Смех и смертный грех - Дарья Калинина

— Не огорчайся, — Кира дотронулась до Лесиной холодной руки. — Все просто классно!

— Ты думаешь?

— Уверена! Сейчас вы распишетесь, и мы продолжим пить шампанское за ваше здоровье.

Шампанского было приготовлено десять коробок, которые сейчас были распиханы по багажникам машин. Даже в лимузине, на котором прибыли Леся с женихом и свидетелями — Кирой и Лисицей, стояло несколько бутылок. По дороге друзья уже распили одну, и теперь Кира ощущала, что ей необходимо на минутку оставить своих друзей. Она запросто может опозориться, если в самое ближайшее время не найдет местечко для уединения. И почему так получилось? Но то ли она не рассчитала дозу, то ли с шампанским было что-то не то. Однако факт оставался фактом: пузырьки как-то слишком уж быстро добрались до выхода.

— Как ты думаешь, где тут у них туалет?

— Я не знаю, — отозвалась Леся и с тревогой добавила: — А тебе очень нужно?

— Очень.

— Может быть, подождешь? — умоляюще прошептала Леся. — Уже скоро роспись.

Но Кира не могла ждать. Ее прямо распирало изнутри.

— Я быстренько, — пообещала она подруге и поспешила внутрь ЗАГСа.

Тут она не стала задерживаться и, быстро сориентировавшись, поспешила в указанную сторону. Вот и дамская комната! Влетев в нее, Кира быстро заперлась в кабинке, и на какое-то время весь остальной мир перестал для нее существовать. Какое блаженство!

Закончив с одним делом, Кира принялась оправляться. Она нарочно надела самое скромное платье, чтобы хоть немного оттенить буйство перьев и стекляруса на платье невесты. Кира остановила свой выбор на светло-зеленом шелковом платье, которое обладало лишь одним недостатком: оно мялось, и чтобы выглядеть в нем прилично, требовалось приложить определенные усилия.

Вот и сейчас Кира старательно расправляла складки, чтобы они расположились живописно, а не абы как, и чтобы не было похоже, что она где-то валялась, а не просто сходила на минуточку в туалет.

Достав флакон духов, Кира основательно себя ими опрыскала. Пусть она будет душистая, словно роза.

Внезапно до слуха Киры донесся какой-то странный звук. Какое-то прерывистое шипение исходило из соседней кабинки. Кира была готова поклясться, что раньше этого звука не было. Точно так же, как она могла бы поклясться, что когда она вбегала в туалет, обе кабинки были пусты. Кира заняла правую, а в левой никого не было. Тем не менее шипение продолжалось. Было в нем что-то жутковатое, отчего у Киры пробежал мороз по коже.

Она тут же взяла себя в руки и решила, что нечего трусить. За дверями туалета полно народу. Так что в случае чего к ней прибегут на помощь.

— Кто это там шипит? — громко спросила она. — А?

К ее удивлению, шипение тут же стихло, зато раздалось ругательство. Кира вздрогнула. За стенкой кто-то был! И более того, этот кто-то был мужчиной. Во всяком случае, голос был точно мужским. Затем дверь хлопнула, по ногам потянуло сквозняком, а затем раздались чьи-то голоса. Это зашли в дамскую комнату подружки невесты с другой свадьбы.

Они вертелись возле большого зеркала, прихорашиваясь и поправляя свои прически. И с интересом посмотрели на Киру, когда она вышла из одной кабинки и тут же заглянула в соседнюю. Кира и сама не знала, что надеется там найти. Но ей хотелось узнать, что за мужчина был в соседней кабинке, и особенно, что за штука издавала такое странное шипение.

Однако в кабинке было пусто. Лишь на полу валялась маленькая круглая железка, не больше копеечной монеты. Она была новенькая, красиво блестела, и Кира, поддавшись какому-то импульсу, подняла ее и поднесла к глазам. Что это такое, она понять так и не сумела, но по внутренней стороне находки шла аккуратная резьба. То ли заклепка, то ли винтик? Кира в недоумении вертела ее в руках.

Девчонки возле раковины начали поглядывать на нее и хихикать. Кира в смущении вышла. Тем не менее находку она не выкинула, а сунула в сумочку. Зачем ей была нужна эта непонятная металлическая штучка, девушка вряд ли смогла объяснить, даже если бы ее о том спросили. Но привычка подбирать и подмечать все странное, что происходит вокруг, не позволила Кире избавиться от этой находки.

Все остальные были уже в здании ЗАГСа. Леся накинулась на Киру, едва увидела ее.

— Куда ты пропала? Нас уже вызвали! Хороша свидетельница, ничего не скажешь!

— Теперь все в порядке. Я готова приступить к своим обязанностям.

— Очень рада это слышать. Ну, пошли!

И Леся первой, словно возглавляющий эскадру эсминец, устремилась вперед, позволив полюбоваться своей кормой всем гостям. И если раньше кто-то еще не видел платья невесты, так сказать, с торца, то теперь всем представилась такая возможность.

Кира услышала, как из толпы гостей позади нее донеслось чье-то отчетливое аханье. Кажется, это было со стороны приглашенных Эдика. Помимо мамы и папы Эдика, на церемонии присутствовала также и его бабушка — высокая, худая старуха со скорбно поджатыми губами. Кажется, она отнюдь не одобряла брака своего внука с женщиной старше его, да еще и не девственницей. Губы бабушки в этот момент прошептали какое-то не очень приличное слово, которое явно услышала мать Эдика, покосившаяся на свекровь с неодобрением.

Ведь если бабушка Эдика не была в восторге от его выбора, то родители жениха в их Лесе души не чаяли. С этой стороны опасности ожидать было нечего. Но все же Кира корила себя за то, что не уследила за Лесей и позволила ей купить это провокационное платье. Впрочем, тут же обнаружилась и еще одна проблема, которая была поважней туалета невесты.

— Где же фотограф?

— Он уже давно должен быть тут!

— Игоря еще нет.

— Ему кто-нибудь звонил?

— Раз двадцать. И все время он в пяти минутах ходьбы.

В это время дверь распахнулась, и в нее влетел красный запыхавшийся толстячок со смешной, похожей на яичко головкой. Он повертел ею по сторонам, увидел призывно машущего ему Эдика и просиял улыбкой:

— А вот и я!

На груди толстячка болталась современная камера, как прикинула Кира, тысяч за сто — сто двадцать, никак не меньше. Поняв, что это и есть тот самый Игорь, который должен фотографировать свадьбу, Кира принялась с интересом его разглядывать.

Первое, что она поняла — что этот человек ей определенно не нравится. Он вызывал антипатию одним своим видом. Бывает же такое, взглянешь на человека и сразу поймешь — нет, дружить с ним я не буду никогда и ни при каком раскладе.

Вроде бы, с одной стороны, Игорь и был похож на Эдика, сказывалось фамильное сходство, ведь отец Эдика и мать Игоря были родными братом и сестрой, а с другой — это был совсем другой человек, на Эдика ничуть и не похожий. Эдик никогда не был ни суетлив, ни потлив, ни излишне улыбчив. Вся добрая сущность Эдика проявлялась в его глазах, а вот глаза улыбчивого Игоря, напротив, были какими-то холодными и пустыми. Но зато он постоянно улыбался, лебезил, успел обнять бабушку, маму — высокую худую женщину с длинным лошадиным лицом, которая попросила их всех звать ее Ларисой без всяких отчеств, а также тетю — маму Эдика, и его отца — своего дядю. Все это отнимало время, невеста нервничала, но Игорю, казалось, не было до этого никакого дела.