Невыносимая жестокость - Ф. Дж. Лауриа
Шрифт:
Интервал:
Майлс любил свою работу.
Он воспринимал свою профессию как призвание, как высокое служение, как исполнение почетного долга. За каких-то несколько лет он в профессиональном плане добился всего, что только было возможно. По всей стране, от Калифорнии до Нью-Йорка, богатые и жаждущие стать богатыми мужчины и женщины произносили его имя почтительным шепотом.
Майлс Мэсси по прозвищу «Терминатор» был практически официально объявлен лучшим адвокатом по бракоразводным процессам в Голливуде.
Спокойствие: в этом был его секрет. Ну, разумеется, не обходилось и не без некоторых препаратов вроде перкодана.
Выйдя из клиники, сев в свой «мерседес» и помчавшись вперед под сияющее ярким калифорнийским небом, Майлс почти тотчас позвонил Дженис по своему мобильнику «хэндс фри», имеющему наушники и микрофон, что позволяло вести разговор, не нарушая правил движения. А поговорить ему было о чем: он спешил поделиться своим шикарным планом решения очередного дела. В обязанности секретарши входило подготовить черновой набросок его заявления. Время от времени Майлс посматривал на других участников движения, ехавших с ним параллельно. Почти во всех машинах люди ехали поодиночке, и почти все либо болтали по телефонам с невидимыми собеседниками, либо в голос подпевали своим магнитолам.
— Пусть выяснят, на каком берегу Тахо они находятся, — деловито сказал он. — Что значит — ни на каком? А! Круиз, говоришь? Ну что же, если это круиз по всему озеру, и она с детьми сходила на стоянках на том берегу, то получается, что они покидали пределы штата, то есть она существенно нарушила предварительную договоренность. Скажи Ригли, пусть подготовит соответствующее заявление. Ну и список отсуживаемой собственности, конечно.
Майлс довольно улыбнулся сам себе, глядя в зеркало заднего вида. Зубы его сверкали просто ослепительно.
— Ну да, разумеется, все. Дом по основному месту жительству, дом на пляже, лыжный домик, акции, векселя, ну там всякое барахлишко, посуда, зубочистки…
Перестраиваясь из ряда в ряд, Мэсси бросил взгляд в сторону и заметил молодую блондинку в соседней машине с доской для виндсерфинга на крыше. Та улыбнулась ему в ответ и даже слегка кивнула, будто предлагая поехать следом за ней. Мгновение спустя солнечный свет сменился куда менее яркими огнями фонарей, когда «мерседес» въехал в туннель.
— Сейчас связь прервется, — предупредил Майлс и бросил взгляд в ту сторону, где только что была машина с игриво настроенной блондинкой. Но той уже и след простыл, что, впрочем, нисколько не огорчило Майлса, которому сегодня было вовсе не до флирта с незнакомками.
Дженис была влюблена в своего босса. То, что ей довелось работать с Майлсом Мэсси, она считала не просто везением, а главной удачей своей жизни. Она была ему нужна, можно даже сказать, что он во многом зависел от нее. И она была готова работать с ним, на него, для него день и ночь, круглые сутки. Не просто готова — она этого хотела и к этому стремилась.
Дженис чуть не застонала от разочарования, когда телефон, пискнув, отключился. В ожидании, пока Майлс перезвонит, она, не теряя времени даром, сделала несколько пометок на экране своего ноутбука. Высокая эффективность работы, помноженная на элегантность, — вот были ее главные преимущества в качестве личного секретаря. Благодаря этим качествам Дженис заколачивала неплохие бабки, из-за чего ей завидовали поголовно все остальные сотрудницы женского пола в их фирме.
Майлс со всей своей обходительностью, безупречным внешним видом и сияющими темными глазами представлял собой сочетание лучших черт Кэри Гранта и Элвиса. Перед его лучезарной улыбкой не могла устоять ни одна даже самая суровая и строгая женщина.
Впрочем, судя по всему, Майлс был слишком увлечен своей работой и слишком занят, чтобы находить время на романтические отношения. Нет, женщины у него, конечно, были, и менял он их достаточно часто, но никогда еще дело не принимало серьезный оборот. Дженис полагала, что именно работа, проходящая в постоянных контактах с парами, которые разводятся — притом разводятся скандально, — выработала у него то ли иммунитет к глубоким чувствам, то ли некоторый страх перед таковыми.
Бросив взгляд в зеркало и едва заметным движением поправив прическу, Дженис закрыла глаза и представила, что она занимается любовью с Майлсом… Вот она лежит на диване в комнате, освещенной свечами; вот Майлс, в шелковом халате, подходит и наливает ей бокал шампанского. Вот он наклоняется и целует ее…
Его голос разбил эти мечты:
— Ты здесь? Слышишь меня?
— Угу, говори, — поспешно ответила она.
— Свяжись с Фредом Арматрейдингом и передай, что мы, наконец, раздобыли фотографии его жены с этим теннисистом. Да! Чуть не забыл. Распорядись, чтобы ко встрече с клиенткой, назначенной на девять тридцать, у меня в кабинете была ваза с фруктами и пирожными. А то я сегодня позавтракать не успел и не уверен, что доживу до ланча.
«Куда же это тебя ночью занесло?» — подумала Дженис, но в ее мыслях о боссе не было ни следа упрека или нездорового любопытства.
— Фрукты и пирожные в кабинет — записала. Неожиданно по коже Дженис забегали знакомые мурашки: он уже где-то рядом.
— А ты где сейчас? — спросила она в микрофон, но именно в тот же миг телефон отключился.
— А вот и я собственной персоной. — Улыбаясь во все тридцать два зуба, Майлс переступил порог приемной. — Привет! Ну, что тут творится?
Дженис заставила уняться забившееся в истерике сердце и, глянув в ежедневник, хладнокровно сообщила:
— Тебя ждет посетительница, которой назначено на девять. Бонни Доннелли.
Майлс привычным движением открыл верхний ящик секретарского стола, вытащил оттуда пудреницу Дженис и поглядел в зеркальце на свои сверкающие зубы.
— Бонни Доннелли, — повторил он.
Это прозвучало как боевой клич.
Дженис с восхищением уставилась на Майлса. Тот вернул ей пудреницу, поправил галстук и решительно зашагал в свой кабинет, вооруженный кейсом и термоядерной улыбкой, эквивалентной заряду в сотню мегатонн.
— Миссис Доннелли! — услышала Дженис фанфарный призыв, прежде чем за адвокатом захлопнулась тяжелая дверь.
У Бонни Доннелли было все, что полагается иметь приличной домохозяйке, проживающей в Беверли-Хиллс: тело от Джейка, волосы от Хосе, лицо от Монсанто. Майлс повидал уже тысячу таких, как она, и всем тем, у кого хватило ума и денег обратиться к нему, он предоставил билет первого класса прямо в землю обетованную, в мир богатства, принадлежащего лично тебе, а следовательно, в мир полной независимости.
Даже сейчас, когда перед ним на столе лежали неоспоримые доказательства небезгрешного, прямо скажем, поведения его клиентки, Майлс был внутренне спокоен и уверен в победе. Он перемешал стопку полароидных фотографий, как карточную колоду, и стал раскладывать их на столе наподобие то ли пасьянса, то ли гадательных карт Таро.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!