Ноу-хау палача - Алексей Макеев

– У нас с Машей все в порядке. И даже если бы это было не так, ты прекрасно знаешь – я не из тех, кто прячется от проблем за работой.

– Тогда объясни мне, где ты в этом деле преступление увидел?

– Юрков утверждает, что с медицинской точки зрения такое совпадение совершенно невозможно. Я же, в свою очередь, просмотрел статистику, и она, между прочим, на стороне Юркова. Разрыв внутренней перегородки само по себе явление достаточно редкое, а при абсолютно здоровом сердце и вовсе невозможное. Знаешь, сколько подобных случаев зафиксировано в мире?

– Ладно, допустим, в этом вы с Юрковым правы, и смерть девушек имеет какую-то загадку, – замахал руками Стас. – Значит, если взять за аксиому, что это – явление насильственное, то наша задача выяснить, как на самом деле все произошло. Я верно рассуждаю?

– Для начала необходимо установить личности погибших, – ответил Гуров. – Не выяснив их имен, мы не сможем восстановить события, предшествовавшие их гибели.

– Ну с той, что сутки назад померла, дело понятное, – начал Крячко. – Сгонять на место происшествия, отыскать свидетелей. Если повезет, зацепочку получить. А что делать с той, что две недели в морге стынет?

– Есть ее фотография. Девушка достаточно молодая, можно попытаться отыскать в социальных сетях.

– Мысль хорошая, – воодушевился Крячко. – Нужно Жаворонкову из информотдела задание дать, он с этим живо справится. А еще неплохо было бы объявление бегущей строкой организовать. Помнишь, когда Вакулину дочь искали, по всем московским каналам сообщение пускали?

– Забудь! – охладил его пыл Лев. – И про Жаворонкова, и про бегущую строку. Я же тебе объяснил, что в этом деле мы можем рассчитывать только на себя. Орлов категорически запретил ресурсами отдела пользоваться.

– Да брось! – махнул рукой Стас. – Уж Жаворонкова запрячь мы и без генеральского разрешения можем. Пусть поработает на благо общества.

– За советом сходи, а навешивать на него наши заботы не смей, – категорически запретил Гуров. – Не такое уж сложное дело – прогнать фото через специальные программы. Посидишь пару часиков и все сделаешь.

– Здорово ты придумал, – проворчал Крячко. – Я тут в духоте сиди, фотки через программы просеивай, а ты, значит, на место происшествия покатишь? Почему бы нам не поменяться? Ведь это я тебе помогаю, а не наоборот.

– Вот поэтому ты и останешься в отделе. На тебе еще три папки с делами, которые ждут передачи прокурору, а я свои уже все подбил. Так что если генерал заглянет в комнату и спросит, чем это ты занимаешься, скажешь, что работаешь с документами Стрижа. А я быстренько сгоняю до парковой зоны, где девушку нашли, и вернусь.

– Умеешь ты убеждать, Лева, – вздохнул Станислав, которому совершенно не хотелось попасть под горячую руку генерала за задержку передачи документов. – Ладно, кати в свой парк. Только сильно не задерживайся. Если поиски второй девушки затянутся, я за себя не отвечаю.

Дождавшись, пока машина Гурова покинет парковочную зону, Крячко достал из папки фотографию девушки и отправился к Жаворонкову. Ему повезло, капитан оказался на месте и даже свободен. Объяснив деликатность просьбы, Стас выложил перед ним фотографию. Тот достал мобильный телефон, сделал копию снимка и заявил, что обработать его всеми имеющимися программами он сможет достаточно быстро, а вот на сортировку уйдет куда больше времени.

– Ты, главное, по соцсетям прогони, а уж с сортировкой я и самостоятельно справлюсь, – опрометчиво заявил Крячко.

О том, как сильно погорячился с последним заявлением, он узнал спустя десять минут. Ровно столько времени понадобилось капитану, чтобы прочесать виртуальное пространство. В итоге он предоставил Крячко больше десяти списков людей из десяти социальных сообществ, имеющих схожие с трупом черты лица. И каждый из списков насчитывал не меньше двухсот анкет. Такую неточность работы программ Жаворонков объяснил тем, что фото девушки изготовлено посмертно, и, видимо, это сказалось на результатах.

Крячко принялся стонать и жаловаться на то, как друг и соратник Гуров мало того что лишил его законных выходных, навязав никому не нужное дело, так еще и задания между ними несправедливо разделил. Сам, мол, поближе к свежему воздуху и травке отправился, а его, Стаса, в душном помещении оставил, наедине с десятками, а то и сотнями двойников погибшей девушки. Жаворонков, будучи человеком отзывчивым, готов был предложить Крячко помощь, и тот, несомненно, на эту помощь согласился бы, но в самый неподходящий момент в кабинет Жаворонкова завалились трое оперов и два дознавателя, и все с неотложными делами. Так как дело Крячко было категорически запрещено афишировать, ему пришлось молча забрать результаты поиска по социальным сетям и отправиться обратно в кабинет.

Засев за компьютер, он начал с самых популярных социальных сетей. Правда, по ним результат оказался более расширенный, но и вероятность, что именно там найдется нужный человек, была куда выше. Стас тщательно и методично изучал каждую претендентку, придирчиво разглядывая цвет волос и оттенок глаз, ширину бровей и остроту подбородка, потом начал рассылать сообщения незнакомкам. Содержание их не менялось, Крячко писал что-то типа «здравствуйте, как ваши дела», собираясь отсеивать тех, кто откликнется на рассылку. Спустя полчаса из тех, кому Крячко отправил сообщения, ответ пришел только от троих. Тогда он подумал, что отсутствие фото может негативно отразиться на результатах поиска, и, взвесив все «за» и «против», прикрепил к только что созданному аккаунту фотографию одного из сотрудников оперативно-следственного отдела, парня молодого, симпатичного и по всем параметрам привлекательного. Теперь ответы стали появляться чаще, но все равно серьезного отсева, на который надеялся Стас, не произошло.

И тут ему в голову пришла гениальная мысль: почему бы не прогнать снимки найденных претенденток и снимок жертвы через программу, используемую для поиска преступников в базе данных. Он тут же сорвался с места и вновь помчался к Жаворонкову. Но, увы, на месте капитана уже не было. Его помощник, старший лейтенант Пылаев, выслушав гневную тираду из уст Крячко, вызвался решить проблему полковника вместо Жаворонкова. Плюнув на осторожность, Крячко выложил Пылаеву суть проблемы. Оказалось, лейтенант тот еще хакер, и для него замутить какую-то программную проверку все равно что меда наесться.

Спустя двадцать минут оба, Крячко и Пылаев, сидели в кабинете оперов-«важняков» и изучали результаты совместного труда.

– Уверен, что это она? – в третий раз за последние пять минут спросил Станислав.

– Железно, товарищ полковник! – в очередной раз уверенно кивнул Пылаев.

– Вот собака! – выругался Крячко.

Расстроило его то обстоятельство, что девушка, которую выдала программа, состряпанная Пылаевым, была невероятно красива. Красива и молода. И Крячко казалось несправедливым, что такой красоты больше нет на этом свете. Еще сильнее его огорчало предположение, что эта красота ушла в мир иной не естественным путем, а стала жертвой какого-то злого умысла. А ведь умысел мог быть. Пусть пока он не понимает, какой резон убивать девушек, да еще столь изощренным способом, но ведь и отметать подобный поворот событий тоже не может. А это значит, что кто-то мог позариться на такую красоту. Позариться и уничтожить.