Зло вчерашнего дня - Нина Стожкова

Марианна поджала губы и обиженно замолчала.

— Ладно, уговорили, пойду в сад, разгоню этот семинар на свежем воздухе, — заявила Люся. — Отцу и впрямь давно пора в тепло.

Викентий Модестович с видимой неохотой последовал за дочерью. Так заключенные бредут с прогулки обратно в камеру. Однако, взглянув в окно, Ангелина с изумлением заметила, что нынче «дед Викеша» идет по дорожке по-другому, чем прежде. Теперь он держал спину непривычно прямо, да еще и поддерживал под худой локоток непрерывно щебечущую Серафиму.

— Чудны дела Твои, Господи, — пробормотала она, с опаской взглянув на Марианну, — прямо как в Библии: «Встань и иди!»

— Никакого чуда, обычный выброс в кровь мужского гормона тестостерона, — как на лекции, пояснила Марианна. Она, разумеется, тоже с интересом наблюдала сцену за окном, но выводы, как всегда, сделала сугубо материалистические.

— Вот дед дает! — восхитилась Катерина. — Настоящий фанфарон, ну прям как наши престарелые кинозвезды! Того гляди, родит кого-нибудь к восьмидесяти! Во прикольно будет!

Раздался звон посуды. Это Валерия, ожесточенно намывавшая тарелки, уронила одну из них на каменный пол.

Ночь упала на дом, как темный платок на клетку с птицами, чтобы всего через пару часов растаять, сбросить плотную ткань под натиском первых робких солнечных лучей. Хозяйка привычно распихала гостей по комнатам, разнесла им постельное белье, и на даче воцарилась хрупкая тишина.

Впрочем, абсолютной тишины в особняке не бывало никогда. Ночной дом жил, дышал, звучал со скрипом и присвистом, словно старая рассохшаяся фисгармония.

Наверху мощно и сильно, как самая большая труба органа, храпел хозяин — Викентий Модестович. Его могучий львиный рык вырывался за стены дома и разносился далеко вокруг, словно во дворе остановился бродячий зверинец. В соседней комнате, нагрузившись пивом и впечатлениями от футбольного матча, одиноко храпел сорокалетний разведенный Гарик, сын патриарха.

В пристройке спали в обнимку юные любовники — внук хозяина Стасик и его девушка Серафима. Молодое посапывание Стасика попадало в терцию с храпом его старших родственников. Казалось, что в ночной тишине играл маленький, но слаженный духовой оркестр.

Возле супружеского ложа дочери патриарха Люси и ее мужа Дениса спал на коврике роскошный черный терьер Тимоша. Он храпел так же громко, как и сторож Василий, нагрузившийся пивом. Даже пожилой кот Мурзик громко и ритмично посапывал в своей корзинке, перебирая во сне лапами, словно продолжал преследовать мышь в сарае. Внучка патриарха Катерина под впечатлением дневных встреч и событий негромко разговаривала во сне, переворачивалась с боку на бок на скрипящей девичьей кровати. Да и гости, приехавшие на выходные, вносили свою лепту в дачную «Маленькую ночную серенаду».

Только Ангелине не спалось. Она вспоминала нескладную жизнь, прежний дом, столько лет стоявший на этом месте, маму, которой давно не было на свете. Мама так любила приезжать сюда, в маленький летний домик, стоявший прежде на месте трехэтажного особняка. Обожала спускаться на закате к речке, спорить в саду с Марианной и Викентием, есть смородину прямо с куста, стоя ранним утром по колено в росистой траве.

«Интересно, а там, где душа ее упокоилась… бывают ли в тех краях такие красивые рассветы и такие тихие прохладные вечера?» — вдруг подумала Ангелина и расплакалась.

Внезапно темноту взорвал истошный крик.

Ангелина, как была, в ночной рубашке, выскочила из комнаты. Нажала на выключатель. Свет ударил по глазам, только через несколько секунд она заметила чью-то тень. Женщина сбежала по ступенькам, едва не скатилась кубарем до первого этажа.

