Их пленница - Мария Устинова

— Тогда к делу?

Взгляд скользнул по нам троим на диване.

Я старалась выглядеть беззаботной, но лежать неудобно — колено Зверя давило в живот, а шея заболела из-за неестественного поворота головы. Я устроилась полубоком и улыбнулась гостю. Он уважительно кивнул, приветствуя меня.

Но слишком внимательно он меня рассматривал… Или парней? Как они трогают меня: Руслан перебирал волосы, Зверь гладил ступню. Мои руки безынициативно лежали на коленях Руслана. И это тоже не укрылось от гостя.

Он сел напротив и Руслан молча показал на ряд бутылок. Тот без интереса их оглядел и сухо сказал:

— Абсент.

Налил ему Руслан. Не забыл и про нас со Зверем — нас троих ждала текила.

— Не будем торопиться, Сергей, — вздохнул бывший. — Выпьем, отдохнем, день был долгим.

— Вижу, вы опять втроем, — заметил он, видя, как мы чокаемся. — Почему молчишь, Оливия?

За меня огрызнулся Руслан:

— Она должна что-то сказать?

— Спокойно, — усмехнулся Сергей, выставив перед собой руки. — Я на Оливию не претендую. Говорили, между вами кошка пробежала.

— Ложь, — Руслан мрачно выпил.

Все с ними понятно.

Я нежно улыбнулась, привстала и переплела пальцы со Зверем. Он тут же поднес мою руку к губам, не спуская взгляда с гостя.

— Пусть мальчики говорят, — пожала я плечами. — Это не мое дело.

— Зато ты красивая, — улыбнулся он.

— Верно. У нас все хорошо, — я отвела взгляд, давая понять — дальше без меня, я в разговоре не участвую.

Напряжение слегка рассеялось.

Краем уха я слушала, как они смеются, спрашивают про дела. Мне интереса не было, и хватку со Зверем я разорвала. Но парни все еще тискали меня, показывая — это наше, мы втроем.

Я поняла, зачем меня приволокли.

Медленно, но верно наступала осень, а это время встреч с инвесторами. Сергей — их представитель.

Мальчикам надо показать, что все в порядке, потому что у них какие-то косяки… Для этого даже дедукция не требовалась. Во-первых, сейчас сентябрь, а Сергей обычно появлялся в октябре-ноябре. Во-вторых, я снова здесь.

Прежде я сидела так с ними. Улыбалась, пила, но никогда не участвовала в разговорах — это не мое дело. Изменить ритуалу я собиралась лишь в этом году, но нет, не удалось. Меня, так или иначе, притащили в клуб и усадили между ними. Я почти не злилась — сама согласилась, а свое слово надо держать.

Одно смущало: в бизнес оборотней простые люди не вкладывают. Встреча может плохо кончиться, а здесь сестрица, которая в этих делах совсем не шарит. Какие же они мудаки… Украли сестру и выманили. Знали, что сама я не приду.

Тепло их тел все равно успокаивало — я тоже тосковала. Оказалось, сидеть вечерами дома в пустой квартире — настоящий кошмар. Мысли всякие лезут и хоть вой от одиночества. Но и с ним я примирилась, считая его наказанием за грехи.

— Ну что, парни. Деньги не пахнут? — неожиданно сказал Сергей. — К вам претензии.

Меня передернуло от тона.

Пока мальчики меня лапали, я отвлеклась и пропустила все: о чем говорят и почему ситуация накалилась.

Нож Зверя оказался в руках. Лезвие касалось моей голени и неприятно холодило кожу.

— Уймись, Кирилл, — Руслан всегда был более рассудительным. — Убери нож. А тебе я скажу, что деньги пахнут лишь деньгами. Какие к нам претензии? У нас все под контролем.

— От вас много шума, так просили передать, — сказал Сергей. — Веселитесь, девок воруете… Работать кто будет?

С каждым словом давление лезвия на мою несчастную ногу усиливалось. Есть у Зверя такая привычка. Если нервничает — водит ножом по тем, кто рядом. Плохая новость для окружающих.

Я пошевелила ступней, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, и улыбнулась:

— Девок воруют? — с наигранной ревностью спросила я. — Я была последней. Да, мальчики?

Руслан тихо заворчал, и я потерла его бедро обеими ладонями, словно делала массаж. Это моя обязанность — снимать с них стресс. Так я их развлекала, прежде чем ушла.

Я легла обратно, прильнула щекой к колену и закрыла глаза. Запах кожаной обивки мешался с запахом парфюма Руслана. Я как будто оказалась дома. И тихо, про себя, начала напевать полузабытую мелодию — то ли из детства, то ли из того времени, когда мы были вместе. Она ассоциировалась с безоблачным счастьем.

Почти детская песенка звучала в мрачной тишине кабинета слегка безумно.

Еще мгновение они бычились друг на друга, а затем расслабились. Я затихла.

— Чем мы занимаемся в свободное время, не их дело, — отрезал Руслан.

У оборотней так бывает.

Они словно общаются на неизвестной частоте, которую не улавливают люди. Пара слов, жест, даже взгляд и все в комнате бряцают оружием, словно на плацу. Чтобы дело не дошло до драки, нужно вовремя снять напряжение. Я умею чуять оборотней, отличать от людей — слишком много времени провела рядом.

Я скосила взгляд на Руслана. Жестокий взгляд ощупывал гостя, словно он искал уязвимое место.

Он откинулся на спину, ладонь спустилась мне на шею, плавно перебирая локоны, словно это четки, а не волосы. Ему нужно было успокоиться.

— Вкусная у тебя выпивка, — Сергей поставил пустую рюмку на стол и поднял глаза. Его не тронуло представление мальчиков и то, как по-звериному агрессивно они подобрались. — Благодарю за гостеприимство, Руслан. Тебе просили передать: мы хотим наши деньги назад.

Пальцы в волосах ни разу не сбились.

— Нет проблем, — он пожал плечами, поерзал, устраиваясь удобнее, и потянулся за следующей порцией текилы.

Мощное тело чуть не расплющило меня. В грудь чувствительно и болюче врезался пистолет, который Руслан прятал под распахнутой рубашкой у пояса.

— Ты же понимаешь, — продолжил он и приподнял рюмку, приглашая к тосту, — я не могу вывести деньги быстро. На это требуется время.

— Нет, ты не понял. Они хотят получить деньги немедленно. Тебе дадут максимум пару недель.

Руслан удивленно осекся.

Боковым зрением я видела губы, окруженные густой черной щетиной. Мои любимые губы. Сладкие и горячие… Сейчас они напряженно застыли — он не знал, что сказать.

— К чему такая спешка? — вкрадчиво спросил Кирилл, лезвием очерчивая мою голень. По ощущениям было щекотно.

Несмотря на то, что бизнесом я не занималась, спешка удивила и меня. Что-то у них случилось, пока меня не было. Раньше Сергей не был таким жестким, больше пил, улыбался. Сегодня он сама мрачность. В неподвижных глазах ни намека на веселье.