Нежный враг - Хизер Сноу

– Было совсем не просто собрать для тебя приличный гардероб за столь короткое время. Мадам Тромпо пришлось работать день и ночь. – Пенелопа вздохнула. – Мама так разволновалась, узнав, что ты задумалась о замужестве, что даже не обратила внимания на существенное увеличение цены за срочность. Ты не должна была вселять в нее такие большие надежды.

Лилиан скользнула взглядом по роскошным тканям и сверкающим драгоценностям.

– Я думала, она знает меня лучше. Тетя годами упорно пыталась представлять мне кавалеров, от знакомства с которыми я отказывалась с ничуть не меньшим упорством. Мне действительно жаль, что из-за меня ей пришлось потратиться, но я намерена вернуть ей деньги.

Как-нибудь. Наследства, оставленного Лилиан отцом, хватало, чтобы вести независимую жизнь, но без каких-либо излишеств.

Пенелопа, увлеченно рывшаяся в сундуке в поиске туфелек и перчаток, выпрямилась и оглянулась.

– Перестань. Мы достаточно богаты. Удовольствие, которое получит мама, пытаясь тебя сосватать, будет ей достойным вознаграждением. Скажу честно, я никогда не забуду восторга на ее лице, когда ты попросила достать для тебя приглашение в Сомертон-Парк. Она считает, что получила последний шанс увидеть тебя устроенной, и намерена максимально использовать его. Знаешь, ее ужасно раздражает, что в завещании твоего отца нет ни слова о замужестве. Так что, полагаю, ты еще не осознаешь, что тебя ждет.

Лилиан застонала.

Пен приложила к ней платье и задумчиво прищурилась.

– Пастельные тона тебе не подходят. Темно-синий или красновато-лиловый цвет смотрится на тебе значительно лучше. – Пенелопа тряхнула головой, и ее тугие локоны весело запрыгали по плечам и спине. – Но поскольку в этом сезоне в моде нежные оттенки, остановимся на цвете лаванды. Он подчеркнет необычный лиловый оттенок твоих глаз.

Лилиан дождалась, когда горничные окажутся от них подальше, и сказала:

– Меня это абсолютно не интересует. Просто все должно выглядеть так, будто я сюда явилась, как и другие девицы, чтобы заполучить графа. Рассчитываю, что здесь будет достаточно много женщин, чтобы отвлечь внимание Стратфорда от моей скромной персоны. Тогда я буду свободна и смогу заняться расследованием.

Пенелопа разложила выбранную ею одежду на кровати и повернулась к Лилиан.

– Я сыграю свою роль, как и обещала, хотя не думаю, что Уэнтуорты как-то замешаны в смерти дяди Чарлза.

– Не вижу другого объяснения, Пен. Папа получил письмо от кого-то из этой семьи и отправился навстречу своей гибели. Его предал один из Уэнтуортов.

Упорство Пенелопы в отстаивании своей точки зрения раздражало, но Лилиан постаралась это скрыть. Она не могла ее винить за сомнения, потому что не смогла заставить себя рассказать ей обо всех своих подозрениях.

Когда Лилиан поняла, что письма зашифрованы, у нее сформировалась некая версия. В то время ей было всего десять лет, но она хорошо помнила, что в последние недели перед гибелью отец вел себя странно: все время куда-то спешил, казался задумчивым, отстраненным, скрытным. Да и время было смутное. К моменту написания первого письма Амьенский мир был уже нарушен, противостояние между Англией и Францией в мае возобновилось. Зачем отцу шифровать письма на французском языке и от покойного графа Стратфорда уже после объявления войны? Учитывая слова папы о предательстве и обстоятельства его насильственной смерти, можно предположить, что он вместе с одним из Уэнтуортов был вовлечен в какие-то шпионские игры, но что-то пошло не так.

Лилиан понимала, что обвинение достаточно серьезное и, чтобы решиться его озвучить, нужны доказательства. Именно их она и намеревалась обнаружить в Сомертон-Парке.