На площадке возле лестницы испуганно жалась к стенке всклокоченная Марианна Лаврентьевна. Пожилая дама была в трогательной байковой пижаме — розовой, с алыми слониками — и в пушистых тапочках с хищными мордами зайчиков.

— Я видела его, — с трудом проговорила она.

— Кого «его»? — оторопела Ангелина.

— Призрак! — прошептала старушка.

— Вы же в них не верите, — не удержалась Лина от ехидства.

— Но он был так… так похож на привидение! — не очень уверенно оправдывалась Марианна, потихоньку приходя в себя. — Какой-то такой… полупрозрачный. Просто молчал и задумчиво стоял в дверном проеме!

— А как он выглядел? — продолжала Ангелина расследование.

«Вот уж глупости, наверняка этот „кто-то“ вполне земной, из плоти и крови», — подумала она и окончательно решила докопаться до истины.

— Ну, такой длинный и тощий, — неохотно вспоминала Марианна. — Постоял и исчез, словно растворился в темноте. Или растаял в воздухе.

— Длинный, тощий, полупрозрачный… Так это же Денис! Мы его еще в школе «каланчой» дразнили, — сообразила Ангелина. — Его многие пугаются, потому что почти забыли, как он выглядит. Нет, это точно он! Наш доблестный трудяга Дэн, кормилец Люси и всей семьи. Ну, сгорает человек на работе. Бизнес плюс повышенное чувство ответственности. А все ворчат и ждут от него только денег. Обычное дело.

— Ну, нет! Никому не позволю делать из меня сумасшедшую! Тем более тебе, Линка! — завопила Марианна. — У тебя в школе вообще была тройка по физике. Что я, Дениса не знаю? А этот тип буквально растаял в воздухе…

— Растаял? Ну-ну, — развеселилась Ангелина. — Наверное, просто накинул черную куртку и вышел через подвал.

— Через какой подвал? — не поверила Марианна.

— А разве вы не знали: Денис недавно сделал отдельный выход из дома через подвал, — удивилась Лина. — Давно пора! Люся раньше с таким трудом спускалась туда по крутой лестнице.

— Ну, знаешь, эти твои вечные фантазии, — не выдержала Марианна. — С детства любила выдумывать небылицы. Неудивительно, что по ночам здесь не спишь, пишешь на компьютере всякую чушь.

— Чушь? — возмутилась Лина. — Вы что, залезали в мой ноутбук? Да кто вам разрешил! Он же так и называется: «пер-со-наль-ный компьютер!»

— Очень надо время на глупости тратить, — пожала плечами старушка. Я и так знаю: кроме дешевой беллетристики, ты ничего накропать не способна. А подобную чушь я не читаю.

— Дамы, какого черта вы не спите в два часа ночи? А потом будете сплетничать, что позабыли, как я выгляжу, — вдруг раздался рядом ворчливый басок. — Еще бы! У меня, в отличие от вас, день начинается в семь утра и заканчивается за полночь.

И перед собеседницами явился муж Люси Денис. Он и вправду был в черной куртке. Раздраженный, как обычно, из-за вечного недосыпа, финансовых проблем и переутомления. Выглядел он, признаться, не очень: синяки под глазами, всклокоченные темные волосы с легкой проседью.

Ангелина застеснялась ночной рубашки, сорвала с вешалки чей-то, первый попавшийся под руку, плащ, накинула его на плечи. Из кармана выкатился и запрыгал по ступенькам, ведущим в подвал, какой-то то ли флакон, то ли пузырек. Лина пожала плечами, догнала «беглеца» и сунула обратно. А заодно подумала: «Ну и плащ — здоровущий какой! Наверное, Олесин. У нее одной в этом доме такие пышные формы… Наверное, видок у меня еще тот! Пора восвояси сматываться».