Звездные дневники Ийона Тихого - Станислав Лем

– Ты четверговый?! – воскликнул я, вбегая в каюту.

– Да, – ответил он. – Да… Помоги мне…

– А удастся нам сейчас исправить рули? – спросил я его, когда мы вместе вытаскивали из-под кровати сумку с инструментами.

– Не знаю, в четверг они еще не были исправлены, спроси у пятничного…

Действительно, как это я не догадался! Я быстро подбежал к двери ванной.

– Эй! Пятничный! Рули уже исправлены?..

– В пятницу нет.

– Почему?

– Потому, – ответил он, одновременно отворяя дверь. Его голова была обмотана полотенцем, а ко лбу он прижимал лезвие ножа, пытаясь остановить рост большой, как яйцо, шишки. Четверговый, подошедший в это время с инструментами, остановился рядом со мной, спокойно и внимательно разглядывая пострадавшего, который свободной рукой ставил на полку бутылку со свинцовой примочкой. Это ее бульканье я принимал за полоскание горла.

– Что это тебя так? – спросил я сочувственно.

– Не что, а кто. Это был воскресный.

– Воскресный? Зачем… Не может быть!

– Это долгая история…

– Все равно! Быстро наружу, может, успеем! – повернулся ко мне четверговый.

– Но ракета вот-вот войдет в вихрь, – ответил я. – Толчок может выбросить нас в пустоту, и мы погибнем…

– Не болтай глупостей, – сказал четверговый. – Если существует пятничный, с нами ничего не может случиться. Сегодня только четверг…

– Среда! – возразил я.

– Ладно, это безразлично, во всяком случае, в пятницу я буду жить. И ты тоже.

– Но ведь это только кажется, что нас двое, – заметил я, – на самом деле я один, только из разных дней недели…

– Хорошо, хорошо, открывай люк…

Но тут оказалось, что у нас на двоих только один скафандр. Следовательно, мы не могли оба выйти из ракеты одновременно, и план исправления рулей провалился.

– А, черт возьми! – воскликнул я зло, швыряя сумку с инструментами. – Нужно было надеть скафандр и не снимать его – я об этом не подумал, но ты, как четверговый, должен был об этом помнить!

– Скафандр у меня отобрал пятничный.

– Когда? И зачем?

– Э, не все ли равно, – пожал он плечами и, повернувшись, ушел в каюту.

Пятничного в ней не было. Я заглянул в ванную, но и она была пуста.

– Где пятничный? – спросил я, пораженный.

Четверговый аккуратно разбивал ножом яйца и выливал их содержимое в шипящий жир.

– Наверное, где-нибудь в районе субботы, – спокойно ответил он, быстро помешивая яичницу.

– О, прошу прощения, – запротестовал я, – свой рацион за среду ты уже съел, ты не имеешь права второй раз за среду ужинать!

– Эти запасы настолько же твои, насколько мои. – Он спокойно приподнимал пригорающие края яичницы ножом. – Я являюсь тобой, а ты – мной, так что это все равно…

– Что за софистика! Не клади так много масла! Ошалел? У меня не хватит запасов на такую ораву!

Сковородка выскочила у него из рук, а я отлетел к стенке – мы вошли в новый вихрь. Корабль снова трясся как в лихорадке, но я думал только о том, чтобы попасть в коридор и надеть скафандр. Таким образом, рассуждал я, когда после среды придет четверг, я четверговый буду уже в скафандре и если только ни на мгновение его не сниму, как я твердо решил, то он окажется на мне и в пятницу. Тогда я из четверга, так же как я из пятницы, мы оба будем в скафандрах и, встретившись в одном настоящем, сможем наконец исправить эти чертовы рули. Из-за увеличения силы тяжести я потерял сознание, а когда открыл глаза, заметил, что лежу по правую руку четвергового, а не по левую, как несколько минут назад. Придумать план со скафандром было несложно, гораздо труднее было привести его в исполнение – из-за возросшей тяжести я едва мог шевелиться. Как только тяготение хоть немного ослабевало, я проползал несколько миллиметров к двери, ведущей в коридор. При этом я заметил, что четверговый, так же как и я, понемногу продвигается к двери. Наконец примерно час спустя – вихрь был очень обширный – мы встретились, распластанные, на полу у порога. Я подумал, что напрасно трачу силы, стараясь дотянуться до ручки, – пусть дверь откроет четверговый. Одновременно я начал припоминать разные вещи, из которых следовало, что это я теперь четверговый, а не он.

