Четыре года времени - Мария Семеновна Галина

встанет на ножки, головкой упрётся

В своды, вышибет дно и выйдет наружу,

Выведет всех нас к свету,

В руки возьмёт мастерок, циркуль, логарифмическую линейку,

Построит чудесный город...

Пограничник с собакой:

Когда он встанет,

Я дам ему поиграть со своей собакой.

Женщина с ребёнком, ребёнку:

Смотри, собачка! Смотри, какие у неё смешные ушки!

ГОЛОС:

НА ПРИБЛИЖАЮЩИЙСЯ ПОЕЗД ПОСАДКИ НЕТ.

Первая девушка:

Вот, опять!

Вторая девушка:

Шумы, помехи. Когда они объявят общий сбор,

Мы обязательно услышим.

Юноша с книгой, бормочет:

Кровавый камень кровавик бросают в страшный грузовик...

Старик с ружьём:

Когда генералиссимус рябой

Поднимет массы против сонмищ тьмы

и поведёт ИХ сам в последний бои,

Тогда ему понадобимся мы,

И мы восстанем, смертный сон презрев,

Его последний боевой резерв.

И мы пройдём меж облачных вершин,

И будет наш удар несокрушим.

Мы выйдем к свету и увидим сад,

Мы выйдем к саду и увидим свет,

И каждый, кто оглянется назад,

Тот разглядит, что смерти больше нет,

А это просто яблоки висят,

Вращаясь и светясь над головой,

И то, что, нам казалось, было ад —

Лишь на холсте набросок черновой.

Первая девушка:

Моя любовь, в тени твоей воды

Такие рыбы ползают по дну,

Что я увижу летние сады,

Когда нырну.

Вторая девушка:

Моя любовь, в тени твоей реки

Такие рыбы ползают по дну,

Что я увижу тень твоей руки,

Когда нырну.

Обе, хором:

Когда придёт последняя война

И весть о ней помчится по лучу,

Тебе я буду верная жена

Плечом к плечу.

Ребёнок:

Когда я вырасту, я изобрету такое лекарство,

Что никто не будет умирать.

Женщина с ребёнком, ребёнку:

Ах ты, мой сладкий!

Юноша с книгой, захлопывает книгу,

поднимается:

Внемлите, перламутроустланные аммониты,

Фасеточноглазые трилобиты

И вы, о застенчивые белемниты,

Узнайте, что вы не брошены и не забыты,

Каждый из вас сохранён навеки

В этой гигантской книге,

На каменных её страницах

Брахиоподы, мшанки, морские ежи, морские лилии, офиуры

И вовсе неведомые, светящиеся во мраке,

Весь бессловесный морской народец,

Я предстою за вас перед этим

Страшным каменным небом,

Двоякодышащим его мраком,

Движущимися его огнями,

Се говорю — никто из нас не погиб,

Никто из нас не погибнет!

У НЕЕ  

Когда она надевает свое лучшее платье

Когда она надевает свое лучшее платье

Сходят олени с коврика над кроватью

Когда она у зеркала красит губы

В подземных морях прозревают слепые рыбы

Когда она щеточкой выгибает  ресницы

Одевается перьями белый скелет синицы

А ее первый нетерпеливо стоит под дверью

Говорит опять повсюду оленье дерьмо и перья

И чертовы эти рыбы, крабы

Ползают повсюду

А мы могли бы

Вернее ты могла бы

Вымыть посуду

Собраться

Одеться

Накраситься

Как минимум полчаса назад

И вот тогда бы мы уж точно никуда бы не опоздали!

  За день до конца света женщины всё так же будут

За день до конца света женщины всё так же будут

Охорашиваться в примерочных,

Покупать платья, но главное — туфли-лодочки,

Удобные, мягкие,

Чтобы не жали, если придётся

Идти по красной дорожке, по мраморным белым ступеням

Лестницы, нисходящей к морю,

В леопардовых пятнах теней и солнечных бликов,

Или по разноцветным плиткам танцпола,

Музыка, белое вино запотевает в бокале

И рядом кто-то красивый, сильный и загорелый,

Но главное — туфли-лодочки и новое платье,

Для жизни красивой, лёгкой и беспечальной.

Ах, говорит она, примеряя дома украдкой, ну что за дура,

Эти туфли

Опять, конечно же, жмут, опять я купила

На размер меньше.

Но ничего, это ведь буквально

На один-единственный вечер, завтра

Все равно конец света, кому они будут нужны потом,

Эти туфли. 

У нее болит голова живот 

У нее болит голова живот

Но она города переходит вброд

Ей нарком луначарский сказал – вперед!

И она идет

И глядит на нее трудовой народ

Коллективный разинув рот

У нее болит голова живот

У нее лягушонок внутри живет

Регулируется декретом ВЦИК

Лунный цикл

У нее болит голова живот

У нее сейчас каждый день как год

Под тапера скачет восставший флот

И старпома бьет

Ах духи москва краснозвездный шик

Во дворе братва примыкает штык

Каждый план велик каждый осип брик

На худой конец Мандельштам

Эта шалава стреляет с двух рук 

Эта шалава стреляет с двух рук

Определяясь на свет и на звук

Красная шапочка серый волчок

Так начинается первотолчок

Жил-был у бабушки черный баран

Наполеоновских войн ветеран

Лычки петлички да два костыля

Где он проскачет трясется земля

Чепчики тапочки спицы крючки

Так протирает старушка очки