Любовь возврату и обмену не подлежит - Варвара Вьен

подлости, предательства и необоснованной глупости.

Я лет с пяти росла с ней — родители погибли в автокатастрофе, попав зимой под огромную фуру, когда ехали забирать меня от второй бабушки по маминой линии. Баба Аня тогда не выдержала известия о гибели единственной дочери и через несколько недель ушла вслед за ней, оставив мне в наследство домик в деревне и квартиру в Питере, которую незадолго до автокатастрофы приобрела в подарок для моей мамы, но не успела его вручить. Квартиру, пока я была маленькая, сдавали. Благодаря доходу от её сдачи нам удавалась неплохо жить, ведь бабулиной пенсии с трудом хватало на нас двоих.

Бабушке Маше пришлось нелегко, ведь она тоже потеряла своего единственного ребёнка, но смогла оправиться после такой потери ради меня. Ведь она осталась единственным моим родственником, без которого меня отправили в детский дом.

Когда же я рассталась со своей первой любовью и неделю рыдала в подушку, бабуля поставила меня на ноги и почти в приказном порядке отправила учиться в Питер, заявив, что не потерпит мою кислую физиономию. Уезжала я с тяжестью на сердце, но бабушка заверила меня, что ничего с ней не случится и никому она не выдаст моего местоположения без веской причины или моего желания.

— Касатика твоего в городе нет, — верно истолковав моё молчание, говорит ба. — Уехал он в другую страну. Я специально справки наводила, да и Лорка с его бабушкой на короткой ноге, ты же знаешь. Она сетовала, что внук редко навещает их, погрязнув в работе с головой. Так что ты можешь со спокойной душой приехать ко мне. После новогодних праздников. Раньше я тебя не приму, тебе с друзьями нужно время провести, а не со старухой. Вот как отпразднуешь, отдохнёшь, сразу ко мне. Усекла? — грозно так добавляет.

— Усекла. Я подумаю, а…

— Алёнку недавно видела. Спрашивала она про тебя, — перебивает бабушка. — Переживает всё-ли с тобой хорошо. Попросила передать, что очень хочет встретиться с тобой. Адрес я ей не дала, но согласилась передать просьбу.

На сердце появляется тяжесть.

Мне не хватало всё это время моей верной подружки. Но страх столкнуться с бывшим парнем был настолько велик, что я не могла пересилить себя и возобновить общение с Алёной. Хотя я прекрасно понимаю, что поступила и поступаю с ней отвратительно, по сути предав нашу дружбу.

Может пора перестать бояться? Всё же я больше не страдаю по нему, да и стала старше и умнее. Даже если и встречусь с ним, то ничего страшного не произойдёт. Просто покажу ему насколько теперь он мне безразличен. Хотя я предпочла бы больше его не видеть и ничего о нём не слышать.

Рано утром меня будит мелодия, то и дело прерываясь. Кто-то настойчиво пытается до меня дозвониться. И я даже знаю кто.

— Ленка, ты время видела? — недовольным тоном говорю ей и зарываюсь под подушку, укрывшись одеялом с головой. — Дай поспать перед тяжёлым днём.

— Ян, а давай я тебе помогу? — не обратив на мои слова внимания, вдохновлённо щебечет подруга. — Напишешь своим клиенткам, и мы одновременно примем двоих. Ламп у тебя достаточно, а жужжалку твою страшную я могу прикупить по пути к тебе. Как тебе идея? Правда замечательная?

— Ужасная идея, — широко зеваю, не скрываясь. — Спасибо за предложение и заботу, но я сама справлюсь. Не переживай, не сбегу я к себе домой, не запрусь на все замки, отключив связь с внешним миром, и отправлюсь с тобой за город. Я же обещала. Да и когда я вас бросала? — и не дожидаясь ответа, продолжаю. — Не было такого. Так что дай мне доспать положенные полчаса. До встречи.

Отключаюсь, пока Ленка ещё чего не напридумывала и вновь засыпаю.

Но неугомонная подруга всё равно делает по-своему…

Спустившись на несколько этажей, обнаруживаю её с большой сумкой наперевес у двери, ведущей в студию. Переминается с ноги на ногу и увлечённо смотрит очередной приключенческий фильм.

— Я составлю тебе компанию, чтобы ты не скучала и не чувствовала одиночества, — заявляет она, как только мы переступаем порог квартиры. — Я посижу у тебя в кресле для педикюра. Оно удобное.

Вздохнув тяжело, закатываю глаза и приступаю к работе. Вереница клиенток идёт своим чередом. Ленка пока не создаёт проблем, или, как она говорит, не наводит шухеру. Смотрит свои приключенческие фильмы в наушниках, да иногда вступает в диалог с приходящими женщинами. И я расслабляюсь, полностью отдаюсь рабочему процессу, погружаясь в своеобразный транс.

К семи часам освобождаюсь, и мы вместе с подругой, приведя стадию в порядок, отправляемся в небольшую кофейню на Фонтанке, чтобы там дождаться парней, которые должны нас забрать. Пока я выбираю выпечку к кофе, Ленка беседует с Арсением, точнее отчитывает его. У них довольно своеобразные взаимоотношения. Постоянно друг друга отчитывают, подкалывают и даже обижаются друг на друга одновременно. Я бы сказала, что они неравнодушны к друг другу, но пока не замечают этого.

С Арсом я познакомилась через Колю, с которым училась в одной группе до четвёртого курса.

Уже в начале ноября выпал снег и с тех пор больше не желает исчезать, прочно укрепив свои позиции. Второй час лекцию по макроэкономике заунывным голосом ведёт Аркадий Олегович — мужчина в преклонном возрасте, преподающий в нашем институте с незапамятных времён. Где-то под потолком жужжит муха, непонятно как ещё живая, ей вторит мерное гудение ламп. Я же несмотря на унылую атмосферу с удовольствием впитываю знания и веду конспект в то время, как мои однокурсники либо находятся в трансе от голоса преподавателя, либо сидят в телефонах, либо откровенно переговариваются, не обращая на других внимание.

Не то, чтобы я была заучкой, но экономику очень любила. Она казалась мне очень интересной. Да и очень выручила, завладев моими мыслями после быстрого побега из родного города. Я до конца ещё не оправилась, не была уверена, что это произойдёт в скором времени, поэтому хваталась за любую возможность забить голову, чтобы не думать, не вспоминать и не представлять, что было бы, если бы я осталась и…

— Эй, Милославская, — вдруг чувствую лёгкий тычок сбоку. — Дашь списать?

— Ты же и без меня всё это знаешь, да и конспект тоже ведёшь, — с подозрением гляжу на однокурсника — Николая Раевского, который, к слову, уже сейчас, на первом курсе, считается лучшим среди нашей группы.

— Вот умеешь же ты испортить всё, — вроде как укоряет, но при этом задорно улыбается, что против воли хочется ответить такой же широкой улыбкой, а из головы исчезают плохие