– Ты из какого дня? – спросил я, чтобы удостовериться окончательно. Мой подбородок был прижат к полу, мы лежали нос к носу. Он с трудом разжал губы.

– Из чет… верга… – простонал он.

Это было странно. Неужели я все еще в среде? Перебрав в уме последние события, я решил, что это исключено. Значит, он должен быть уже пятничным. Поскольку он до сих пор обгонял меня на день, так должно было быть и сейчас. Я ждал, чтобы он открыл дверь, но, кажется, он ожидал того же от меня. Сила тяжести заметно уменьшилась, я встал и побежал в коридор. Когда я схватил скафандр, он подставил мне ножку и вырвал скафандр у меня из рук, а я во весь рост растянулся на полу.

– Ах ты мерзавец, скотина! – крикнул я. – Надуть самого себя, какая подлость!

Но он, не обращая на меня внимания, молча надевал скафандр. Это было просто наглостью. Вдруг какая-то непонятная сила вышвырнула его из скафандра, в котором, как оказалось, уже кто-то сидел. В первый момент я растерялся, совершенно не понимая, кто кем является.

– Эй, средовый! – закричал тот, в скафандре. – Не пускай четвергового, помоги мне!

Четверговый и в самом деле пытался сорвать с него скафандр.

– Давай скафандр! – рычал четверговый.

– Отвяжись! Чего ты пристал?! Ты что, не понимаешь, он должен быть у меня, а не у тебя?! – отвечал голос из скафандра.

– Интересно, почему?

– Потому, дурень, что я ближе к субботе, чем ты, а в субботу нас будет уже двое в скафандрах!

– Ерунда, – вмешался я, – в лучшем случае в субботу ты будешь в скафандре один как последний идиот и ничего не сможешь сделать. Отдай скафандр мне: если я его сейчас надену, то ты тоже будешь иметь его в пятницу, как пятничный, так же как и я в субботу, как субботний, а значит, в этом случае нас будет двое с двумя скафандрами… Четверговый, помоги!!

– Перестань! – отбивался пятничный, с которого я силой сдирал скафандр. – Во-первых, тебе некого звать, четверговый, минула полночь, и ты сам теперь четверговый, а во-вторых, будет лучше, если я останусь в скафандре, – тебе он все равно ни к чему…

– Почему? Если я его сегодня надену, то он будет на мне и завтра.

– Сам убедишься… Я ведь уже был тобой в четверг, мой четверг уже миновал, я знаю, что говорю…

– Хватит болтать. Пусти сейчас же! – заорал я.

Но он вырвался от меня, и я начал за ним гоняться сначала по камере реактора, а потом мы один за другим ввалились в каюту. Случилось как-то так, что нас осталось только двое. Теперь я понял, почему четверговый сказал, когда мы стояли с инструментами у люка, что пятничный отнял у него скафандр: за это время я сам стал четверговым, и это у меня его забрал пятничный. Но я и не думал сдаваться. «Погоди, я тебе покажу», – подумал я, выбежал в коридор, оттуда в реакторный отсек, где во время погони заметил лежащую на полу тяжелую железную палку, служившую для помешивания в атомном котле. Я схватил ее и, вооружившись таким образом, помчался в каюту. Пятничный был уже в скафандре, только шлема еще не успел надеть.