Река жизни - Томас Сюгру

его придти сюда, и он пришел. Он не взял никакого вознаграждения, кроме платы за железнодорожный билет. Он сказал, что поездка дала ему возможность увидеть его девушку. Они поженились на следующий год.

– Он пришел вместе с мистером Эл Лейни, который помогал ему в чтениях.

Доктор Мюнстерберг снова прервал ее: “Он был доктор, этот Лейни?”

– В то время он изучал остеопатию[13]. Позднее он получил степень по этой специальности. Его жена владела магазином в Хопкинсвилле и сестра Эдгара Кейси работала там. Мистер Лэйни ввел Кейси в транс.

– Обследовали ли они ребенка? – спросил доктор Мюнстерберг.

– Нет. Они видели ее, но я помню, Эдгар сказал, что для него это не важно. Я помню, как молодо он выглядел. Я еще подумала: “Как этот мальчик может помочь нам, когда лучшие доктора в стране потерпели неудачу?” Видите ли, мы знали его семью и знали Эдгара. Он получил совсем мало образования.

– Вы были настроены скептически? – спросил доктор Мюнстерберг.

– Я надеялась на чудо, как это сделала бы любая мать.

Доктор кивнул.

– Он снял пальто и освободил свой галстук и шнурки на ботинках. Потом он лег на диван вот здесь, – она показала место – И, казалось, уснул. Через несколько минут мистер Лэйни начал говорить с ним. Он сказал, что ему нужно посмотреть тело нашего ребенка, который находился в доме и сказать, что с ним не так.

– Я не поверила своим ушам, когда спящий человек начал говорить и сказал: “Да, перед нами тело”. Его голос казался другим, авторитетным.

Доктор Мюнстерберг кивнул. “Точно” – сказал он.

– Он сказал нам, что за день перед тем, как заболеть гриппом, она получила повреждение позвоночника, и микробы гриппа поселились в позвоночнике. Затем он точно сказал, где находится повреждение и дал инструкции по излечению остеопатическими средствами.

Он не мог знать о проблемах с ее спиной. Я одна знала об этом, но не восприняла это серьезно.

– Но вы уверены, что это случилось?

– За день перед тем как заболеть гриппом, Эйма вместе со мной выходила из повозки. Она поскользнулась и ударилась спиной о ступеньку повозки. Она быстро вскочила, как будто ей совсем не больно и я не думала об этом больше.

– Повреждение было обнаружено там, где он это описал?

– Да. Мистер Лэйни сделал Эйме определенные процедуры в тот вечер. На следующий день мы провели еще одно чтение. Он сказал, что процедуры были сделаны неправильно.

– Очень интересно, – сказал доктор Мюнстерберг. – Он сказал Лэйни, своему кондуктору, что тот неправильно выполнил инструкции?

– Да. Затем он рассказал, что было сделано неправильно, и объяснил, как это сделать правильно. Лэйни попробовал снова тем утром. В полдень было предпринято еще одно чтение. В нем снова были указания на необходимость корректировок. Лэйни попробовал снова. В чтении, проведенном на следующее утро, выполненные процедуры были одобрены.

– Эдгар вернулся в Баулин Грин, а мистер Лэйни, который жил в Хопкинсвилле, продолжил лечение. Он приходил каждый день в течение трех недель.

В конце первой недели у Эймы начал проясняться рассудок. Она внезапно назвала по имени куклу, которую очень любила до болезни. Несколько дней спустя она назвала по имени сначала меня, потом своего отца. Ее разум вернулся на тот уровень, где он покинул ее три года тому назад, когда ей было всего три года.

– После этого она быстро восстанавливалась?

– Довольно быстро. Вскоре она была на уровне нормального пятилетнего ребенка. После трех недель лечения мы провели контрольное чтение. В этот раз он сказал, что ее проблема устранена. После этого у нас не было никаких проблем. Сейчас Эйма нормальная девочка пятнадцати лет. Через несколько минут она закончит со своими уроками, и я ее приведу.

– Да, да. Я бы хотел ее увидеть.

– Я не знаю, что это за необычные возможности, – продолжала миссис Дитрих. – У нас есть только наш собственный опыт и опыт наших друзей. Но, насколько мы знаем, это всегда работает. Определенно Эдгар Кейси не шарлатан. Он никогда ни с кого не берет деньги за это. Наоборот. Люди всегда пользуются его хорошим характером и великодушием.

– Конечно, – сказал доктор, – Конечно.

Он отвечал автоматически, как будто не вполне слышал то, что она говорила. Доктор смотрел сквозь нее, в задумчивости, на диван, где десять лет назад спал молодой человек, которого он посетил в этот день.

***

Человек с усами сделал паузу, чтобы оценить расстояние до плевательницы. Затем плюнул точно в нее. Его слушатели, расположившиеся вокруг него в фойе отеля Латан, уважительно ждали.

Лесли Кейси продолжал свой рассказ.

– Вы бы увидели, что он был совершенно нормальным парнем, но только не в школе. В школе он был тупицей. И это вне всяких сомнений. Он слишком много мечтал; все учителя так говорили. Когда ему было двенадцать лет, он все еще был в третьем классе.

– Это было весной 1889. Мой брат Луциан был учителем в школе. Однажды он встретил меня и сказал, что попросил Эдгара произнести по буквам слово “хижина” и мальчик не смог этого сделать.

– Надеюсь, я правильно сделал, Лесли – сказал Луциан. – Я оставил его после школы и дал задание пятьсот раз написать на доске это слово.

– Делай как знаешь, Луциан, – сказал я. – Ты учитель.

– Да, я чувствовал себя просто ужасно. Может это моя вина. Может я не уделял мальчику достаточно внимания.

В тот вечер я сел с ним и провел урок правописания. Но оказалось, что я не мог ничего сделать, чтобы он смог усвоить этот урок. Я думал, что у нас что-то получается. Но когда я закрыл учебник и стал задавать ему вопросы, он не смог ничего ответить.

Сначала я подумал, что просто уже слишком поздно, было одиннадцать часов. Мальчик устал, и я сказал ему идти спать.

– Разреши мне отдохнуть пять минут, – сказал он мне, – И я буду знать урок.

– Хорошо, – сказал я.

Затем я пошел в кухню выпить стакан воды. Через несколько минут я вернулся в гостиную. Эдгар был там, заснув в кресле, с учебником вместо подушки. Я засмеялся и потряс его. “Вставай, старик” – сказал я, – “пора идти в кровать.”

Он сразу проснулся и сказал: “Спроси меня урок. Я теперь его знаю”. Я был уверен, что это не так, но всё-таки спросил его несколько слов. Он правильно произнес их по буквам. Я спросил его еще, он знал и это