– Если все так и есть, – тревожно проговорила Пенелопа, – Уэнтуорты определенно не захотят, чтобы об их участии стало известно. Поэтому будь осторожна.

Девушка резко отвернулась и занялась выбором платья для себя, а Лилиан судорожно прижала к груди блокнот, до глубины души тронутая заботой кузины.

– Вот вы где! – В комнату вплыла тетя Элиза, одетая в вечернее платье из бирюзовой органзы, с бирюзовым же тюрбаном на голове, закрывающим волосы. На ее лице была написана решимость немедленно доставить своих подопечных в гостиную – к обществу. – Чем это ты занимаешься? – углядев в руках у Лилиан блокнот, в недоумении воскликнула тетушка, совершенно не понимая, как можно уделять внимание всякой ерунде в данной ситуации. Она никогда не понимала племянницу и, наверное, уже не поймет. Крепко взяв Лилиан за локоть, она повела ее к ширме. – Вы обе должны немедленно умыться и одеться.

Горничная принесла лавандовое платье, которое Пен выбрала для нее, и Лилиан начала поспешно умываться, напряженно размышляя о предстоящей встрече.

У Лилиан были причины для волнения. Теперешний граф – соратник Веллингтона и к тому же достаточно влиятельная политическая фигура. Вряд ли ему понравится, если участие кого-то из членов его семьи в убийстве ее отца будет предано гласности. Ей придется тщательно следить за собой, чтобы ничем не выдать истинной причины появления на этой ярмарке невест. Если граф заподозрит, зачем она явилась в его дом, ее в момент вышвырнут на улицу.

Это в лучшем случае, но не следует забывать, что может произойти и что-нибудь похуже. Ни на одно мгновение.

– Как я и опасалась, самое начало мы пропустили, – проворчала тетя Элиза, когда они вошли в заполненный гостями салон. Роскошно одетые люди прогуливались по просторному залу, собирались группами, беседовали. Женщин было больше, чем мужчин, и всех их отличало воодушевление от важности стоящей перед ними задачи. Повсюду, на сколько хватало глаз, виднелись заинтересованные сияющие лица. Блеск драгоценностей буквально ослеплял. И в этом не было ничего удивительного: один из самых завидных женихов Лондона намерен выбрать себе невесту.

Тетя возвысила голос, чтобы перекричать шум:

– Вниманием графа вполне уже могла завладеть одна из этих девиц. – Она вытянула шею и оглядела салон поверх голов. – Я не вижу Стратфорда, но, судя по количеству женщин, собравшихся в дальнем углу, он где-то там. – Тетя кивком указала направление и скомандовала: – Пошли.

Лилиан послушно побрела за тетей и кузиной, лавируя среди шуршащих юбок из тафты и шелка, едва не задыхаясь от навязчивых приторных запахов, немыслимого смешения ароматов цветов апельсина и туберозы, жасмина и плюмерии – и это только те, которые она сумела распознать. Оказывается, смешение разных запахов способно вызвать тошноту, даже если каждый из них сам по себе приятен. У Лилиан в животе что-то противно свернулось в комок, и она ускорила шаги, чтобы, упаси бог, не опозориться при первом же знакомстве с семейством Уэнтуорт.

Она была довольно высокой для женщины, но тем не менее почти ничего не видела за высокими прическами и украшенными перьями головными уборами. Медленное движение по залу напомнило ей о детских опытах. Когда ей было семь, Лилиан решила выяснить скорость передвижения улиток и довольно долго наблюдала и записывала данные о расстоянии, которое преодолели шесть экземпляров разного размера, и времени, которое они на это потратили. В среднем они преодолевали четыре дюйма каждые семь минут. Лилиан тряхнула головой, избавляясь от непрошеных воспоминаний. Улиткам удалось бы добраться до графа Стратфорда быстрее, чем ей.