Покорить Ангела - Виктория Победа

— Да брось, — в разговор вклинился Рома, — пропускать студенческие тусовки нехорошо.

— А когда? — да-да, я из тех вечно отсталых, которые обо всем узнают в последнюю очередь.

— Ну официальная часть начнется примерно, — Тася взглянула на часы, — через семь минут, а неофициальная в «Жаре» через неделю, в пятницу.

— Официальная? — уточнила я.

— Ну да, — закивала Тася, — ну ты как с луны. Ща заглянет декан, повещает о том, как нам всем повезло пройти конкурс, какой у нас прекрасный универ и факультет, и так далее, и тому подобное, ну а потом отдельные группы поводят по универу. Ты вообще в программу вникала?

— Эмм… ну в целом, да.

Ага, вникала, конечно. А чего там вникать? Факультет нашла, образовательную программу и группу нашла, расписание, — тоже. Зачем мне знать больше? Посвящения какие-то, я и не собиралась никуда, у меня времени нет и голова другим забита.

— Ты, кстати, из какой группы? — продолжила опрос Тася. — Из второй.

— О, класс, — хлопнула в ладоши Тася, — я тоже, а Рома, и вон тот красавчик, на которого ты только что так пристально пялилась — его, кстати, Женя зовут — из первой, но у нас много пар пересекается.

Я буквально почувствовала, как порозовели мои щеки. Неужели так заметно было? Господи, да Тася же верещала безостановочно, занятая одной лишь собой. Как она вообще заметить-то умудрилась?

Я нахмурилась, посмотрела на девушку, потом на Рому, последний, к слову, молча слушал, не отрывая от меня любопытного взгляда.

— Ни на кого я не пялилась, — я попыталась оправдаться, прозвучало, правда, как-то совсем уж неуверенно, — просто он мне знакомым показался, — добавила зачем-то.

— Так не пялилась или показался знакомым? — подхватил Рома, широко улыбнувшись.

— Не пялилась и показался знакомым, — буркнула я, начиная злиться.

Отвернувшись от ребят, я вновь уткнулась взглядом в кучку студентов внизу. Женя наконец перестал сверлить меня своим жутким взглядом, тем самым, что даже на расстоянии вызывал в теле необъяснимую дрожь. Теперь внимание парня было сосредоточенно на белобрысой девице, не ясно откуда взявшейся и обезьянкой повисшей на его руке.

— Это Мила, его девушка, — как ни в чем не бывало проговорила Тася.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И к чему мне эта информация? — отозвалась я чересчур резко. — Не кипятись, Лин, у Таськи просто язык, как помело, она даже

не фильтрует базар, — рядом с сестрой рассмеялся Рома, мне отчего-то тоже захотелось улыбнуться, было в этом парне что-то позитивное, какая-то особенная аура.

— Сам ты помело, — беззлобно бросила Тася, ткнув в брата локтем. Рома демонстративно поморщился, а потом обнял сестру и подмигнул мне.

— Так вот, Лин, — продолжил Рома, — ты давай мозги не крути, посвящение важная часть студенческой жизни, будет весело.

— Вы так утверждаете, словно уже там побывали, — отмахнулась я, открывая зачем-то тетрадь.

— Мы нет, но нам старшики рассказывали, к тому же у нас брат старший в несколько лет назад выпустился, так что мы в теме.

Я уже было собиралась ответить, когда рядом, слева, раздалось чье-то весьма громкое «гхм». Повернувшись к источнику звука, я чуть было не подпрыгнула на месте. Рядом, не пойми каким образом, оказался тот самый Женя, за руку которого продолжала цепляться блондинистая девица.

— И че вы там застряли? — неловкую паузу нарушил Рома. Ответа не последовало, Женя демонстративн опустил находящееся по левую сторону от меня свободное сидение и, бросив на пол рюкзак, плюхнулся рядом со мной. Девушка Жени устроилась по левую руку от него. А я мысленно выругалась. Ну и на кой черт я уселась посередине? Не могла сесть с краю? В миг стало совершенно некомфортно, я почувствовала себя не в своей тарелке.

— Жека, Мила, это Лина, — снова оживилась Тася, — Лина, это Мила и Женя, мы вместе в школе учились.

Я вынужденно посмотрела на парочку. Блондиночка только окинула меня незаинтересованным взглядом, словно я в принципе не достойна ее внимания, и уставилась на свои чрезмерно ярко наманикюренные ногти, предельно внимательно их разглядывая. А мне до ужаса захотелось закатить глаза, при этом не забыв многозначительно фыркнуть. Порыв свой я, конечно, сдержала. С трудом, но сдержала.

— Лина? — внезапно переспросил Женя, вновь обратив на меня свой пристальный взгляд и, видимо, совершенно позабыв о своей блондинистой спутнице.

— Ангелина, — поправила его зачем-то.

Я вообще-то не любила свое полное имя, оно всегда казалось мне каким-то чрезмерно пафосным, что ли. Я даже подумывала его сменить, но передумала. И теперь вот сама не понимала, к чему сделала это уточнение.

— Ангел, значит, — хмыкнул Женя, — ну привет, Ангел, вот так встреча, да? — прошептал он, наклонившись непозволительно близко.

— Меня зовут, Ангелина, а не Ангел, — процедила я сквозь зубы. И вроде этот придурок еще ничего сделать не успел, а я уже

кипела, как электрический чайник. Все во мне протестовало, восставало против присутствия этого ненормального. А его чрезмерно наглая ухмылочка не вызывала во мне ничего, кроме острого, инстинктивного желания стереть ее со смазливой физиономии.

— Мне похер, веришь? — его голос измелился, в нем послышались нотки раздражения.

Я не стала отвечать на его вопиющее заявление, просто отвернулась, давая понять, что не намерена продолжать бессмысленный по своей сути диалог. И как раз вовремя, потому что студенты уже успели рассесться по местам, в аудитории образовалась тишина, а на пороге показался высокий, подтянутый мужчина лет пятидесяти. Вальяжной походкой он прошел в аудиторию, следом появилась миловидная женщина в строгом брючном костюме и совсем молоденькая девушка.

Я правда старалась вникать в ту бесконечную поздравительную речь, что обильным потоком лилась из уст декана нашего экономического факультета. Мужчина с восторгом рассказывал об истории университета, появлении относительно молодого, но весьма и весьма перспективного факультета экономики, студентами которого мы имеем честь быть. О конкурсе, в этом году превысившим все возможные и даже невозможные ожидания. Столько экспрессии я, наверное, видела лишь однажды, — во времена предвыборной кампании нашего мэра.

И, наверное, это было бы даже в какой-то степени интересно, если бы не давящее, свербящее ощущение пристального взгляда. Я все никак не могла полностью сосредоточиться на словах главного на факультете человека. С трудом я давила в себе желание повернуть