И Полярка родненькая! Не удержавшись, я помахал рукой подруге.

Слева вспыхнуло жёлтое световое пятно распахнувшейся настежь двери, на палубу вылетел Гоблин, помахал передо мной указательным пальцем и молча устремился к корме. Понятное дело, знакомое. Туалет на судне один, а про его размеры я говорить ничего не буду, вы уже поняли. Вот мы с мужиками и положили промеж себя: по возможности пользоваться кормовым пространством.

С непривычки и без должной сноровки такая процедура даже в штиль непроста, а уж при волнении… Подобные операции с главным калибром в окружении волн, холодных брызг, и шелестящего рёва работающих за кормой винтов «Клевера» чреваты неожиданным падежом через леера. Во избежание и для предупреждения, всем мужикам строго-настрого предписано перед началом действа пристёгивать к поясу страховочный леер с карабинами, способными выдержать подъём тяжёлого джипа.

Ну-ка, ну-ка… Гоблин пристегнулся! Мишка Сомов, которому в принципе плевать на ТБ! Пристегнулся, как миленький! Оно и понятно, главный калибр, это конечно, ценно и свято, но если уж перекинешься, — до дна ты им всё едино не достанешь, и словно винтом, не помашешь. Не поможет. А разворачивать судно в темноте, искать в тёмной страшной воде под лучами ксеноновых прожекторов… Ещё ведь заметить вовремя надо.

Так что, тут ТБ рулит. Дай волю шкиперу, так он вообще заставил бы всех пристёгивать к лонже сразу же после выхода на палубу… Пока только в опасных местах, такие есть, в них и закреплены троса страховки.

Наверное, настоящие моряки так себя не ведут. В смысле, временами просто панически. Настоящие моряки враскачку бегают по палубам, весело напевая сквозь сжатые зубы и ленты бескозырок бессмертное «Яблочко». Но у нас таких нету, извините. Даже Ули Маурера нельзя пока назвать настоящим морским волком, Вот речным — пожалуйста. Мы только привыкаем, учимся сосуществовать с великим Океаном.

Закончив дело, Гоб подошёл ко мне.

— Маурер по СПУ сообщал, что акулы были. Видел?

— Видел дельфинов.

— Жаль, погода не того. Постоял бы на палубе, покараулил, — никак не уймётся мужик.

— Как там с чаем, Миш?

— Так всё готово, пошли! Девки заждались.

В кают-компании собрался народ.

Здесь нет Вотякова с Данилой, которые работают на антеннах, Сашок спокойно спит в ожидании своей вахты, да Маурер с Катрин рулят в рубке.

Голодными едоков назвать было трудно, бледные лица присутствующих индицировали невысокий уровень аппетита. Но Павидла (ох ты, назвал-таки!) своё дело знает, на столе ничего тяжёлого и жирного. Кисленькое, жиденькое. Экипаж налегал (если можно так сказать) на чай с лимонами и овсяным печеньем, кто-то пробовал бутерброды с маринованными помидорками и огурчиками. Сев рядом с обманчиво выспавшейся Ленкой, я посмотрел на её фруктовую кашу, не возбудился. Перед Кастетом и Ольгой стояли тарелки с ушицей, солидная семья и ужинает солидно. Остальным это было не по силам, даже лёгкие слоёные пирожки с джемом размером с мизинец, настоящий шедевр, особенно, произведённый в условиях камбуза. Я тоже уху не буду есть, как-то не до неё.