Четыре всадника: Докинз, Харрис, Хитченс, Деннет - Ричард Докинз

Католическая энциклопедия – сокровищница самоуверенной софистики. Чистилище есть своего рода небесный зал ожидания, в котором мертвые наказываются за свои грехи («очищаются»), прежде чем в конечном счете попасть на небо. Статья о чистилище в Энциклопедии содержит длинный раздел, посвященный «заблуждениям», в котором перечисляются ошибочные взгляды еретиков, таких как альбигойцы, вальденсы, гуситы и апостолики, к которым, разумеется, присовокупляются Мартин Лютер и Жан Кальвин[9].

Библейские свидетельства в пользу существования чистилища имеют, скажем так, «творческий» характер – в них опять используется обычный богословский трюк, заключающийся в туманной, поверхностной аналогии. Например, Энциклопедия отмечает, что «Бог простил неверие Моисея и Аарона, но в наказание не допустил их в “землю обетованную”». Этот запрет рассматривается как своего рода метафора чистилища. И более мрачная история: когда Давид, чтобы жениться на красивой жене Урии Хеттеянина, подстроил убийство последнего, Господь простил его – но не оставил без наказания: Бог умертвил родившегося от этого брака ребенка (2 Царств 12:13–14). Жестоко в отношении невинного ребенка, подумаете вы. Однако явно полезная метафора частичного наказания, каковым является чистилище, и авторы Энциклопедии не преминули воспользоваться ей.

Раздел статьи о чистилище, озаглавленный «Доказательства», любопытен тем, что претендует на использование некой логики. Вот как строится аргументация. Если бы мертвые сразу попадали на небеса, наши молитвы за них не имели бы смысла. А мы ведь молимся за их души, не так ли? Поэтому отсюда должно следовать, что они не сразу попадают на небеса. Следовательно, должно существовать чистилище. Что и требовалось доказать. За это профессора богословия и впрямь получают зарплату?

Но достаточно об этом; вернемся к науке. Ученые знают, когда ответ им не известен. Но они также знают, когда он им известен, и им нет нужды скрывать это. Нет ничего высокомерного в том, чтобы констатировать известные факты, когда они надежно подтверждены. Да, конечно, философы науки говорят нам, что факт – это всего лишь гипотеза, которая, возможно, однажды будет опровергнута, но до сих пор выдерживала все такие попытки. Будем же усердно вторить этому заклинанию, при этом бормоча себе под нос, в честь галилеевского eppur si muove, разумные слова Стивена Джея Гулда:

В этом смысле факты таковы (и ни один из них ничем не обязан миллионам часов, посвященных богословским рассуждениям). Вселенная возникла 13 или 14 миллиардов лет тому назад. Солнце и обращающиеся вокруг него планеты, в том числе наша, сформировались около 4,5 миллиардов лет тому назад как сгущения во вращающемся диске из газа, пыли и обломков. Карта Земли меняется по прошествии десятков миллионов лет. Нам известны приблизительная форма материков и их расположение в любой из выделенных наукой периодов в геологической истории. И мы можем просчитать наперед и начертить карту Земли, как она будет меняться в будущем. Мы знаем, насколько иначе созвездия на небе выглядели для наших предков и как они будут выглядеть для наших потомков.

Материя во Вселенной распределена неслучайным образом в дискретных телах, причем многие из них вращаются – каждое вокруг своей собственной оси, а многие по эллиптическим орбитам вокруг других подобных тел – в соответствии с математическими законами, позволяющими нам предсказать с точностью до секунды, когда случатся такие примечательные события, как затмения и прохождения. Эти тела – звезды, планеты, планетезимали, бугристые каменные глыбы и т. д., – в свою очередь, группируются в галактики, которых насчитывается много миллиардов, разделенные расстояниями, на несколько порядков величины превосходящими (и без того огромные) промежутки между звездами (которых, опять же, насчитывается много миллиардов) внутри галактик.

Материя состоит из атомов, и существует конечное число типов атомов – около сотни элементов. Мы знаем массу атома каждого из этих элементов, и мы знаем, почему любой элемент может иметь несколько изотопов, немного различающихся массой. Химики обладают огромным корпусом знаний о том, как и почему элементы объединяются в молекулы. В живых клетках молекулы могут быть чрезвычайно большими, составленными из тысяч атомов, занимающих строго определенное – и в точности известное – пространственное положение друг относительно друга. Методы, посредством которых выяснена точная структура этих макромолекул, необычайно хитроумны – в их число входят точнейшие измерения после рассеяния прошедших через кристаллы пучков рентгеновских лучей. Среди исследованных этим методом макромолекул – ДНК, универсальная генетическая молекула. Строго определенный цифровой код, посредством которого ДНК задает структуру и характер белков – еще одной семьи макромолекул, представляющих собой прекрасно настроенные станки жизни, – точно известен во всех деталях. Выяснение способов, какими эти белки задают поведение клеток в развивающихся эмбрионах и, таким образом, определяют структуру и функционирование всего живого, идет полным ходом: немало уже известно; многое еще потребует усилий для выяснения.

Для любого конкретного гена в любом индивидуальном живом существе мы можем записать точную последовательность кодовых символов ДНК в этом гене. Это значит, что мы можем абсолютно точно подсчитать число односимвольных расхождений между двумя индивидами. Это удобный способ выяснить, как давно жил их общий предок. Он подходит для сравнений внутри вида – например, между вами и Бараком Обамой. И он подходит для сравнений между различными видами – скажем, между вами и трубкозубом. Опять же, вы можете точно подсчитать расхождения. Их просто тем больше, чем раньше жил общий предок. Такая точность возвышает дух и оправдывает гордость за наш вид, homo sapiens. В кои-то веки – и без какого-либо высокомерия – придуманное Линнеем название вида представляется оправданным.

Высокомерие – это неоправданная гордость. Но гордость может быть оправданной, и в случае науки она оправдана с лихвой. Как и в случае Бетховена, Шекспира, Микеланджело, Кристофера Рена. Как и в случае инженеров, построивших гигантские телескопы на Гавайях и Канарских островах, гигантские радиотелескопы и огромные антенные решетки, устремившие невидящий взор в южное небо; или в случае орбитального телескопа «Хаббл» и космического корабля, который вывел его на орбиту. Когда в ЦЕРНе, глубоко под землей, мне показали инженерные достижения, в которых колоссальные размеры соединяются с предельной точностью измерений, я был буквально тронут до слез. Миссия «Розетта», в результате которой была успешно совершена мягкая посадка транспортного робота на крошечную комету, также заставила меня ощутить гордость за то, что я человек. Модифицированные версии этой же технологии, позволяющие нам изменить траекторию опасной кометы – наподобие той, что уничтожила динозавров, – однажды могут спасти нашу планету.