Автобаза - Игорь Голубев

С трудом вывернулся из общего потока пассажиров метро, норовящего закрутить и утащить к автобусным остановкам, одернул куцый пиджачок и двинул знакомой дорогой. Глотов любил ходить до своего предприятия пешком. В это время хорошо думается.

Через квартал увидел знакомый бетонный забор автобазы. Чем для него была автобаза? Зависело от настроения и образа мыслей. Сегодня это предприятие, им же поднятое из руин. Цеха, подвижной парк, службы, плановики, слесари, диспетчеры, водилы. А еще это был организм. Живой. Работу которого он чувствовал, как собственный пульс.

Читая в газетах сообщения о намеренном банкротстве, тендерах и прочей возне вокруг собственности, Глотов не понимал тех, кто таким образом расправлялся с людьми и механизмами, соединенными в одно целое и предназначенными для одной цели: работать. Он понимал механику происходящего, но принять то, что заводы и фабрики переходят из рук в руки вместе с людьми, как с крепостными крестьянами, - не мог.

Когда придет костлявая, с собой ничего не заберешь. Видимо, в прежние времена люди, ворочавшие большими деньгами, это хорошо понимали. И Гужон, капиталист, председатель Московского общества заводчиков и фабрикантов, и Крестовников, председатель Московского купеческого банка, владелец текстильных предприятий, в своей деятельности не ставили во главу угла накопление личного богатства, никогда не кичились своими накоплениями. Студенты из богатых семей стеснялись на своих лошадях в университет приезжать. А нынче?.. Прежде ростовщиков и откупщиков, производителей водки в обществе не любили. Теперь же они уважаемые люди, мелькают на экране телевизора, их принимают в правительственных кругах.

Василий Степанович миновал проходную, попутно записав в книжечку просьбу охранников заменить холодильник -в жару старый уже не справлялся - и поспешил в кузовной.

...Его поразила неестественная тишина. Не визжали "болгарки", не стучали киянки, не пыхтел компрессор. Два КамАЗа, раззявив кабины, вольготно расположились на ямах.

Глотов устремился за летнюю ремплощадку - к беседке. Во время субботника в прошлом году их построили четыре. Там собирались на перекуры и неформальные собрания. Однако любили больше эту. Потому что из окон офиса ее не видно.

.- ...Страна дала ему все. Образование, работу, ясилье. И он, как гражданин, обязан вернуть ей долг, встать на ее защиту. Как человек и как гражданин... - говорил однорукий Митрофаныч, посверкивая единственным глазом.

- Хватит агитировать... -вяло прервал кто-то.

- Я не прав? Скажи, не прав?

- Прав, прав, -не хотели спорить с Митрофанычем.

- А может, лучше ему в дурдом лечь?

- Это кто сказал? Кому будет лучше - Пете или стране? - вопрошал Митрофаныч.

- Ладно, кончай базар, пускай шапку по кругу, - предложил парень из красочного.

Бейсболка пошла вкруговую. Василий Степанович бросил пару сотен. Он сразу понял, что собирают на отходную - Пете предстояло идти в армию. Глотова узнали. Сразу стало тихо.

- Не забудьте к столу позвать, - напомнил Глотов.

- Это еще когда будет...

- Если вообще будет.

- То есть?.. - не понял Глотов. - А на что скидываетесь?

- Детишкам на молочишко. Военкомовским.

- Так это взятка? - догадался директор.

- А че...

- Да ниче, - Глотов забрал свои деньги, - взяток принципиально не даю.

- Тогда заберут, - обреченно произнес парень из красильного.

Больше никто денег не забрал.

- Я им говорил - сядете. Сейчас срок за взятки дают, не прежние времена, бубнил следовавший сзади Митрофаныч.

Глотов потянул воздух носом и учуял перегар.

- Опять? Сменился - уходи. Или правил не знаешь? Сейчас же домой.

- Верка ушла... - сообщил Митрофаныч.

- Куда?

- К матери. И Светку забрала. Может, зайдешь вечерком?

- Зайду.

Глотов знал Верку, когда-то крестил Светку и вообще с участием относился к этому неблагополучному семейству. Но не пришел ни в тот вечер, ни в следующий. Завертело. Закружило. Навалилось... .

ОНИ УСТАЛИ, НО...

С утра в квартире уже никто не удивился, когда Дима Артеменко принес диетический творог. Роня задыхалась от жары, и Гена, что случилось впервые, боясь преследующих глаз Скорби, пришел на помощь - с трех рывков открыл настежь обе рамы.

- Пуху налетит... - констатировала Ангел злой, Мира.

Гена застыл с ложкой творога во рту, потом ушел в комнату и вернулся с зеленой антикомариной сеткой. Не остался в долгу и Дима. В простенке коридора висел скромный листочек, расчерченный на три графы. Три квартиросъемщика прилежно убирали места общего пользования, давно приняв за данность неучастие четвертого. Артеменко исправил положение, внес в список Генкину фамилию Климов.

- Ну, ты уж не очень-то... Я не космонавт, к перегрузкам надо подходить постепенно, - слабо возмутился Гун. - И потом, у нас сегодня в плане посещение зоопарка.

- Зоопарка? - удивился Артеменко, но согласился.

- Сто лет мороженого не ел... - Генка жмурился от удовольствия.

Ел Климов, как в детстве, с облизом, не кусая. Оно и понятно - продлевал удовольствие. Они приближались к воротам. У касс виноградной лозой вилась очередь. Ствол составляли родители, на которых хилыми гроздьями висели дети.

- Раньше одиннадцати он не появится, - предположил Гун. Для начала они прокатились в тележке, запряженной пони, потом опять ели мороженое и пили лимонад.

Наконец Артеменко не выдержал:

- А кто нам нужен?

- О... Это, я тебе скажу, фигура. Есть такие люди, которые могут ВСЕ. Как только овладевают чем-то в совершенстве, им становится неинтересно. Вот, к примеру, Олежка. Поступил на юридический, а после третьего курса бросил. Пошел в армию, остался на сверхсрочку. Через пять лет дембельнулся. Работал радиомонтажником. Получил шестой разряд по старой сетке, бросил. Уехал на остров метеорологом. Три года там пробыл, книжку написал о птицах. Орнитологи говорят, очень тонкие наблюдения. Но больше птицами не интересовался. А ведь его на конгресс куда-то приглашали. В Средней Азии змей ловил и сдавал в серпентарий. Деньги - бешеные. Бросил. Гонщиком стал. "В мире моторов" передачу видел? Ведущим был. Видно, змеи его все-таки приворожили. В террариуме здешнем обретается. Надеюсь, поможет мне по дружбе. Я ему тачку чинил всякий раз, как он в цейтнот попадал. Конечно, у них свои механики есть, но сторонний взгляд, он, как известно, не лишний.

Дима знал, что не лишний взгляд Климова был нужен, а его руки. И конечно, голова...

- Да вот он чапает.